Одна из них - Ромм Катерина. Страница 47

– Ну… – Алишер замялся.

– Я, может быть, спасла твою будущую карьеру, вышвырнув тебя из нашего дома, – продолжала соседка. – Там прослушивается каждая квартира, каждый лестничный пролёт! Я бы не рекомендовала тебе даже заходить туда, не то что беседы беседовать…

– Но почему? – спросил Алишер. – Вы что, сторонники… э-э… запрещённого режима?

Он оглянулся на всякий случай и подозрительно покосился на стеллажи, но соседка Маргареты усмехнулась и махнула рукой.

– Здесь безопасно. Это и правда бедный район, но они не будут слушать каждую лавку. Раньше, конечно, да… но уже не сколько лет всё тихо. Наш дом – исключение. Он для тех, кто был ближе всех… к режиму, – она задумчиво посмотрела на содержимое своей корзинки и выложила упаковку макарон обратно.

– Чем же вы раньше занимались? Если не секрет?

Соседка покачала головой.

– Не секрет, но это неважно, мой дорогой. Это было давно… Вчерашний снег, как говорится. А что до Маргареты… Её родители – я хорошо их знаю, хотя мы познакомились только… после. Они не хотят забывать.

Она помолчала.

– Я, может быть, тоже не хочу забывать, но надо же как-то жить дальше. Глупо мечтать о революции – её не будет. Вот и приходится мириться с новым миром.

– Но разве вы не с Земли? – спросил Алишер. Он ничего не понимал. – Ваше произношение… Почему вы не вернулись обратно?

– Они никогда меня не отпустят, – отозвалась соседка.

Она рассказала ему немного – о родителях Маргареты, которые словно бы что-то замышляли; о гостях, которые часто ходили к ним в последнее время. И хотя она не могла знать, о чём шла речь, гости в доме – это всегда не к добру. И вот сегодня утром мать Маргареты забрали в слезах, однако увезли её не в полицию, а в больницу. Соседка слышала разговор на лестничной клетке.

Алишер показал ей кошелёк Маргареты. Он заглянул внутрь после занятий и нашёл там значительную сумму и фальшивое удостоверение личности. К сожалению, соседка и этого не смогла объяснить. Алишер был разочарован – он так рассчитывал на неё, но ничего не прояснилось. Зачем Маргарета отдала ему кошелёк?

– Скорее всего, она просто не хотела быть пойманной с деньгами и новым паспортом, – пожала плечами женщина. Они вышли из магазина, и она провожала Алишера до остановки. – Я советую тебе ничего не делать. Если сможет… и захочет, она сама тебя найдёт. Понимаешь, у них есть мечта… Если мы правильно следили за новостями, а мы все, даже я, внимательно смотрим и читаем между строк, можешь мне поверить, что Эстель… то есть бывшая королева и её дочь… они живы и находятся в тюрьме. Кое-кто по-прежнему верит, что их можно освободить, но я… я не буду в этом участвовать. Чепуха!

Алишер чуть не споткнулся и замер посреди улицы.

– Что такое? – спросила соседка.

– Я… – У него вдруг пересохло в горле. – Я об этом не знал. Есть конкретный план?

– Мне откуда знать, это Маргарету нужно спрашивать, – фыркнула женщина. – Они называют себя Сопротивление.

– Но… если они попытаются их освободить, они не найдут там Веронику! – выпалил Алишер.

– Что? – она посмотрела на него, и впервые лёгкое волнение отразилось на этом безразличном, унылом лице.

– Если вам такое ещё интересно, – он оглянулся по сторонам, но рядом никого не было, – принцесса – она сейчас на свободе. Мы с братом укрываем её в нашей квартире, здесь, в Роттербурге! Это же всё меняет, правда?

Соседка молчала, кусая губы.

– Как она сюда попала? – наконец прошептала она. – Не может быть…

– Ей удалось бежать по дороге из тюрьмы!

– Ах! Так это Вероника, которая была с Эстель в Алилуте? – в голосе женщины послышалось разочарование, и Алишер не мог понять почему. Он-то смотрел на неё с триумфом, ожидая, что сейчас женщина улыбнётся, бросит свою корзинку, поверит в светлое будущее и они вместе поедут к Нике.

Он кивнул. Соседка Маргареты покачала головой.

– Тогда это ничего не меняет.

– Но… – от волнения ему не хватало воздуха в лёгких. – Но… как же так!

– Ты действительно хочешь знать? – спросила она.

– Да, – твёрдо сказал он.

– И зачем?

Алишер задумался: может быть, женщина не в своём уме? Спятила от бесконечной слежки и давления властей? Но она не выглядела ненормальной, наоборот, казалась весьма убедительной, разумной, умеренно осторожной.

– Затем, что Вероника живёт в моей квартире, – он понизил голос. – Принцесса этой страны – шанс для Сопротивления! Вы же говорите, что это всё чепуха. И я хочу знать почему! Хочу знать то, что знаете вы.

Соседка окинула его внимательным взглядом и чему-то усмехнулась. Алишер видел, что она колеблется. Он вдруг вспомнил тот день, когда они нашли Веронику, и её спутанный рассказ о путешествии в автозаке и побеге. Ведь она была там не одна… Странная мысль посетила его.

– Это не та девочка? – похолодев, спросил Алишер. – Вероника – не принцесса?

– Бинго! – ответила женщина.

– Даже пятилетний ребёнок стреляет лучше тебя.

– Смелое заявление, – Кассандра опустила пистолет и передёрнула плечами.

– Приходится быть смелой, когда в отряде такие бойцы, – парировала Ляля Бимбикен. – Ты же художница, где твой глазомер? Ты видишь цель?

– Я вижу цель, – мрачно подтвердила Кассандра.

Холодный пистолет оттягивал руку и ощущался как инородное тело, от которого хотелось скорее избавиться. Пересиливая себя, Кассандра выпрямилась, чуть наклонила голову, прицелилась, задержала дыхание и… медленно нажала на спуск. Раздался выстрел.

– Ты куда целилась? – недоумённо спросила Призрак, стоявшая рядом.

– Куда угодно, только не в мишень, – Бимбикен покачала головой и посмотрела на часы. – Так, мне надо идти, а вы продолжайте.

Кассандра застонала. Всё тело ныло, и хотелось лечь прямо здесь на тёплую землю и свернуться калачиком. Она снова плохо спала – то ли из-за изнурительных занятий, то ли оттого, что Мари опять снилась ей в кошмарах. Это были нечёткие туманные видения, наутро Кассандра не могла вспомнить ни слова, но ощущение, что сестре плохо, что она в отчаянии и в опасности, не проходило весь день.

– Как у тебя это получается? – спросила Призрак.

– Так косить, ты имеешь в виду? Это талант, он не каждому дан. Я бы тебя научила, но…

– Честно говоря, вообще не смешно, – Призрак только головой покачала. – Ты понимаешь, что это вой на? Будешь так стрелять, они не возьмут тебя во Флору. Оставят здесь огород поливать.

– Но я же стараюсь! – Кассандра бросила пистолет Призраку – та не ожидала этого, но, конечно, поймала и уставилась на Кассандру, округлив глаза.

– Ты меня угробить хочешь? – хрипло спросила Призрак. – Оружием не бросаются, алё!

Кассандра сжала виски и опустилась на землю.

– Прости… Я сама не понимаю, что делаю. Внутри всё узлом завязывается! Не могу сосредоточиться, не могу прицелиться, мои мысли далеко отсюда.

– И что теперь? – Призрак извлекла магазин – по счастью, он был пустой. – Сдаться, опустить руки? Может, вообще уйти из лагеря?

Кассандра пожала плечами.

– Это ты зря, – продолжила Призрак. – Если Мари действительно схватили по приказу Роттера, то ты на верном пути, пока остаёшься с ливьерами. По крайней мере, вносишь вклад в общее дело. У Бимбикен есть план, и ты – его часть. Так ты поможешь ей и сама станешь на шаг ближе…

– А если не стану? – Кассандра смотрела на Призрака снизу вверх. От частых тренировок у неё стал дёргаться правый глаз. – Я чувствую, что время уходит…

– Так не чувствуй! – отрезала Призрак. – Ради Ангела, ты думаешь, если бы я всё время чувствовала, мы с Томем и Рофи ещё были бы живы?!

Лицо Мари, глаза Мари – Кассандра ворочалась на койке, пытаясь стряхнуть с себя очередной кошмар.

«Твоё лицо – моё лицо, твои руки – мои руки, твоя судьба – моя судьба!»

Мари была ей больше чем сестра, они были одним целым, им нельзя было разделяться, но…