Соблазнение красавицы - Бэнкс Майя. Страница 14

— Это не мое желание и не мой выбор, — тихо сказала Кили. — Я не отворачивалась от своего клана. Это они отвернулись от меня.

Разговор прервала Мэдди, которая вошла в комнату с большим деревянным подносом, заполненным едой. Все это она поставила на небольшой столик, рядом с которым стояла Кили.

— Вот, угощайся, красавица. Тебе нужно набраться силенок, чтобы всю ночь ухаживать за Элериком.

Еще несколько минут назад Кили просто умирала от голода, но теперь, узнав о предстоящей свадьбе Элерика, у нее совершенно пропал аппетит. Тем не менее она заставила себя отведать нежного тушеного мяса со свежеиспеченным хлебом и поняла, что ничего вкуснее в жизни не ела.

— Я приведу Йена и Кэлена, — сказала Мейрин. — Пойдем, Мэдди. Пусть Кили поест. Ей предстоит нелегкая работа.

Обе женщины не торопясь выплыли из спальни, оставив Кили наедине с Элериком. Ее взгляд скользил по очертаниям стройного мускулистого тела спящего воина.

— Ну почему ты не принадлежишь какой-нибудь другой женщине? — прошептала она. — Рионна мне, как сестра, хотя она и предала меня. И то, что ты с ней помолвлен, не должно причинять мне такую боль, но я не могу отделаться от горького чувства разочарования. Я тебя совсем не знаю, но ты завоевал мое сердце навеки.

Элерик пошевелился и открыл глаза, от ярко-зеленого сияния которых Кили даже вздрогнула. Он долго лежал, оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, где находится и откуда взялась эта красивая девушка.

Затем его губы зашевелились, и он прошептал так тихо, что Кили еле расслышала его слова: «Ангел. Мой чудный ангел».

Глава 9

— Элерик зовет своего ангела, — сказал Кален с явным сарказмом.

Кили прищурилась и перевела взгляд на Йена.

— Вы же прекрасно знаете, что через секунду я превращусь в дьявола.

Йен только вздохнул.

— Понимаете, он находится в крайне возбужденном состоянии. Я очень боюсь, что швы разойдутся и рана снова начнет кровоточить. Ему нужен покой, и мы должны что-то предпринять. Но я вижу только один выход… вам придется все время находиться рядом с ним.

Кили на мгновение потеряла дар речи, затем с возмущением воскликнула:

— То, что вы предлагаете, ни в какие ворота не лезет! Мало того, что вы хладнокровно похитили меня и привезли сюда, так теперь хотите окончательно погубить мою репутацию! Я не могу на это согласиться. Мне совсем не хочется, чтобы весь клан считал меня аморальной женщиной!

Йен вытянул вперед руку, чтобы успокоить Кили.

— Никто ничего не скажет. Никто даже не узнает. Я позабочусь об этом. В комнату Элерика или к вам будет позволено заходить только мне и моей жене. Я не обратился бы с такой неприличной просьбой, Кили, если бы это не было так важно. Я сделаю все, что угодно, чтобы обеспечить покой моему брату и облегчить его состояние.

Кили приподнялась, опираясь на локоть и устало провела рукой по лицу.

— А мне нужно выспаться. Я глаз не сомкнула с тех пор, как в моем доме появился раненый Элерик. Если я останусь с ним в его комнате, вы можете гарантировать, что меня никто не потревожит?

Она не могла скрыть раздражения, которое сквозило в ее тоне, но ей было все равно. Сейчас она хотела только одного — чтобы ее оставили в покое.

— У меня есть одно условие — никто не должен мне мешать. Я прекрасно справлюсь сама, без чьей-либо помощи. Если что-то понадобится, я скажу.

Кили чувствовала, что просто сломается, если ей не дадут поспать хотя бы несколько часов. И раз для того, чтобы этого добиться, придется остаться с Элериком в его комнате, она сделает это.

Уголки рта у Йена дрогнули.

— Не волнуйтесь, Кили. У вас будет время выспаться. Обещаю, что до полудня вас не потревожат. Мы придем справиться о здоровье Элерика не раньше этого часа. Даю слово.

Кили сбросила одеяло, выпростала ноги, старательно прикрывая их изодранной юбкой. Встав с постели, она попыталась пригладить спутанные волосы.

— Хорошо, пойдемте, — пробурчала она.

Когда Кили, спотыкаясь от усталости, вошла в комнату Элерика, ее взору предстала измятая постель и сброшенное одеяло, сбитое в клубок в ногах у раненого. Его рука была закинута за голову, а лоб весь покрылся испариной. Он метался на подушках и бормотал что-то нечленораздельное.

Вся грудь Элерика взмокла от пота, как и бок, где была рана, стежки на которой могли в любой момент разойтись от неимоверного мышечного напряжения.

Подавив желание выругаться, Кили бросилась к раненому и начала осторожно ощупывать шов.

Элерик мгновенно успокоился и открыл затуманенные жаром глаза.

— Ангел, это ты?

— Да, воин, твой ангел прилетел, чтобы успокоить тебя. Обещаешь вести себя тихо, если я останусь с тобой?

— Я рад, что ты здесь, — прохрипел он. — Без тебя мне плохо.

От этих слов Кили прямо-таки растаяла и, наклонившись к раненому, позволила дотронуться до своей руки.

— Я больше не покину тебя, воин. Я останусь с тобой.

Элерик обнял девушку за талию и притянул к себе с такой силой, что ей ничего не оставалось, как устроиться рядом.

— Я больше никуда тебя не отпущу, — решительно заявил он.

Кили старалась не смотреть на братьев Элерика. У нее не было никакого желания видеть раздражение или осуждение в глазах Кэлена. Этого она уже достаточно нагляделась, на всю жизнь хватит. И если Кэлен посмеет вытащить ее из постели брата и начнет отчитывать, она даст ему хорошую затрещину, и к черту последствия!

По счастью, никакой реакции с их стороны не последовало. До слуха Кили донесся лишь звук осторожно прикрываемой двери, и они с Элериком остались одни.

Кили улеглась вплотную к Элерику со стороны здорового бока и провела рукой по упругому животу воина.

— А теперь спи, воин. Твой ангел не покинет тебя больше. Клянусь.

Раненый удовлетворенно вздохнул, его тело обмякло, мышцы расслабились. Обхватив Кили за талию, он притянул девушку к себе с такой силой, что она оказалась прижатой к нему всем телом.

Элерик сразу погрузился в сон, но Кили, несмотря на усталость, долго еще лежала с открытыми глазами, наслаждаясь объятиями своего воина.

Когда Кили вновь открыла глаза, сквозь шкуры, закрывавшие окно, пробивался яркий солнечный свет. Огонь в камине погас, и только угольки еще тлели, вспыхивая красными искрами. Несмотря на холод, который, как и предполагала Кили, воцарился в комнате, ее обволакивало приятное тепло. Ей было так хорошо и уютно, что не хотелось шевелиться.

Рука Элерика по-прежнему крепко сжимала талию девушки. Она же, тесно прильнув к нему, положила голову ему на плечо.

Кили провела рукой по груди Элерика, потом по щеке. Ее очень порадовало, что кожа стала гораздо прохладнее и не такой сухой, как несколько часов назад. Заметив холодный пот, выступивший у раненого на лбу, и заволновавшись, Кили резко приподнялась, чтобы посмотреть на него.

Чистый, незамутненный взгляд Элерика удивил девушку. Он смотрел совершенно осознанно, и ничто не затуманивало светло-зеленый цвет его глаз.

Элерик улыбнулся и, к величайшему изумлению Кили, уложил ее на себя сверху.

— Ты сошел с ума! — прошипела она, стараясь сползти на противоположную от раны сторону. — Сейчас швы разойдутся, и мне придется снова два часа возиться с твоей раной!

— Вот и мой ангел, во плоти, — бормотал Элерик, не позволяя Кили даже пошевелиться.

— Лучше бы ты считал меня дьяволом, — процедила она сквозь зубы.

Элерик усмехнулся, но в следующий момент сморщился от боли.

— Вот видишь? Я же говорила, что нужно лежать спокойно, а не заниматься этими упражнениями, — раздраженно сказала Кили.

— Но мне нравится ощущать твое тело на мне, — признался он. — Мне это безумно нравится! Рана уже почти не беспокоит, клянусь. Так приятно чувствовать нежность твоей кожи и пышность твоей груди!

Кили бросило в жар, который охватил плечи, перекинулся на шею и залил румянцем щеки. Она стыдливо отвела глаза и уставилась на плечо Элерика.