"Фантастика 2023-192". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Васильев Николай Федорович. Страница 26

Он не спеша расправлялся с обедом и с удовольствием вглядывался через застекленное окно в детали диковинных зданий, как вдруг зацепил глазом какую-то суету на площади — как раз там, где оставил Петера с коляской. С острым предчувствием беды он встал из-за стола, бросил грош встрепенувшемуся слуге и с тростью в руке бросился к выходу. Выскочил и увидел, как трое детин в какой-то странной форме, но с ружьями за спиной (типа, солдаты?) тащат от коляски Петера и заламывают ему руки за спину. В несколько прыжков Сашка выскочил перед ними и крикнул:

— Stop! Was ist los? Это мой слуга!

Третий из солдат, который, видимо, среди них командовал, крикнул в ответ:

— В сторону! Это дезертир и мы ведем его на суд к епископу!

— Не верьте, герр Чихачев! — крикнул Петер. — Они хотят силой забрать меня в солдаты!

— Стой, я говорю! — вновь крикнул Сашка. — Я дипломат, посланник канцлера Ганновера к курфюрсту Августу!

— Нам плевать на твоего канцлера! Мы — слуги епископа Клеменса. Пошел прочь, пока цел!

И солдат ловко выдернул ружье со штыком из-за спины.

Кровь бросилась Сашке в голову: больше не рассуждая, он еще ловчее перехватил трость в обе руки, ткнул командира точно под ложечку, второго солдата, начавшего разворачиваться, под мышку и тоже под ложечку, а третьего — в мошонку. Тотчас он похватал два ружья (третье забрал сообразительный Петер), подбежал к коляске, бросил в нее добычу, прыгнул сам и рявкнул: — Гони, Петер!

Промчав через весь город без противодействия со стороны недоумевающих горожан, они вырвались на тракт и резво прогнали еще с полкилометра, после чего Сашка высунулся из коляски, но погони не обнаружил. Тогда они сбавили темп (долго ли загнать лошадей?) и перебросились соображениями. Петер сказал, что это поганое епископство давно всем плешь проело со своей самостоятельностью, а еще сказал, что через две лиги начнутся земли Брауншвейга, где слуги епископа потеряют право их схватить.

— Через две лиги? — спросил, недоумевая Сашка, и сообразил: — А от Ганновера до Хильдесхайма сколько мы лиг проехали?

— Так четыре, — выразил недоумение в свою очередь Петер.

— Тогда хорошо, — заключил герр Чихачев. — Может, выскочим без эксцессов.

Не получилось. Примерно через час из-за поворота дороги, метрах в 300 от коляски выскочила погоня: шестеро с ружьями на взмыленных конях.

— Стой, — сказал Сашка Петеру и взял свой дальнобойный штуцер. — Иди сюда и жди команды.

После чего вышел из коляски, положил двуствольный штуцер на ее боковину, подсыпал на полку порох и прицелился в переднюю лошадь. Бах! И лошадь в соответствии со сценарием покатилась через голову. Бах! Вторая лошадь шарахнулась вбок, теряя седока. Сашка крикнул Петеру "Заряди мне штуцер!", после чего взял трофейное ружье, подсыпал пороху и стал ждать приближения прочих всадников на 100 м — прицельную дистанцию гладкоствольного ружья. Те, однако, осадили лошадей, спрыгнули на землю и с ружьями в руках побежали к обочинам.

— Дай мне штуцер, сам на козлы и гони дальше! — крикнул Сашка. Коляска дернулась с места и набрала скорость. Сзади грохнули выстрелы, но свиста пуль беглецы не услышали: недолет.

Сашка посмотрел через пару минут назад и увидел, что всадники уже в седлах и погоню возобновляют. Он дозарядил штуцер и крикнул:- Стой, Петер!

Тотчас вышел из коляски и стал прицеливаться. Четверо всадников, бывшие не ближе 200 м. вновь стали осаживать коней, один из них что-то закричал. Сашка выстрелил, и очередная лошадь завалилась на дорогу вместе с хозяином. Раздались яростные крики и бойцы попрыгали на землю. Сашка подождал, когда они разбегутся в стороны и скомандовал ехать. Когда он вновь посмотрел на преследователей, те это звание уже потеряли, превращаясь все более в слабо шевелящиеся фигурки.

Глава вторая. От Гослара до Вернигероде

Вторую половину дня путешественники ехали по северному предгорью еще заснеженного хребта Гарц, пересекая многочисленные половодные ручьи (но по каменным мостам) и минуя однотипные деревеньки и городки, застроенные белыми фахверковыми домами под красной черепичной крышей или темно-серой сланцевой. Уже поздним вечером они въехали, наконец, в знаменитый Гослар, намеченный заранее как пункт ночевки, нашли путем опросов редких прохожих постоялый двор, закрылись в своем номере для перекуса — благо, что добрейшая Гертруда снабдила их двумя корзинами провизии — и бай-баюшки.

После завтрака в обеденном зале постоялого двора (лучше бы обошлись своими припасами!) они выехали на освещенную утренним солнцем улицу, и тут Сашка восторженно заулыбался: перед ним предстала картинка из детской книжки — то ли Шварца, то ли братьев Гримм…. Велев Петеру неспешно ехать в сторону центра (знать бы еще, где этот центр?), он крутил влево-вправо головой и тихо млел. Все поражало его: ровная брусчатая мостовая, прихотливо расчерченные темными балками белые домики под остроугольными темными сланцевыми крышами, мансардочки, балкончики и башенки, аккуратные водостоки, окна с разрисованными ставнями, промежутки между окнами с барельефами и вывесками. Встречавшиеся неброско одетые мужчины были деловиты, женщины в глухих платьях и чепцах скромны.

Прохожие показали, как проехать к Рыночной площади (она же Ратушная), гости выбрались на нее, и тут Сашка окончательно выпал в осадок: настолько праздничный вид имела эта площадь! В торце ее высилась белая двухэтажная ратуша с арочным цоколем, стрельчатыми окнами второго этажа и двумя башнями над ней, на левой стороне стояло двухэтажное красноватое здание купеческой гильдии, тоже с арками, а еще с фигурками довольных жизнью властителей Священной Римской империи под грандиозной сланцевой крышей с башенками, правую же и ближнюю торцевую стороны площади обрамляли серо-белые трехэтажные здания с фахверковыми третьими этажами под красными крышами. В центре площади был обязательный для немецких городков фонтан с двумя ярусными чашами (сейчас, конечно, замерзший) — но навершием этого фонтана являлся позолоченный орел с аккуратной короной на голове. Вдоль площади стояли дощатые ряды, уже заполненные товарами, а возле них роились торговки и немногочисленные пока покупательницы….

Найдя словоохотливого бюргера, Сашка узнал, что основным занятием горожан является до сих пор подземная разработка полиметаллического месторождения Раммельсберг, находящегося в 1/3 лиги южнее, в долине ручья Абшюц, а также выплавка из его руд серебра, свинца, цинка, меди, а с недавних пор и золота. Ну, а добытое серебро и золото отправлялось на монетные дворы Брауншвейга и Пруссии, где из них чеканили рейхсталеры и гульдены. Кроме того, в лесах Гарца ведется прибыльная лесозаготовка, а в полях к северу от Гослара процветает сельское хозяйство. "Мы живем, дай Бог каждому — заключил бюргер. — Вот только Пруссия все ближе к нам подбирается: крепость Регенштайн уже в ее руках, да и Вернигероде под ее дудку пляшет….".

Словом, график движения опять нарушился, из Гослара удалось выехать только в 10 часов. Но в веке восемнадцатом путешественники редко торопились. Да и торопись, не торопись, больше 2 лиг в час (12 км) лошаденки в предгорье выдать не могли. К тому же солнце на небосводе сияло все ярче, ручьи бурлили и пенились, а разворачивающийся справа горный склон становился все живописнее, предлагая взору то одну скалу, то другую…. Вот за очередным поворотом распахнулось обширное лесистое урочище, на дальнем обрамлении которого нарисовался красивый компактный замок с круглой крепостной стеной, коническим донжоном и менее высокой надвратной башней, крыши которых тоже были из грифельного сланца. А нижнюю часть урочища занимало скопище уже привычных глазу фахверковых домиков и церковок. "Это, видимо, и есть Вернигероде" — подумал Сашка.

Вдруг сзади из только что пересеченной коляской долины ручья на дорогу стали выезжать всадники и, галдя меж собой, двигаться в сторону города. Были они в костюмах, которые Сашка определил как охотничьи, но весьма богатые по качеству тканей и отделке. Дорога в этом месте была узкой, и путники решили остановиться и пропустить явных аристократов. Верх коляски по случаю теплого дня был откинут, и Сашка смог видеть всю кавалькаду не покидая насиженного места. Первым ехал пяток крутых перцев, не повернувших и "головы кочан" в сторону одинокого седока с кучером. За ними, следовали, видимо, егери, державшие под уздцы две пары коней, меж которыми висели на ремнях бурые медвежьи туши. Замыкал процессию десяток молодых людей, среди которых Сашка приметил и двух молодых дам, одетых и сидевших в седлах по-мужски.