В огне любви - Картленд Барбара. Страница 23

Занятая этими мыслями, она дошла до того места, где оставила лошадь, и только тогда заметила, что рядом с Бланш, прислонившись к дереву, стоит мужчина.

Это был Джед. Его лошадь тоже была привязана неподалеку и мирно пощипывала влажную траву.

Давина на секунду остановилась, потом медленно пошла вперед, сморгнув слезы.

— Так-так. Что это вы так далеко от дома забрались, мисс Давина? — спросил Джед, искоса посматривая на нее.

Прежде чем ответить, Давина отвязала Бланш.

— Что привело меня сюда — не ваше дело, Джед Баркер. — Она пыталась говорить спокойно, хотя душа ее была полна эмоций.

— Держу пари, ходили к цыганке гадать, — ухмыльнулся Джед, наблюдая затем, как Давина пытается сесть в седло.

Под его взглядом она лишилась обычной уверенности в движениях, и нога ее выскользнула из стремени. Джед оторвался от дерева, переплел пальцы и подставил их как ступеньку. Давине ничего не оставалось, как воспользоваться его помощью.

Через секунду она уже сидела в седле. Взяв в руки хлыст, продетый в уздечку, она посмотрела на Джеда. Его напряженный взгляд смутил ее и заставил отвернуться.

— Спасибо, — сказала она и потянулась за поводьями, но оказалось, что их крепко держит Джед.

— Отпустите, п-пожалуйста! — сказала она, стараясь сдерживать дрожь в голосе.

В ответ Джед только крепче намотал поводья на кулак.

— Я свою добычу так просто не отпускаю! — процедил он, уставившись на Давину. — Так какую судьбу вам предсказала гадалка, а?

— Никакую. Я сюда пришла не для того, чтобы узнать свое будущее, — ответила Давина.

— Никакую? — Джед, похоже, удивился и, проведя языком по нижней губе, пробормотал: — Она играет, не раскрывая карт.

Давина растерялась. О ком он говорит, о ней или об Эсме?

В следующее мгновение она вздрогнула, почувствовав, что Джед положил руку ей на ногу.

— Как вы смеете? — вскричала она, отдергивая ногу.

— Как смею я что? Прикасаться к вашей ножке? Я могу прикоснуться не только к ноге, если захочу.

— Вы... сошли с ума, — задохнулась она.

— Сошел с ума? — он осклабился. — О да, я действительно сошел с ума, потому что хочу получить то, чего меня лишили, то, что мое по праву.

— Вы же не... не имеете в виду меня!

— Вас? Скажем так, золотко мое: если я получу вас, мне достанется то, что и так должно принадлежать мне.

— Вы забываетесь! — в отчаянии вскрикнула Давина. — Я выхожу замуж, и очень скоро.

— Надо же, а я-то думал, она заставит вас передумать, — тихо сказал Джед. — Но если она не смогла, то смогу я, — повысил он голос. — Когда вы услышите то, что скажет вам Джед, вы станете на меня по-другому смотреть, дорогуша. Вы даже не догадываетесь, как я могу осчастливить вас. Вы себе такого счастья и представить не можете.

Давина попыталась вырвать поводья из рук Джеда, но тот держал их очень крепко. Он наклонил голову лошади ниже, а сам привалился к ноге Давины так, что она будто прилипла к седлу.

Потом, к ее ужасу, он запустил руку под край ее платья и стал гладить лодыжку. Она попыталась высвободить ногу и ударить его, но он прижимал ее всем весом, и у нее ничего не вышло. Отчаявшись вырваться, она занесла руку с хлыстом. Джед даже не дрогнул, когда кожаный ремешок прошелся по его лицу. На щеке появилась тонкая кровавая линия. Капли крови начали стекать ему на губы, но он не обратил на это внимания.

— О, я не хотела... я не хотела... — Давина так и не закончила фразу, потому что сама не понимала, что собиралась сказать. Никогда в жизни она еще не причиняла боль человеку, и собственный поступок поверг ее в шок. На какое-то мгновение она вообще потеряла способность соображать.

— Чего уж тут! — улыбнулся Джед. — Не больнее укуса комара.

— И-извините, — снова пролепетала Давина.

Джед отпустил ее лодыжку, вытер рот, посмотрел на красную полосу, оставшуюся на тыльной стороне ладони, и повертел рукой в разные стороны. Затем он поднял горящие глаза на Давину, и этот взгляд ее словно обжег, но она по-прежнему была прикована к седлу его железной хваткой.

— Это ж надо! — сказал Джед. — И это за то, что я собирался отдать вам свои сокровища! Посмотрите, вот, посмотрите на эту красоту! Говард Дэлвертон вам такого не покажет.

Давина как зачарованная смотрела на Джеда, который, отступив на шаг, запустил руку в сумку, спрятанную под пальто. Он достал целую пригоршню золотых монет, украшений, часов, которые посыпались сквозь пальцы в папоротники у него под ногами. Потом он протянул к ней раскрытую ладонь, на которой осталась лишь сверкающая брошь.

— Нагнись, красавица. Нагнись.

Блеск его безумных глаз захватил ее. Низкий и вкрадчивый голос, каким он, должно быть, приручал жеребят, заставил ее повиноваться. Словно в оцепенении, она медленно наклонилась. Неотрывно глядя ей в глаза, он сдвинул на плечо ее накидку и стал прикалывать брошь к платью на груди.

— Вот так, хорошая моя, — нашептывал он. — Доверься мне, доверься Джеду. Вот какие сокровища у него есть для тебя, хоть он и сумасшедший.

Только случайный укол застежкой броши заставил Давину очнуться. Вскрикнув, она отшатнулась. От ее крика Бланш испуганно встала на дыбы, и ее правое копыто ударило Джеда в висок. Он потерял равновесие, и Давина резко натянула поводья, разворачивая Бланш. Она с силой ударила каблуками ей в бока, и они понеслись прочь.

Вслед им раздался дикий рев Джеда:

— Если ты не будешь моей, ты не будешь ничьей! Если я не получу то, что и так мое, никто его не получит. Слышишь? Никто!

Давина неслась через лес словно ветер. Она не взяла во внимание последние слова Джеда. Этот человек просто-напросто сошел с ума! Все, чего ей в эту минуту хотелось, — это оказаться как можно дальше от него.

Не зная, в каком направлении двигаться, она доверилась Бланш. Из-под копыт лошади летели комья грязи и попадали Давине на юбку, руки, даже на лицо, но она этого не замечала. Дом, дом и безопасность — вот все, что ее заботило.

Солнце было уже довольно низко, когда Бланш вырвалась из леса и, напряженно вытянув шею, понеслась галопом вокруг озера к Прайори-Парку.

Куда теперь? Давина не хотела, чтобы отец или Регина увидели ее в таком растрепанном виде. Как она сможет объяснить им, что с ней случилось во время поездки в лес и зачем она вообще туда ездила?

Она вспомнила, что со стороны кухни на улицу выходит дверь коридора, ведущего в зимний сад, комнату, где хранится серебро, и арсенал. Если она проскользнет в дом через эту дверь, возможно, ей удастся избежать слишком многих любопытных глаз.

Она подергала ручку. Дверь оказалась запертой. Что же теперь делать?

Оставалось одно — обогнуть дом и зайти через террасу, надеясь, что в это время в гостиной никого не окажется.

Когда она подошла к ступеням на террасу, ее охватила дрожь. Давина начала тревожно всматриваться в окна и, не обнаружив в гостиной никаких признаков жизни, облегченно вздохнула. В сумерках она не заметила красного огонька сигары, не увидела фигуры, сидящей на балюстраде.

Приподняв подол, она начала подниматься по лестнице. Каждая ступенька казалась ей высотой с гору. Когда она забралась наверх, силы покинули ее. Опустившись на холодный камень, она закрыла лицо руками и разрыдалась.

Чья-то рука крепко сжала ее локоть, чей-то голос прошептал:

— Тише. Тише. Позвольте, я вам помогу.

Но от этих слов ей не стало спокойнее. Напротив, знакомый голос наполнил ее страхом и отвращением. Она вырвала руку и вскочила на нетвердые ноги.

— Нет. Только не вы, — бросила она в лицо изумленному лорду Дэлвертону.

Ее качало, но глаза были полны гнева. Она хотела броситься в дом, но ноги у нее подкосились, и она начала оседать. Чарльз отбросил сигару и схватил Давину за руку.

— Прошу прощения, сударыня, но вы должны принять мою помощь. Не знаю, что с вами, но сами вы идти не сможете.

— Я не хочу, чтобы вы прикасались ко мне и... разговаривали со мной. Никогда! — закричала Давина.