Часы пробили полночь - Вентворт Патриция. Страница 42

Ирен уставилась на них, затаив дыхание, и совершила самую большую оплошность в своей жизни.

— Я думала, ты выйдешь за Дики!

— Нет, — решительно отозвалась Лидия. — Так думал Марк, но мы, как видишь, уже договорились. Придумай что-нибудь пооригинальнее за пудингом, дорогая. Я долго-долго не вернусь, так что времени у тебя будет предостаточно.

В Ривер-Хаусе уже подали ленч, но он был далек от завершения, когда пришли Марк и Лидия. Грейс Парадайн чуть заметно приподняла брови, Лейн поставил еще один прибор рядом с местом Марка, и церемония пошла привычным чередом.

Когда разносили овощи, мисс Парадайн негромко спросила:

— Где Луиза?

И услышала столь же тихий ответ:

— Ей нездоровится, мэм.

Рука под тарелкой, с которой мисс Парадайн накладывала себе картофель, слегка дрожала.

Она вновь приподняла брови.

Никто сегодня не хотел долго сидеть за столом, но в отсутствие Луизы ленч проходил медленнее обычного. Филиду и Элиота посадили на противоположные концы стола. Элиот не смотрел ни на кого, ел то, что ставили перед ним, и ограничивался беседой с Марком, который то и дело отвечал невпопад. Филида не сводила глаз с тарелки. На ее лице играл румянец, губы дрожали в робкой улыбке. Грейс Парадайн, перехватив взгляд приемной дочери, застыла и перестала есть.

Марк и Лидия сидели рядом, не глядя друг на друга. Они ощущали невероятную близость. Каждый переживал почти пугающую радость, которую окружающие могли погасить в любую секунду. Для Марка молчание было не в новинку, но если бы остальных настолько не поглощали собственные мысли, они непременно бы заметили, что Лидия тоже не раскрывала рта. Одна лишь мисс Сильвер, казалось, не испытывала неловкости. Она любезно болтала с Альбертом Пирсоном, который в кои-то веки говорил очень мало.

Все обрадовались, когда ленч закончился. Марк вышел позвонить. Лидия покинула столовую вместе с Филидой. Мисс Сильвер, Альберт и Элиот Рэй направились за ними, когда мисс Парадайн, стоявшая у окна, повернулась и обратилась к Элиоту:

— Не останетесь ли на минутку? Я кое-что должна сказать.

Он закрыл дверь и подождал.

— В чем дело, мисс Парадайн?

— Я хочу знать, когда вы намерены покинуть этот дом.

Казалось, его взгляд не может стать еще суровее, но все-таки это произошло. Элиот сказал:

— Я приехал сюда по приглашению мистера Джеймса Парадайна. По очень настоятельному приглашению. Я остаюсь здесь по просьбе Марка. И вероятно, пробуду до похорон. Разговор окончен?

— Нет. Я требую, чтобы вы уехали. Вас тут не желают видеть.

— Я не ваш гость, мисс Парадайн.

Мисс Парадайн побледнела, страшно побледнела, но тут же краска бросилась ей в лицо.

— Вы совсем не уважаете Филиду?

— А вы?

— Какая наглость!

Элиот рассмеялся:

— Боюсь, и то и другое не получится. Если мы предпочтем быть вежливыми, вы не станете гнать меня из дома Марка. Если мы примемся с наслаждением высказывать все, что думаем, я тоже скажу многое. Вы готовы это выслушать? Или все-таки вновь превратимся в хозяйку и гостя?

Мисс Парадайн, взбешенная и раскрасневшаяся, пошла к двери, но вдруг остановилась и обернулась, опершись о косяк. Румянец погас, она опять побледнела.

— Что вы хотели сказать?

Они стояли очень близко друг к другу, на расстоянии вытянутой руки. Слишком близко, на вкус Элиота. У него перехватило горло от гнева. Он отступил, наткнувшись на стол, и уже оттуда предупредил:

— Вам не понравится.

Элиот подождал несколько секунд, глядя на мисс Парадайн, прежде чем продолжить. Морщинки на лице женщины углубились, мускулы напряглись, глаза горели.

Он заговорил:

— Думаю, вы и сами знаете. Вы хотели, чтобы Филида принадлежала вам. Вы пытались разлучить нас и думали, что добились своего. Вы прекрасно сознавали, что лжете ей. Вы не могли не знать, что я помогаю Мейзи, поскольку она калека. Вы перехватили письма, которые я посылал жене, и отправили мне телеграмму от имени Филиды. Вы думали, что победили. Когда я приехал сюда по делам, вы не оставляли нас одних. При определенном везении вы, возможно, и дальше побеждали бы. У вас возникла гениальная идея, что потеря чертежей привела бы еще и к разрыву моих деловых отношений с вашей семьей. Не знаю, как вы до такого додумались. Должно быть, ваш брат упомянул чертежи, или Дики обмолвился, что мистер Парадайн привез домой важные бумаги. Наверное, Дики. В любом случае вы их украли. Понятия не имею, как мистер Парадайн догадался, кто виноват. Но он узнал. Он послал за мной и велел остаться в доме. А потом произнес речь за ужином, и вы поняли, что вам это с рук не сойдет. Вы вернули чертежи, прежде чем мы вышли из столовой, — успели управиться, когда ходили наверх за подарками для женщин. Вы не столкнулись с мистером Парадайном, он еще был в столовой. Вы говорили с братом позже? Я слышал, как наверху закрылась дверь, когда мы с Альбертом проходили внизу в половине двенадцатого. Вы хотели спуститься и повидать мистера Парадайна, но, услышав наши шаги, притихли и подождали, пока мы не убрались? Вы спустились в кабинет потом?

Мисс Парадайн стояла и слушала. Когда Элиот закончил, она спросила:

— Это все?

— А разве недостаточно?

Она неловко повернулась и вышла.

Глава 41

Полли открыла дверь комнаты и увидела мисс Парадайн за письменным столом. Не оборачиваясь, та спросила:

— Это вы, Луиза?

— Нет, мэм, это я.

— А где Луиза?

— Ей нездоровится, мэм.

Мисс Парадайн сидела с ручкой в руке, но не писала. Перо было сухим, лежавший на столе лист бумаги — пустым. Она рассеянно произнесла:

— Да… я забыла. Ступайте вниз и позовите ко мне миссис Рэй. Если она в гостиной, подойдите к двери и спросите, можно ли сказать ей несколько слов. Когда она выйдет, передайте мою просьбу. Все запомнили?

— Да, мэм.

— Прекрасно.

Мисс Парадайн сидела, не поворачивая головы и не глядя на Полли. Никогда еще ее сознание не было столь ясным, а воля, подкрепляемая ледяным гневом, до такой степени непреклонной. Никто в жизни не разговаривал с мисс Парадайн так, как Элиот. И никогда она не ощущала такой решимости и внутренней силы.

Когда дверь открылась и вошла Филида, мисс Парадайн обернулась к приемной дочери с радушной улыбкой:

— Дорогая, я тебя не отвлекла?

— Нет, тетя Грейс, — тихо и взволнованно ответила Филида. Она казалась испуганной.

Грейс Парадайн быстро спросила:

— Что случилось, Фил? Он тебя огорчил?

— Нет.

— А по-моему, да. Вот о чем я хотела с тобой поговорить, милая. Так продолжаться не может. Ты изнервничалась, да и все мы. Честное слово, нам и без того хватает забот. — Она достала из-за манжеты платочек и прикоснулась к глазам. Рука слегка дрожала.

Филида начала:

— Пожалуйста, тетя Грейс…

Рука опустилась и легла поверх другой, продолжая сжимать платочек.

— Прости, дорогая… я пережила сильное потрясение. И не думала, что даже Элиот Рэй способен выбрать такую минуту, чтобы усилить мою боль.

Филида молчала. А что она могла сказать? Она стояла, глядя на тетю Грейс, как смотрят на что-нибудь во сне — на нечто ненастоящее.

Грейс Парадайн встала и подошла к ней.

— Я бы перенесла оскорбительное поведение Рэя, если бы оно затрагивало только меня, но я не вправе позволить тебе терпеть нападки — и не позволю. Я попросила его уехать — исключительно ради твоего блага, милая, но он сказал, что является гостем Марка, а не моим. Я, несомненно, побеседую с Марком, однако сначала решила поговорить с тобой. Не думай, будто я что-то делаю за твоей спиной.

Филида задрожала. Если видишь сон, можно проснуться. Если это явь, приходится терпеть.

— Пожалуйста, тетя Грейс… не надо так.

— Что ты имеешь в виду, Фил?

Филида отвела взгляд:

— Вы не правы. Я так думаю. Зачем вы это сделали?

Если бы она смотрела на Грейс Парадайн, то заметила бы, как у той вспыхнули глаза, а щеки слегка порозовели. Мисс Парадайн вознамерилась драться и победить. Она ощутила жар, который всегда охватывает бойцов перед схваткой, но заговорила очень ласково: