Потусторонний. Книга 1 (СИ) - Погуляй Юрий Александрович. Страница 22

Ну или же это и вовсе как элемент дизайна тут болтается. Кто знает. В целом среди аристократов хватает ценителей разных средств холодного поражения. Их в благородных домах сызмальства учат такими вот палками обращаться. Вкупе с даром крови это превращало одарённых в лучших демоноборцев. Простой человек, конечно, тоже может взять в руки железную палку, заковаться в доспехи и пойти сражаться в зону, но закрыть портал он не сумеет. Для закрытия нужен одарённый, чтобы впитать или рассеять энергию разлома. В противном случае она разорвёт всех, кто окажется в зоне поражения.

Однако я отвлёкся. Меня учил демон-дуэлянт, и потому клинок мне нужен иной. Быстрый, лёгкий, но при этом не невесомый, чтобы броню мог пробить при нужде.

Пахло в магазине деревом и будто бы едва приготовившимся обедом. В животе даже заурчало, несмотря на утреннюю яичницу. Очень уютное и семейное место. И совсем не похоже чтобы здесь было много посетителей.

Да и откуда им тут взяться-то?

— Кажется, нашла! — из тьмы выскользнула Анфиса с торжествующей улыбкой и клинком на руках. Положила его на прилавок, ловко убрав предыдущий меч. Сталь такое же… это самое, а вот баланс явно был получше.

— Две тысячи, — сказала хозяйка «Бабушкиных пушек» на мой немой вопрос. И здесь уже не было места торгу. Этот меч того стоил. И это были почти все мои сбережения. Внутри всё заскрипело от жадности.

— Или выломайте в лесу дрын, это, кричу я вам, совершенно, прости Иисус, бесплатно!

Остроумно.

— Таки я дам вам один совет, и вам он ничего не будет стоить. Берите. Лучшей цены не будет. Можете попробовать заказать через сеть, но легко можете получить какую-нибудь венгерскую поделку и, ха, оно вам надо? Это наши хибинские мастера делали. Качество.

— Тысяча, — попытался я.

— Вы хорошо хотите, но таки нет, — поправила очки Анфиса.

— Что вы там говорили про оплату долями?

— Да-да, я совершенно точно так говорила. Мы лишь отыщем вашу цеховую страховку, вы таки подпишите моей ручкой парочку ничего не стоящих бумаг и тогда…

— У меня нет цеховой страховки, — я даже не знал что это такое. Слышал мельком, но также мельком и забыл.

— Ну на нет и суда нет, — она протянула руки, готовая принять клинок назад.

С голой задницей на ежа не ходят. Палка это хороший вариант, в конце концов я проломил череп демону камнем. Но два раза такие фокусы не проходят.

— Беру. Но я таки подам на вас в суд за грабёж!

— Что б вы так жили, как прибедняетесь, господин Артемьев, — хитро прищурилась Анфиса. — С вашими-то талантами что такое эти две тысячи. Тьфу и растереть.

— Товар из зон принимаете? — пропустил это я. — Если вдруг чего притащу.

— Конечно. И цена будет лучше чем в администрации. Вы таки сорвали с языка моё предложение. За это скину вам сто рублей, добрый господин.

Ну и то хлеб.

Перед выходом я ненадолго задержался в предбаннике между дверьми и почти минуту неловко засовывал меч в карман. Сталь ухнула в пространство где царили мои бронемяки, и, надеюсь, они смогут выудить его оттуда когда придёт время.

На улицу я вышел чуточку грустный от финансовых утрат, но довольный-предовольный благодаря чудесному общению. Ведь мир демонов и потерявших души не имеет красок. Такой яркой речи мне там встречать не удавалось. Чувств таких не было. Нет, смеха в сером мире мы лишены не были, и я частенько веселился после со своими бойцами по окончанию сражений. Святые перерывы между схватками, заполненные грубыми шутками. Но эти моменты были лишены святости души. Сложно объяснить, но когда в тебе нет света, то и хохот твой становится процессом скорее физиологическим.

Я честно отбирал солдат в дружину не только по боевым качествам. Мне очень хотелось иметь в этом потустороннем сумраке хоть что-то живое. Кто ходит по краю — тот чувствует всё иначе. Без лишнего нерва, проще и ярче. Такой смех давал неплохую имитацию настоящей жизни. Как и секс, который, надо обязательно отметить, со своими бойцами я, разумеется не практиковал. Для таких целей там хватало падших женщин. На любой вкус. И вот Анфису Бабушкину я бы взял к себе в отряд солдатом. Ха.

До встречи со старшим Феоклистовым мне нужно было убить ещё уйму времени, и я решил эту проблему совершенно случайно. Пошёл в кино. Вот стрельнуло в сознании, когда проходил мимо кинотеатра. На вывеске бравый солдат Императора в штурмовой броне поставил ногу на тело поверженного человека и готовился вонзить древко флага павшему врагу в голову. «Ротмистр возвращается» гласило название. О, я не хотел такое пропустить.

Весь сеанс я просидел в почти пустом зале, жадно следя за событиями вокруг бравого штурмовика Российской Империи. Он был прекрасен, силён, смел и крошил английских солдат сотнями. Его друг сверкал имплантами и весь фильм доказывал что в этом нет ничего предосудительного, что не надо бояться. Что теперь он стал сильнее, быстрее, умнее. Со всех сторон — лучше. Да, работают во власти с киностудиями в России, работают. Двигают нужные мысли в надобном направлении. А вообще — прекрасное кино. Действительно важнейшее из искусств. Я совсем забыл как это: сидеть, задрав голову, жевать жаренные кукурузные зёрна и запивать газировкой. Праздное и потрясающее. Надо будет сходить ещё раз. Но на что-нибудь не такое громкое и кровавое.

Благодушное настроение я смог пронести до самого вечера. Но когда прибыл к ресторану «Олимпия», то собрался с мыслями. После утреннего общения с младшим представителем рода, беседа со старшим могла быть… Разной. Поэтому я напитал силой свой доспех, некоторое время посидел в парке, неподалёку, медитируя и к дверям ресторана подошёл готовый ко всему.

Улица, на которой расположилась «Олимпия», сверкала огнями. К ресторану то и дело подъезжали дорогие машины, из них выходили люди в дорогих одеждах, оставляли нарядным слугам ключи и уходили по красной дорожке внутрь.

Стало как-то совсем неуютно. Мой наряд подходил скорее к какому-нибудь студенческому кафе. В подобное заведение такого оборванца могут и не впустить. А то и вовсе застрелят на подходе, как чумного.

Однако, в конце концов, эта встреча была нужна не мне, а Феоклистову. Поэтому тратить нервные клетки на лишние переживания я не стал. И ступив с тротуара на красную дорожку, нагло двинулся прямо к швейцару в парадной ливрее. Тот же почтительно склонился, отворяя передо мною дверь.

— Господин Артемьев, — прогудел он, приветствуя. Я сделал вид, что так оно и планировалось, хотя мысленно влепил старшему Феоклистову пятёрку. Подготовился, старый лис. Едва за мною закрылась массивная дверь, как навстречу устремилась стройная брюнетка с ярко-зелёными глазами. Роскошное тело было затянуто в будто бы деловой костюм, но слишком уж он подчёркивал бюст распорядительницы.

— Прошу за мною, господин Артемьев, — промурлыкала она, стрельнув глазками и таинственно улыбнулась. Активно работая бёдрами она провела меня через весь зал в самый дальний угол, остановилась возле кабинки. У дверей застыло двое классического вида громил. Один из них — одарённый, с гербом в виде головы медведя на фоне православного креста. Точно не из рода Феоклистовых. Тоже впечатляет. Признак большого доверия оказали этому громиле, поставив защищать покой сюзерена. А другим знак, что семья Феоклистовых из тех, кому служат и другие рода.

Второй охранник мазнул по мне взглядом, определённо сразу считав степень моей опасности и осторожно постучал, а затем почти сразу же отворил дверь передо мною.

— Меня зовут Ирина, если вам что-нибудь потребуется — зовите, — шепнула мне напоследок распорядительница, обдав запахом духов, и также грациозно двинулась через зал обратно. Если бы эту ночь я не провёл с Елизаветой, то, клянусь, пустил бы слюну, несмотря на всю подготовку.

Однако Феоклистов хорош. Хороший дядька после плохиша-мажора — контраст подобающий.

Сам Феоклистов сидел за столом, но едва я вошёл, как поднялся с радушной улыбкой: