Прибытие (СИ) - "Леха". Страница 34

Выругавшись сквозь зубы, Франц крикнул.

— Бегом! — и побежал вслед за Романом. Если это был своего рода экзамен, то он его доблестно заваливал, и от этого настроение у капитана не улучшалось.

Когда раздался первый выстрел я бросился бежать к дедам, которые решили погеройствовать. Боль и жжение в раненных пальцах усилилась. Бросив взгляд вниз, увидел, что кончики пальцев светятся. Похоже, я непроизвольно призвал магию. Только этого мне, если честно не хватало. Я не слишком-то понимаю, как она вообще во мне зарождается. Сергей вон, понял уже гораздо больше меня. Во всяком случае, он не жжёт всё подряд, может вполне осознанно огонь вызывать. А с дедом вообще не понятно что творится. У меня же какие-то блуждающие молнии. Электро, бляха муха, на минималках.

И тут я выскочил на поляну. Сразу стало не до раздумий. Сергея видно не было, выстрелы раздавались откуда-то сбоку справа. А вот дед стоял на краю полянки и методично стрелял во всё, что движется. Рядом с ним стояли три симпатичных ледяных статуи, поражающие своей реалистичностью. На щеке у него красовалась глубокая царапина. Наверное, хотел поговорить. Но, разговор не задался и пришлось действовать.

Жжение в пальцах стало просто невыносимым. Я в который раз посмотрел на руку и содрогнулся. Кончики пальцев светились и казалось, что они сейчас полыхнут изнутри. Особенно плохо дело было на раненных пальцах. Внезапно я понял, что, если вот прямо сейчас никуда не скину скопившийся во мне огонь, то действительно рискую сгореть к чёртовой матери.

Прямо на меня в это время неслись трое оставшихся в живых гремлина. Я направил руку в сторону самого шустрого и мысленно приказал разрывающей меня изнутри молнии лететь прямо в оскаленную, перекошенную от злобы пасть, полную мелких острых зубов.

И тут я увидел, что они несутся, не разбирая дороги, и вот-вот попадут все трое на нужный мне клочок земли. Ветвистая молния сорвалась с пальцев и понеслась прямо к цели. Это было довольно странно видеть её не падающую с грозового неба, а бьющую сбоку. Настолько странно, что деды перестали стрелять, хотя нападавших на меня было трое. Жжение в пальцах прекратилось, и я потянулся за мечом, но тут молния как раз долетела до цели. Всё произошло очень быстро. Я уже подумал, что ошибся, когда заискрился только один из них, но тут увидел, как молния разделилась, окутав мощными дугами всех нападающих скопом. Они рухнули на землю в тот самый момент, когда ко мне подбежал капитан.

Надо отдать ему должное, физическая подготовка у парня была вполне на уровне. Не понятно только, почему они в таком случае так сильно задержались.

— Надо полагать, что в нашей помощи вы не нуждаетесь, Александр Борисович, — медленно произнёс капитан Келлер, не отводя взгляда от трех уродцев, по телам которых всё ещё пробегали единичные разряды.

— Почему же не нуждаемся, — дед подошёл ко мне. Я заметил, что у него на лбу капли пота. И сразу же отвёл взгляд, чтобы не привлекать внимание к тому факту, что заморозка этих уродцев далась ему нелегко. — Нужно всех этих в кучу собрать, да хворосту натащить. Чтобы поминальный костер организовать.

— Зачем? — капитан наморщил лоб.

— Что значит, зачем? А вы что, когда прорывы зачищаете, оставляете тела — вот так валяться и гнить? — дед посмотрел на Франца недоумённо.

— Нет, ну, почему же, — я обратил внимание, что он очень осторожно вытер ладонь о штанину. Почему он нервничает? За кого он нас принимает? — Чаще всего отдаем магам и алхимикам на опыты. Иногда целители забирают. Они и утилизируют останки. — Капитан перевёл взгляд на зелёные оскаленные морды. У которых даже посмертная маска отражала безумную злобу и ненависть, которую они к нам испытывали при жизни. — Вы правы, гоблины никому не нужны.

— А раз они никому не нужны… — подсказал дед.

— Собрать трупы в одну кучу! Крафт и Гаусс — собрать хворост и организовать погребальный костёр, — начал отдавать капитан команды.

Я же подошёл к деду поближе. Вскоре к нам присоединился Сергей, вылезший из ближайшего куста.

— Видали? Еще не потерял навык, — и он самодовольно погладил ружейное ложе. — А вы чего такие смурные? — спросил он, глядя, как мы мрачно смотрим на дружинников.

— Я не понимаю, почему капитан такой покладистый. Мы для него никто и звать нас никак. Ну, подумаешь, Охотники. И что? Барон приносил вассальную клятву? Нет, не приносил. О том, что нас по какой-то неведомой причине назначили комендантами этой земли, никому не известно. Да, даже, если и было бы известно, и что? Этой же земли, не баронских владений. Чего-то я не догоняю, — я, прищурившись, осмотрел всех людей на поляне. Мой взгляд остановился на Митяе.

— Ты как, кстати, умудрился троих за раз накрыть? — дед, похоже, задавал себе похожие вопросы и не находил на них ответа.

— Они все вместе в одну лужу наступили, — ответил я рассеянно. — А молния — это всё-таки электрический разряд, если можно так выразиться. А ты, значит, снайперил, — я посмотрел на Сергея.

— Не, это нельзя так назвать. Я и лежку выбрал как попало, да и вообще… С ружьём что ли в снайпера играть? Но проредил я их знатно. Мы вообще еле успели. И то, вон те трое сразу на Саню выскочили. Ему даже пришлось своё ледяное колдунство применить.

— Тройками они нападали, — добавил дед, разглядывая свою руку. — И один руководил. Когда Сергей этого командира снял, гоблины начали нападать хаотично. Но всё равно тройками. Какое-то подобие тактики у них было. Неэффективно они действовали, это правда. Вот только, если бы их было не два десятка, а, допустим, две тысячи? Боюсь, в этом случае Призамковое могло сильно пострадать.

— Это точно, особенно, учитывая, что эти твари — людоеды, — хмуро добавил подошедший Митяй. Он расслышал последние слова деда, которые тот и не думал как-то скрывать — Мне было лет пятнадцать, когда произошёл довольно большой прорыв. Тогда почти тысяча этих тварей ворвалась в посёлок. Пацаны моего возраста наравне с мужиками всё, что могло сойти за оружие похватали. Баронские войска поздно подошли. Когда ещё до них посыльный доехал. Тогда-то мы и узнали, что больше всего эти уроды предпочитают жрать молодых девок и детей. Почти трех десятков не досчитались, когда всё закончилось. — Его глаза блеснули. — У, гады. — И парень пнул ближайшую к нему ледяную статую. — Оу, больно-то как, — и запрыгал на одной ноге.

Статуя, что характерно, даже не шелохнулась. А Митяй продолжал прыгать, шипя сквозь зубы. Видать пальцы на ноге отшиб не слабо.

— Рома, — дед долго и задумчиво смотрел на Митяя, заставляя того нервничать не хуже, чем капитана. После того, как Митяй прекратил скакать и сделал шаг назад, дед повернулся ко мне. — Покажи мне руки.

Я послушно протянул ему свои ладони, не до конца понимая, что он хочет на них увидеть. Дед же коснулся раненных пальцев. Меня как током пробило. Я рефлекторно отдернул руки, закусив нижнюю губу, чтобы не начать материться.

— Вы тут разбирайтесь, а я пойду костер запалю, — и Сергей решительным шагом направился к закончившим прибираться бойцам.

— Мне к целительнице надо попасть, — сказал я, сжимая руку в кулак, пряча при этом повреждённые пальцы.

— Надо, — кивнул дед. — Забирай Митяя и сходи в посёлок, как и собирался.

— Вы что будете делать? — вокруг было слишком много посторонних ушей, чтобы спрашивать прямо, что дед собрался делать с капитаном.

— Мы здесь закончим. Затем, думаю, пригласить капитана с одним сопровождающим в замок и поговорить. — Вздохнув, сказал дед. — Говорить всё равно придётся, рано или поздно.

— Думаешь, это разумно? — спросил я с сомнением.

— Это разумнее, чем разговаривать здесь на полянке. Нужно же произвести впечатление.

Я шагнул к нему поближе и зашептал.

— Сергея тогда пошли вперёд. Пускай он из столовой наши вещи уберёт и ковёр. Да и Вюрта куда-нибудь унесёт. Спросят, почему в столовой принимаете, всегда можно отбрехаться, мол, слуг нет, ни гостиная, ни кабинет ещё не готовы. Не в спальне же капитана с сопровождающим принимать. Он на женщину не похож, даже сослепу не перепутаешь, так что пускай довольствуется столовой. И пусть спасибо скажет, что на кухню не послали.