Невкусные души III: Цель (СИ) - Третьяков Андрей. Страница 25

Старики тем временем сооружали из соломы пару кукол, ну или чучел, ростом с полтора человеческих. Они одели их, поставив после этого на землю недалеко от костра. Обе украсили тысячами маленьких ленточек. К тому же на одну из кукол нацепили множество цветов, на вторую навешали каких-то сухофруктов. Получилось очень красиво и забавно. Невдалеке сколотили столы, которые сейчас накрывали в стиле фуршет. Никаких лавок или стульев возле столов не было. К празднику готовилась вся деревня, никто не отлынивал. Даже маленькие дети пытались помочь, притащив каравай, или полотенце, или ещё что-нибудь не тяжёлое. Дети постарше таскали небольшие ветки, обкладывая ими брёвна костра.

Вскоре появились и молодые девчата. У каждой в руке был венок. От них отделились пяток девушек, и подошли ко мне.

— Здрав будь, Александр! — Одна из девушек вышла чуть вперёд. — Мы к тебе по решению молодух направились. Выбрали мы тебя, как самого незаинтересованного среди всех мужей. Подсобишь в проблеме нашей?

— И вам здоровья! Ну если смогу, отчего же не помочь? А что от меня требуется?

— Нам потребно выбрать девушку, которая раздачу венков проведёт. И мы всегда доверяем случаю. А ты, как никто иной, лучше других подходишь. Не откажи, помоги нам с просьбой нашей!

Я выяснил подробности. Оказывается, это целое представление. Девушки в ряд впритык кладут свои венки. Сами встают напротив. Не очень далеко, но и не близко. А помощник, в данном случае я, берёт специальное брёвнышко, и встав спиной, кидает назад его. В сторону венков. Та, чей венок окажется ближе всех к деревяшке, и становится дамой, раздающей венки. В итоге, ей придётся полностью раздеться, вдалеке от людских глаз. По обычаям, это единственное действо, за которым нельзя подглядывать. Все венки складываются в кучу. Раздающая встаёт лицом к венкам, спиной к остальным девчатам. Молодухи выстраиваются в очередь, и получают случайный венок, сплетённый подругами. Если вдруг повезёт, и ты получаешь свой венок, то ты становишься заводилой. И ведёшь весь праздник Купальницы. Обо всём этом я узнал, пока выкладывали венки в ряд.

Конечно, я мог бы обмануть, и легко попасть в центр нужного мне венка. Но я уже полностью проникся духом праздника, даже ещё не зная о нём почти ничего. Настолько атмосфера заряжала добротой, солидарностью и… предвкушением чуда. Потому, когда всё было подготовлено, я взял протянутый мне чурбачок, встал спиной к венкам, размахнулся и бросил. Короткий визг был мне наградой. Оказывается, расслабившись, я кинул немного не туда, куда было нужно. К счастью, никого из девчонок я не зашиб. Хотя, похоже, очень старался. Деревяшка полетела в столпившихся вдоль венков девушек. В итоге, с помощью длинной и тонкой деревяшки вымеряли победителя. Основной спор был между моей любимой и невысокой плотной девушкой с осиной талией. В итоге, оказалось, что из венка последней выбился стебель цветка, который аж на три сантиметра оказался ближе к деревянному снаряду. Все тут же бросились поздравлять мисс талию, а Саша подошла ко мне.

— Я так боялась, что ты сжульничаешь! Но ты у меня самый лучший. Просто умничка! За праздником уже наблюдают сотни магических существ. Кстати, Велимудр среди них. Вообще, им разрешено творить что угодно сегодня и завтра, они даже в дом могут войти без приглашения. Но все местные деревни у них в почёте, и магики дружат с населением. И они не обижают друг друга. — Увидев недоумение у меня на лице, пояснила. — Магиками называют всех существ, обладающих магией, и не являющихся человеком. Так тут принято.

Я обнял любимую, но поцеловать не рискнул. Всё-таки я совсем не знаю местных обычаев, что тут дозволено прилюдно, а что нет, я не знал. Саша моментально вывернулась из моих объятий, подмигнула мне, и убежала к подругам. Вскоре вся стайка молодых красавиц растворилась в лесу, что примыкал к реке.

Солнышко катилось к горизонту, до заката оставался час или два, когда девчата вернулись из леса. На этот раз венки были у них на головах. Я залюбовался их грацией, неторопливой и плавной походкой, ладными фигурами. Тем временем, сзади раздался треск загоравшейся древесины. Обернувшись, я увидел, что костёр уже горит с четырёх сторон. Пока ещё не очень уверенный огонёк жадно поглощал ветки, наваленный по бокам от брёвен. Я замер в предвкушении чего-то необычного. И не обманулся. Огонь увеличивался в размерах, пламя достигало в высоту уже примерно до третьего этажа привычных мне хрущёвок. Я даже не заметил, как солнышко село за горизонт. Но в ту же минуту, все вскочили, окружили костёр, и начались хороводы. Меня закрутило в этом людском водовороте, и как я оказался среди танцующих и поющих вокруг костра, я не осознал. Да и песен я не знал. А ещё часто путался, когда внешний круг танцующих менялся с внутренним. Но никто не злился, всем было весело. Надо мной по-доброму подшучивали, помогали, подсказывали. Я парил в кайфе, вызванном обстановкой, атмосферой, действом.

Не знаю, сколько прошло времени, но в себя пришёл когда оба круга танцующих потянулись прочь от костра, выстраиваясь в две шеренги. Костёр сильно прогорел, и сейчас пламя было около метра в высоту. Не знаю как, но рядом со мной в соседней шеренге оказалась Саша. А первые пары уже отрывались от живой человеческой змеи, и, взявшись за руки, на полной скорости неслись к костру. Они явно собрались через него прыгать! Но все же босиком! И меня заставили разуться в самом начале подготовки к празднику, типа таков обычай. А диаметр углей от костра был порядка двух с половиной метров. Треть точно обожжётся. С замиранием сердца смотрел, как прыгнула первая пара, легко и с запасом перескочив круг огня. Вторая пара справилась не хуже, потом третья, четвёртая. Когда дошла очередь до меня, я был накачан адреналином вперемешку с восторгом по самые брови. Крепко сжав руку Саши, я рванул к огню. Любимая не отставала. На удивление легко перемахнув через огонь, я хотел на эмоциях схватить подругу на руки и закружить, но её взгляд меня тормознул.

Оглянувшись, я увидел, как уже отпрыгавшиеся, держись за руки заходят в реку. Парни заходили по пояс, девчата шли дальше. Зайдя примерно по грудь, они снимали с голов венки, и клали их на воду. В свете догорающего костра это выглядело волшебно, мистически. Отпущенные венки подхватывало течение и уносило. Не знаю, что на меня нашло, переизбыток чувств, или доселе дремавшее во мне древнее, но я заставил все венки, которые уже в воде, слегка светиться. Восхищённый ропот раздался со всех сторон. Зрелище было и впрямь невозможно чарующим. Каждый новый венок, попавший в воду, тоже начинал флуоресцировать.

— Надо освободить место для последующих, — Саша слегка сжала мне руку.

Всё так же держась за руки, мы вышли на берег. Вода заставила платья всех девушек облепить фигурки, что вызывало вполне понятное волнение у всей мужской половины. Периодически пары подходили к столу, угощая друг друга. Некоторые украдкой целовались, причём без французских подробностей, совершенно невинно. Когда последний венок был отпущен, в догорающий костёр бросили обе куклы, наряженные стариками. Они вспыхнули, словно порох, на время ослепив всех, и моментально прогорели. Народ ликующе закричал, все затопали, захлопали, закричали, засвистели. У меня аж мороз по коже прошёлся. После этого парочки начали убредать в сторону леса. Саша потянула меня туда же. Минут через двадцать мы остановились, и она наконец меня поцеловала. И как! Я тут же потерял голову, и всё остальное происходило, как в тумане.

День 97 после перемещения

Как же меня всё задолбало! Это обучение, постоянные придирки Завода. Вчера он мне сказал, что понял, почему он будущий ненавидел меня. Оказывается, я тупой! Ему насрать, что разница между нами — миллиарды и триллионы лет, и у него с рождения есть все нужные органы чувств, а я их лишён. И всего полгода назад я был обычным тупеньким никчёмным четырёхмерным человечком. Но худо-бедно я осваиваю науку жизни в семи измерениях. Нет, у меня не появились новые органы чувств, но я развивал имеющиеся. Я уже мог скользить по шкале времени в обе стороны. Недалеко, на тысячу лет примерно, но это был прорыв, и я заслуженно собой гордился.