Тихие Клятвы (ЛП) - Рамсовер Джилл. Страница 37

— Молодожены так популярны, что у меня не было возможности поздравить собственную дочь со свадьбой. — Отец широко развел руки, словно любуясь своей любимой девушкой. — Ты выглядишь невероятно, Ноэми. Поздравляю.

Я напряглась, когда он притянул меня к себе, чтобы обнять. Как только он отпустил меня, я почувствовала присутствие Коннера у себя за спиной.

— Фаусто, — сухо поприветствовал он моего отца, но протянул руку, чтобы не выказать явного неуважения.

— Вы двое решили насчет медового месяца? — спросил отец, изображая интерес к нашей жизни.

— Мы еще не дошли до этого, но времени еще много.

— Хотя, конечно, я знаю, что мы все с нетерпением ждем маленького принца или принцессы Рида.

Господи. Это все, чем я для него являюсь. Красивая пешка, используемая для союзов и размножения.

Неужели у него совсем нет отцовских инстинктов?

— Они только что сказали да, папа. Давай дадим им несколько дней, прежде чем начнем спрашивать о детях, — сказал Санте, укоряя моего отца в нехарактерном для него проявлении напористости.

Мое сердце болело за него. За все, что ему еще предстояло узнать. За страдания, которые его, несомненно, ожидали, если он продолжал хранить верность Фаусто Манчини.

— Может быть, когда-нибудь, — сухо сказал Коннер. — Извините нас. — Положив руку мне на спину, Коннер повел нас прочь от них, и с каждым нашим шагом я чувствовала, как рвутся семейные узы.

Я больше не была Манчини, но я еще не чувствовала себя Рид. Слава Богу, у меня все еще были Пиппа и ее мама. Без них я бы чувствовала себя совершенно потерянной.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Я бы задушил этого ублюдка, если бы мог. От того, как Ноэми напряглась рядом с отцом, мне захотелось пристрелить его на месте. Не знаю, как я не заметил этого, когда мы впервые встретились, разве что меня отвлекала вся эта концепция брака по расчету.

Я бы подумал, что Ноэми почувствует себя смелее, когда освободится от него, но у меня было ощущение, что он все еще имеет над ней какую-то власть. Это бесило меня до чертиков — настолько, что это было тревожно.

Как я мог пройти путь от неохотного согласия жениться на женщине до одержимости ее мыслями и чувствами? Этот брак должен был быть только ради долга и доказательства моей верности. Каким-то образом за две короткие недели мои взгляды полностью изменились.

Когда Ноэми спросила меня, почему я согласился жениться на ней, я не смог сказать ей правду. Что она, блядь, моя, и вот почему. Не только в глазах закона или церкви. Я знал, что она моя, глубоко в своих костях.

Насколько же это было безумно после всего лишь двух чертовых недель?

Одну из них мы даже не разговаривали друг с другом — отчасти потому, что я был безумно занят, но также и для того, чтобы держать себя в руках. Я должен был держаться от нее подальше, чтобы не дать растущей зависимости взять верх.

Черт.

Что, черт возьми, со мной происходит?

Я уже даже не узнавал себя. Единственное, что успокаивало мое раздражение, это то, что Ноэми боролась с собственными противоречивыми чувствами. Может, ей это и не нравилось, но я одерживал над ней одну маленькую победу за другой. Каким бы ни был источник притяжения между нами, оно было взаимным. Это помогло успокоить мое разочарование.

Я был еще больше заинтригован, когда моя новая невеста пристроилась рядом со мной во время приема гостей. Когда я увидел, как Айви шагнула вперед, я понял, что происходит. Ноэми предъявляла свои права на меня.

Черт бы меня побрал, если бы мне не нравилось это чувство.

Я понятия не имел, откуда она узнала, что у меня было прошлое с Айви, но она не могла бы быть более очевидной, если бы вытатуировала свое имя у меня на лбу.

Ты бы не увидел, как я жалуюсь. Она могла бы нарисовать вокруг меня круг, а я бы просто смеялся, довольный тем, что она не сможет сказать ни слова, когда я буду положительно примитивен из-за собственной ревности.

Это должно было случиться рано или поздно.

В своем платье она выглядела как чертова королева. Волосы собраны на голове, чтобы обнажить каждый дюйм ее изящного позвоночника, она была не кем иным, как королевской особой. Каждый мужчина в этой комнате был неравнодушен к ней, но я был единственным, кто мог прикоснуться к ней. Попробовать ее на вкус.

С каждой минутой я становился все более бешеным от желания, зудя от необходимости остаться с ней наедине. Когда через два часа после начала приема ко мне подошла Миа Дженовезе, мой запас терпения иссяк. Ноэми отвлеклась на своих кузин. Миа воспользовалась возможностью и попыталась поговорить со мной наедине.

— Поздравляю, Коннер. Мы все так невероятно счастливы за тебя.

— Спасибо. Я рад, что ты смогла быть здесь. — Я натянуто улыбнулся, надеясь, что короткая встреча с моей биологической матерью закончилась, но я должен был догадаться об этом по отчаянному блеску в ее глазах.

— Как ты думаешь, я могу занять минутку твоего времени? Может быть, просто минутку в коридоре?

— Я не уверен, что сейчас действительно подходящее время или место, — жестко сказал я. Насколько я знал, единственное подходящее время — это никогда.

Она забеспокоилась и пожевала губами. — Я знаю. Я оставила для тебя сообщения. Просто…

— Все в порядке, Миа, правда. Меня не интересует прошлое. Я очень доволен тем, как сложилась моя жизнь, так что нет нужды в чувстве вины. — Я ободряюще положила руку на ее руку, как раз когда к нам присоединилась Ноэми.

— Мия, верно? — спросила она, удивив меня тем, что знает эту женщину. Они обе были итальянками, но принадлежали к двум разным организациям.

— Да, я так рада видеть тебя снова. Ты выглядишь просто потрясающе, моя дорогая. — Мия сияла.

— Большое спасибо. — Ноэми снова перевела взгляд на меня. — Мы с Мией имели удовольствие познакомиться на моем девичнике.

А, так это все объясняет. Я не рассказал Ноэми о своих новых отношениях. Не то чтобы это был секрет. Насколько я знал, ее семья уже поведала ей все эти гнусные подробности.

— Я привела и девочек, — добавила Миа. — Они были так рады познакомиться с тобой.

— Да, Джада говорила, что мы как-нибудь встретимся. — Ноэми вопросительно посмотрела на меня. Я оценил ее внимание, потому что не был уверен, как я отношусь к тому, что женщины уютно общаются друг с другом.

— Я уверен, что у нас будет время все уладить, — вынужденно ответил я. — А пока нам действительно нужно поприветствовать еще несколько гостей. — Я кивнул Мие и выпроводил Ноэми, не обращая внимания на ее шокированный взгляд на мою резкость. К счастью, она не стала требовать объяснений.

За последние недели Миа несколько раз выходила на связь, но у меня не было желания ждать неловких извинений и виноватых объяснений, которые не имели никакой цели. Я действительно был доволен своей жизнью. Мое усыновление привело к любящей семье, богатству и привилегиям. В то время она не могла заботиться обо мне, поэтому поступила так, как считала нужным. Я не был впечатлен тем, что ее семья не поддержала ее. Этот факт всегда накладывал отпечаток на мое восприятие итальянцев в целом. Тем не менее, я не испытывал к ней особых чувств.

Прошлое было прошлым. Конец истории.

Исчерпав последние силы, я направил нас к входу в бальный зал. Пора было закрывать занавес нашей части вечера. Я был готов остаться наедине с моей новой женой.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Слава Богу за шампанское. Я бы превратилась в нервную развалину, если бы не успокаивающее действие алкоголя, притупляющего мои чувства. Как бы то ни было, я все еще плавала в бассейне собственных хаотичных эмоций, но, по крайней мере, меня не тошнило от неопределенности всего этого.

Дорога до дома Коннера заняла полчаса, и всю дорогу мы провели в тишине. Рядом друг с другом, но наедине. Муж и жена. Совершенно чужие люди. Но для Коннера это не имело значения. Он ясно выразил свои планы в отношении меня.