Абсолютно неправильные люди. Ветер перемен. - Назарова Ольга. Страница 7

Вадим настоял, чтобы она заехала к ним с Ульяной в гости, а потом уже он отвезёт её к маме.

Он пару раз покосился на невозмутимую Елизавету, а потом не выдержал… не было у них возможности поговорить наедине с того самого их последнего разговора на свадьбе у Макса.

– Вы были правы! – произнёс он, и был уверен, что Елизавета спросит, в чём именно она была права, но она только чуть улыбнулась. – Не спросите в чём? – не выдержал Вадим.

– Зачем? Я и так поняла о чём ты. О нашем последнем с тобой разговоре… О котах и их выборе.

– Лет двести назад… – пробурчал Вадим почти неслышно.

– Ну, у нас не думаю, а вот в Европе, да… могли бы и сжечь как ведьму, – согласилась Елизавета с его почти беззвучным высказыванием:

– Они там вообще очень нервные. Как были, так и остались. Чуть что – сразу у них кто-то виноват! Причём, что показательно – явно не они. Этакий евростиль мышления.

Вадим покосился на Елизавету и покрутил головой.

– Нет, не бойся, мысли я читать не умею. Почти никогда, – мягко сказала она.

– Ничего себе… не бойся! – фыркнул Вадим, и наконец-то рассмеялся, подумав о том, что Макса он теперь уважает гораздо сильнее – он-то с Милиной бабулей общается часто.

– Да, он умник, твой брат! – ответила Елизавета на невысказанную Вадимову мысль. – Ну, всё, всё, я просто пошутила! Как там твои девочки – Уля и Лиза? – она перевела разговор на беспроигрышную тему, и подумала, что её кошки, решив, что Вадим заслуживает шанс, не ошиблись – рассказывая о жене и собственной кошечке, он и про кота Ульяны не забыл упомянуть.

– Не думал, что они так подружатся сходу. Спонж Лизку опекает, защищает, ругается даже – ворчит так забавно! Прижмёт лапой, чтобы не сбежала, умывает и высказывает что-то этакое, нравоучительное. Да, забыл спросить, а вот те мужики, которые вам вещи выносили – ваши знакомые?

– Как тебе сказать… сейчас уже да. В поезде и познакомились, – улыбнулась Елизавета.

Вадим только плечами пожал:

– А выглядело со стороны так, словно они вас с собственного детства знают, и примерно с тех же пор готовы по первому свистку что угодно сделать!

– Ты преувеличиваешь… – Елизавета не стала говорить, что попутчики предлагали её и отвезти куда ей угодно, а если проблемы есть, то и разобраться с кем надо. – Просто хорошие люди. Да не фыркай, выглядят они грозно, конечно… Ну, просто бывшие военные, сейчас в охране работают, так что ничего такого.

– Чего-то мне кажется, что они вам свои биографии изложили от и до, причём без малейшего усилия с вашей стороны.

Елизавета усмехнулась, мальчик был прав, конечно, но вот подтверждать это она не собиралась, а вместо этого заговорила про Максима.

– Он тебе собирался позвонить.

– Да, мы сегодня уже разговаривали – дед ему прямо вчера сходу набрал, начал сулить золотые горы и реки, полные научной славы за возвращение в институт. Макс отшутился, сделал вид, что всерьёз не воспринял.

– Пока разумно потянуть время! – покивала головой Елизавета. – А потом посмотрим!

– Что-то мне подсказывает, что посмотрим мы на действие противоакадемической ядерной боеголовки дипломатического воздействия, – подумал Вадим, и уже даже не особенно удивился, услышав от Елизаветы ответ на свои мысли:

– Да, примерно как-то так! Но я твоего дедушку сразу предупредила, что ни Милу, ни Макса в обиду не дам.

– Мне прямо-таки завидно! – вздохнул Вадим, подразумевая тот факт, что Максима так защищают…

– А ты, мой хороший, теперь и сам справишься! – отреагировала Елизавета. – Собственно, как раз ты и можешь его понять от и до. По уровню одаренности ты ближе всего к деду, да и так есть общие черты. Только ты сумел выбраться из его паутины, а он так в ней и остался.

– По-моему, ему там очень неплохо! – проворчал Вадим.

– Было неплохо, пока он мог создавать вокруг иллюзию жизни, эмоций, переживаний и суеты. Пока были ниточки, за которые он мог вас дёргать по своему усмотрению, чувствуя себя вершителем судеб, – невесело отозвалась Елизавета. – Я так понимаю, что он и сам в молодости жил именно так.

– Да, бабушка рассказывала, что и его родители и дедов дед были полностью погружены в науку, воспитывали его в принципах «химия превыше всего» и он лишь один раз вышел из повиновения – когда на бабуле женился. К счастью, она тоже была химик, иначе они бы бабушку и вовсе не приняли.

Вадим и сам не осознал, как так вышло, что он принялся рассказывать о своей бабушке. Причём, пока они доехали до квартиры, где гостью ждала Ульяна и Лиза со Спонжем, Вадим успел изложить всё, что помнил осознанно, а вот пока они ехали до посёлка, где были владения академика и Марины Леонидовны, он принялся рассказывать вещи, которые внезапно и неожиданно всплывали в памяти, только к концу поездки сообразив, что всё это всплывало в памяти благодаря Елизавете.

– Как-то она вопросы ставила, что ответы сами собой появлялись! – пробормотал Вадим. – Да уж… что ни говори, а деду с ней будет совсем не просто, и, наверное, это к лучшему – с Елизаветой общаться – это ему не маму шпынять почём зря. – Не исключаю, что она и из него добудет нечто такое, о чём он и не думал, и не собирался даже…

Глава 5. Вся прямновая

Как легко становится жить, когда внезапно оказывается, что ты ни в чём не виноват. Ну, то есть вообще ни в чём! Всё, что у тебя не получилось, прошло мимо, сделано не так как надо или не сделано вовсе – это всё-всё из-за НИХ! Они, это ОНИ виноваты! Кто они? Ну, как же! Те, кто тебя не понял, не поддержал, прошёл мимо, или наоборот, поддерживал так, что подавил, а то и вовсе оказался абьюзером, а ведь всем уже известно, что эти самые люди тотально виноваты во всём разом!

Нет, Вася не сразу оценила всю прелесть и мудрость этого убеждения. Как-то странно было поначалу, но Томочка ей всё-всё объяснила.

– Василиса, ну, сама посуди… Даже твоё имя… Почему твои родители не подумали о тебе, когда так тебя назвали?

– А что плохого? – Ваське её имя с детства нравилось – было в нём что-то сказочное, какое-то ожидание чудес, королевича на коне… И Васей её одноклассники не дразнили, а вполне уважительно звали – за дразнилки Васька и треснуть могла нехило. Поди подразни девчонку, которая самбо занимается… Нет, попробовать-то можно, только вот потом будешь долго и упорно обдумывать, цел ли ты и вообще, каким образом оказался именно тут, хотя только что был на другом конце класса.

Но Томочка даже с этим Васькиным убеждением управилась в два счёта:

– Дорогая, ну, это же смешно! Правда-правда. Это как Дуня или Акулина… немодное, замшелое имя. Так только какую-то старушку могут звать! А вот твои родители и не подумали о том, каково тебе будет! А крещение? Разве можно нaсильнo крестить младенца? Ты же не сказала им, что согласна? Нет! Значит, это нaсилиe!

Нaсилиeм над её личностью оказалась и умнейшая репетитор по английскому, которую оплачивали родители, подчас отказывая себе в каких-то приятностях и радостях, Васино самбо, поступление в институт на айтишника, и вообще всё-всё, что делали её родные.

Нет, поначалу Вася пыталась было возражать, но ей объяснили, что это «стокгольмский синдром», что вполне-вполне доказывает, что она – жертва.

Вася и сама не могла уже вспомнить, что именно её так привлекло в том тренинге, ну, не хотела же туда идти, но уговорила институтская подружка.

– Вась, да ты чего? Это же в самом тренде! Это супертренинг, нам ещё повезло, что есть свободные места. Пошли-пошли, у меня знакомая там была, говорит, что почувствовала себя прям новым человеком!

Вася тоже почувствовала себя «прямновой». Правда, поначалу удивлялась, почему все в небольшом зальчике так слушают тонкогубую субтильную блондинку, чуть не рты раскрыв, почему ловят каждое её слово.

Теперь-то, когда Томочка стала самым-самым важным человеком в её жизни, Вася сама себе удивлялась – как она сразу не осознала, с каким удивительным человеком её свела судьба! Не уловила сразу, как неподъёмно тяжко она раньше жила, придавленная со всех сторон абьюзерами разных сортов и мастей, как её измучили всякими разными обязанностями и долгом.