Сержант сэр Питер (ЛП) - Уоллес Эдгар Ричард Горацио. Страница 1

Эдгар Уоллес

Сержант сэр Питер

Переводчик Александр Кузнецов

Художественный редактор Елена Бабченко

Дизайнер обложки Александр Кузнецов

Мы продолжаем серию «Дедукция» публикацией сборника рассказов «Сержант сэр Питер».

От редакции

Очевидно, что наша книжка вскоре появится не только в легальных магазинах, но и в огромном количестве библиотек с возможностью бесплатно ее скачать. Мы не сильно против, но все таки мы хотим заработать. Конечно, кто-то легально купит книжку, но очевидно что таких людей будет немного (Вот вы знаете кого-нибудь покупающего электронные книги? И даже если среди ваших знакомых случайно водятся такие оригиналы, то много ли их?) Мы не собираемся лукавить и говорить что переводили эту книгу ради удовольствия — наша цель в том чтобы наладить конвейер регулярно появляющихся новых переводов, и только лишь энтузиазма для этого мало.

Аудитория читателей электронных книг огромна, и мы рассчитываем что среди них найдутся читатели, которым не жалко поддержать переводческое дело. Если кто желает в этом поучаствовать — загляните в блог нашей серии deductionseries.blogspot.ru и нашу группу Вконтакте - vk.com/deductionseries

I. Четыре исчезнувших коммерсанта

Когда Питер Данн вошел в кабинет своего деда на Беркли-сквер, старик мрачно взглянул на него поверх пенсне в золотой оправе.

Стоял 1918 год — год, когда в небе над городом то и дело проносились немецкие аэропланы, а уличные фонари были закрашены черным, чтобы немцы не могли быть уверены, находятся ли они над Беркли-сквером или над Гайд-парком. В то время Мерилебон-роуд была освещена будто сама Пикадилли — дабы отвлечь на себя неприятельские бомбы. К счастью для себя, ее жители не догадывались об истинной цели такого освещения.

Питер ответил на мрачный взгляд деда широкой улыбкой.

— Не стоит распекать меня, сэр. Я не собираюсь ни вступать с вами в спор, ни говорить гадости о немцах. Я сражался с ними, и право, они — храбрые вояки…

— Не будем спорить об этом, — ответил сэр Лэсли с ледяным спокойствием. — Что вы хотите?

— Что ж, сэр, я покинул армейские ряды, и за душой у меня нет ничего, кроме понимания человеческих слабостей. К счастью, я достаточно долго прожил с вами...

— Не будем ссориться, — спокойствие сэра Лэсли не предвещало ничего хорошего.

Питер довольно улыбнулся.

— Дело в том, сэр, что у меня нет никакой профессии, и я не занят ничем, кроме как рентгеновским анализом своей ноги в поисках оставшихся в ней осколков шрапнели. И теперь, когда последний осколок уже извлечен, я подумал, что мог бы заняться и чем-нибудь иным.

Сэр Лэсли снял свое пенсне с выражением оскорбительного осуждения. Он был высоким, худощавым мужчиной с суровым лицом и выцветшими голубыми глазами.

— И вы хотите, чтобы я финансировал ваше автомобильное предприятие… или это будет птицеводческая ферма? — Его голос можно было назвать бархатным — однако это был загрубевший бархат. — Или, быть может, вы с какими-нибудь другими оптимистами собираетесь заняться скотоводством в Канаде? Хорошенькое дело — пасти конину посреди дикой степи или радоваться появлению новых голов телят!

Ухмылка Питера стала еще шире.

— Вам стоило стать писателем, сэр, — восхищенно сказал он. — У вас есть и воображение, и стиль.

— Будем придерживаться реального положения дел, — ответил сэр Лэсли, не без довольства в голосе. — Чтобы упростить дело, позвольте сказать, что я буду выплачивать вам пятьсот фунтов в год — но на этом все. Вас окружает какой-то ложный ореол из-за вашей простреленной ноги. Кто-то в клубе говорил о вас, как о герое. Но я не считаю вас героем, а скорее тем, кого в Америке называют ничтожествами. Всякий раз, когда я вас вижу, я начинаю жалеть, что принял титул баронета от этого проклятого правительства…

— Не будем говорить о политике, — весело прервал его Питер. — Я хочу стать полицейским.

Сэр Лэсли беспристрастно окинул его взглядом:

— Кем-кем вы хотите стать?

— Полисменом, — ответил Питер. — Вы же знаете — типы, что носят шлемы, проверяют двери и заглядывают к старым джентльменам, в которых Империя больше не нуждается.

Сэр Лэсли нахмурился. Тот случай имел место почти тридцать лет назад. Тогда он еще определенно не был стар.

— Есть ли у вас хоть какое-то уважение ко мне?

— Ни капли! Вы ведь брюзгливы как дьявол; конечно, я вас люблю, но не уважаю. Вы недостаточно безобидны для того, чтобы вас уважать. Так что же, я останусь с носом?

— Если вы о пятистах фунтах, то нет. Мне безразлично, станете вы полицейским или почтальоном. Я абсолютно уверен, что вы подыщите себе занятие, которое будут оплачивать несчастные налогоплательщики.

— Прекрасно! — сказал Питер, выходя из кабинета.

***

Спустя почти восемь лет сержант-детектив Питер Данн вошел в кабинет помощника комиссара и фамильярно обратился к нему. Служащим городской полиции потребовалось все это долгое время, чтобы привыкнуть к панибратству Питера. А многие и не собирались к этому привыкать, и если бы многочисленные награды и благодарности от лица судей не перевесили возмущение начальства, то он бы так и оставался простым констеблем, да и то недолго.

— Простите за беспокойство, сэр, но я у вас в долгу. Кстати, то дело в Брайдлингтоне проясняется. Сегодня утром мы арестовали зятя убитой женщины, и он чистосердечно во всем признался. Обошлось без всяких затяжных допросов, уверяю. Мы всего лишь немного поувещали его самым деликатным образом.

Комиссар указал на кресло:

— Садитесь, Питер, и скажите — какое же у вас ко мне дело?

Питер нахмурился и покачал головой. Он был высок, белокур и моложав. Широкоплечий и длинногий, он был из тех, кто поет в душе и ходит как на пружинах. Еще будучи констеблем, он в одиночку доставил в участок Уилфреда Ламба, известного как любителя поколотить жен и прочих граждан, к тому же не раз ввязывавшегося в потасовки с полицией. Участковому врачу тогда пришлось работать всю ночь, накладывая на Уилфреда швы.

— Мой дедушка умер, — сказал Питер. — Бедный старик перебрал винтажного портвейна и упал с лестницы. Чудесная смерть! Полагаю, он оставил мне около четверти миллиона фунтов — и титул баронета в придачу. О четверти миллиона можно и умолчать, но титул баронета не скроешь. Сержант сэр Питер — звучит нелепо, и мне стоит уволиться из полиции. Да и вообще, после всего того опыта, что я получил на службе здесь, это становится не более, чем пустой тратой времени.

Комиссар кивнул:

— Основа вашего обаяния в вашей нескромности. Но все-таки одно качество я в вас определено ценю — вы прекрасный полицейский, и я не знаю, сможем ли мы кем-то вас заменить. Я поговорю с начальником и постараюсь что-нибудь придумать.

Спустя неделю сержант-детектив сэр Питер Данн вышел в резерв. Время от времени его вызывали в Скотленд-Ярд для помощи в наиболее сложных делах. За такого рода услуги ему выплачивали оклад, которого хватило, чтобы оплатить права на его роллс-ройс с двигателем мощностью двадцать лошадиных сил, и сверх того оставалось еще немного.

***

Питер был знаком с доктором Лалом Сингхом. Когда-то он преследовал его за мошенничество, но до суда дело довести не удалось — не хватило улик. Доктор был маленьким круглолицым индусом с прекрасным лондонским образованием, но без собственной практики. Он был хорошим хирургом, одним из лучших выпускников госпиталя св. Гиля, но сделать карьеру ему помешал цвет кожи, тогда как соплеменники избегали его из-за острого языка и неистребимой привычки требовать плату вперед. Он снимал квартиру близ Гоуэр-стрит, а его кабинет находился в трущобах на Эджвер-стрит.