Картежник 1. Ваши не пляшут - Сухов Александр Евгеньевич. Страница 9

Если бы не мой приятель, сам я ни в жизнь не нашел дорогу к проходу, поскольку мне бы и в голову не пришло совершать замысловатые зигзаги и загибы аж на сто восемьдесят градусов с перепрыгиванием невидимых преград и хождением гусиным шагом. Такое впечатление, что зрячий ведет слепого, впрочем, так оно и есть.

Наконец мы приблизились к торчащей из земли одиноким гнилым зубом скале, на которой можно было свободно разглядеть косой крест, намалеванный белой краской.

– Ждем, – приказал Колян. – Когда врата распахнутся, увидишь. Сразу ныряй в проход. Обратно будешь выбираться тем же путем. Выйдешь, махни рукой, я приду и выведу тебя обратно. Не хватает чтобы Зосимов прискакал и стал учинять расследование.

Спустя минут пять, участок скалы, аккурат на месте креста, как бы растворился в воздухе, образовав проход. На той стороне было отлично видно серое небо и участок леса вдалеке. Ну да, именно так всё и должно быть. В таких местах как наша Прорва солнца вообще не бывает, ночь также не наступает, все время что-то наподобие хмурого облачного дня. Откуда свет, никто из побывавших там магов точно сказать не может.

Не теряя времени, я рванул в образовавшийся в каменной толще просвет и в следующее мгновение оказался на другой стороне. Обернулся, помахал рукой корешу, мол, у меня все нормально. Дождавшись, когда проход закроется, осмотрелся. Обстановка угрюмая, давящая на нервы. Впрочем, так оно и должно быть. Это мне обычному человеку тут лишь муторно, одаренному вдвойне, даже втройне хреновее. Экспедиционные маги хоть и похваляются своей удалью, но от глаз людей не скрыть, какими изнуренными они возвращаются после каждой ходки в Прорву и обратно особливо не рвутся, несмотря на то, что за всякую добытую здесь хрень им платят звонкой монетой и, сказывают, что неплохо так платят.

В процессе тщательного осмотра, искомого растения в пределах видимости обнаружено не было. Впрочем, я особо и не надеялся, возле самого прохода найти что-то путное. Пришлось топать в сторону леса. Скромный такой лесок, деревья низкорослые, но не такие уродливые как в Криволесье. Свободных от растительности участков земли не наблюдается, всюду травка, наподобие нашей тимофеевки, иногда куртины «клевера» попадаются. По большому счету, это сорняки. Мне нужно особенное растение, его ни с чем не перепутать, и внешний вид которого крепко-накрепко вбит в мою голову.

Тепло, воздух влажный, неприятно воняет болотной гнилью. Удивительная тишина царит вокруг. Ни стрекота цикад, ни гомона птиц, ни шума ветра, ни каких иных звуков. Впрочем, пернатых и насекомых тут отродясь не бывало, только невиданные твари откуда-то появляются. Что касаемо ветров, таковых и вовсе не бывает. Дожди выпадают довольно регулярно в основном в виде противной мороси. Насчет здешней живности, маги утверждают, что все здешние твари с других планов проникают, поскольку Прорва – есть нечто наподобие переходного шлюза между пространствами с несовместимыми физическими законами, ну как на подводных лодках специальные тамбуры для высадки боевых пловцов или эвакуации личного состава в случае гибели корабля. Как правило, в местах типа нашей Прорвы находят действующие проходы в иные миры и не в едином экземпляре, но, насколько мне известно, посланные туда экспедиции так ни разу и не вернулись обратно, и что творится на иных планах бытия науке пока неведомо.

Место неприятное. Следует как можно быстрее отыскать этот злосчастный драмарин златолистый, выкопать и вместе с комом земли обмотать корни целлофаном, не забыть прихватить с собой толику тутошней почвы и рвать когти обратно.

У самого края леса я неожиданно увидел Катю Трофимову.

– Осподи Боже мой! Катюша, ты откуда здесь?

– Спрознала, Володенька, что ты на День Рождения подарок мне вельми ценный задумал сделать. Для этого в Прорву окаянную решился направиться. Вот и захотелось мне помочь тебе, мил дружок. Пойдем, отведу тебя куда следует. Заберешь драмарин златолистый и возвернемся домой, по дороге обратно будем целоваться-миловаться.

Ух ты! Катюша откуда-то узнала, что я ради нее собираюсь в Прорву и как магиня решила оказать посильную помощь. Мысль показалась мне вполне здравой. Сердечко в груди заколотилось от счастья, да так, что едва из груди не выскочило. Значит, я не только люблю, но любим самой распрекрасной на всем свете девушкой.

– За тобой куда угодно, любимая, – выдал я пересохшим от волнения языком, хотел подбежать к ней, обнять, прижать к груди, но та задорно расхохоталась и при всякой попытке приблизиться, оказывалась от меня на расстоянии десятка шагов.

Ситуация казалась мне вполне логичной. На самом деле мы с ней в местах крайне опасных. Сейчас не до проявлений чувств. Нужно побыстрее добыть то, за чем я сюда вообще явился. Теперь с помощью настоящей одаренной сделать это будет намного проще. Главное, Катя знает, где растет драмарин и отведет меня туда.

И мы пошли, моя любовь впереди, я – за ней. Если не так давно вид мрачного леса вызывал в моей душе неприятные ощущения, теперь он не казался мне сколь-нибудь опасным. И болотная вонь перестала щекотать нос. Ощущение, будто гуляю по светлому бору в поисках грибов с лыковым туесом за плечами. Лепота! От былых горестей и печалей не осталось и следа, будто из моей головы удалили всё дурное нечистое, заменив квинтэссенцией духовного и радостного.

Постепенно реальность начала расплываться перед глазами. Только что пережитое состояние абсолютного счастья мгновенно пропало. Непосильная тяжесть упала стопудовым грузом на мои плечи. В какой-то момент вернулось ощущение реальности. Стою на краю лесной поляны, болотная вонь никуда не пропала, дерева по-прежнему кривые, небеса серые. Но самое ужасное, нет никакой Кати, вместо нее нечто невообразимо гнусное. Старуха, с вислыми грудями, верхняя часть тела которой опирается о землю посредством бесчисленного множества полупрозрачных нитей. При этом существо мерзко усмехается морщинистой будто печеное яблоко рожей и совершает пассы своими тонкими, будто хворостины ручонками, приговаривая при этом что-то невразумительное на неведомом мне языке. Никакими словами невозможно передать навалившееся на меня ощущение ужаса с солидной примесью гадливости.

Впрочем надолго меня не хватило. В какой-то момент белый свет перед глазами начал меркнуть. Я вдруг осознал, факт своей близкой кончины. Ни сил, ни желания сопротивляться ментальному воздействию мерзкой сущности у меня не нашлось. И вскоре я умер.

Глава 3

Пробуждение было весьма и весьма болезненным. Резь в глазах, тупая боль в башке, сушняк во рту и гортани. Все симптомы серьезной алкогольной интоксикации налицо. Признаться, бывало и хуже. Вообще-то я не любитель выпить, но жизнь штука сложная, иногда приходится делать то, чего не очень хочется. Интересно, как это и с кем меня угораздило так нажраться? Не могу понять, где нахожусь, поскольку всякая попытка распахнуть веки и осмотреться заканчивается жесточайшей болью в глазах, будто железной окалины из отцовой кузни кто-то туда изрядно сыпанул.

Так, стоп! Какая, к ипеням собачьим, кузня? Какой отец? И вообще, что за ерунда со мной происходит? Я Илья Борисович… гм-м, Муравьев-Глинский… Впрочем, не буду самого себя смешить – Мурашкин я Илья, пол мужской, тридцать восемь полных лет, ну и так далее … Так, а почему я ощущаю себя еще и Зубовым Владимиром Прохоровичем четырнадцатилетним сыном Прохора Петровича и Прасковьи Григорьевны Зубовых? А еще у меня неведомо откуда нарисовались старшая сестра Анюта и два брата-акробата, тоже старших Петр и Василий.

Мля, допился! Как мало нужно человеку, чтобы получить диссоциативное расстройство идентичности. Кажется именно так мое теперешнее состояние называется по-научному. Нет, не хочу стать клиентом какого-нибудь профилактория, огороженного от мира высоким бетонным забором с колючей проволокой поверху. Мне сорока еще нет, считай, вся жизнь впереди. Прочь шиза, прочь! И вообще, в дальнейшем воздержусь от употребления любых спиртных напитков. Да здравствуют кока-кола с пепси, а также наш традиционный русский квас! Только бы отпустило. Господи, прости мя грешного! Сделай так, чтобы навязчивый образ крестьянского парнишки навсегда ушел из моего воспаленного сознания.