Волк 3: Лихие 90-е - Киров Никита. Страница 8

Я зацепился за края дыры, приподнялся. За забором кто-то натаскал бетонных блоков, чтобы было удобнее выбираться оттуда. Видели их ещё в прошлый раз, пометили себе, что надо убирать. Но пока воспользуемся. Подал Жене руку, затащил его и сам чуть не потерял равновесие.

– Ну-ка не падать, Волк! – он меня удержал от падения. – Там же крапива.

– Вижу, – я посмотрел на огромные кусты в человеческий рост. – Повезло.

Повезло, не упал. Спрыгнули с плит, отряхнулись, оглядели территорию. Где они всё это хранят? Долго искать не пришлось. Дождь ещё не начался, но вот-вот пойдёт, так что внутри сторож решил не уничтожать следы. Они вели к гаражу, который должен пустовать, но у которого были вполне себе хорошие ворота с замком. Причём свежим, этого замка не было в прошлый раз, поставили недавно.

Правда, у самого гаража было окно без решётки, давно выбитое. Маленькое и под самой крышей, но Женя, более тонкий и гибкий, чем я, туда легко пролез, когда я его подсадил.

Он забрался внутрь и сматерился. Что-то там громыхнуло.

– Решётку тут ставить будут, поставили в проходе. А вот, Волк, глянь-ка.

Я уцепился за край окна, приподнялся и посмотрел. Света мало, но всё равно видно, что груз доставили сюда, видно все эти ящики. И этих ящиков тут дофига. Грузовик приезжал сюда не один раз.

Женя открыл ближайший ко мне ящик и достал калаш, АКС-74 со складным прикладом. В ящике осталось ещё четыре штуки. Ещё здесь стояли цинки с боеприпасами и ящики поменьше, с пистолетами и гранатами.

– Понял, – я достал Кирюхин фотоаппарат. – Женя, запечатли на память.

Фотик щёлкнул, Женя закрыл ящик и начал выбираться, зацепившись за края окна. Я его потащил на себя. Когда выбрались, на землю у него из кармана выпало что-то тяжёлое в промасленной тряпке. Тряпочка чуть распуталась, показывая коричневую рукоятку ПМ.

– Женя, – укоризненно сказал я.

– Ну мало ли, вдруг пригодится, – он замер, а через секунду яростно прошептал: – Вот дрянь! Прячься!

Мы нырнули в заросли полыни, Женя ткнул меня локтем и показал жестом, чтобы я молчал. Теперь и я услышал неторопливые шаги. К воротам гаража подошёл человек, который сторожем точно не было. Рыжий, гладковыбритый, но его лицо я полностью не видел. Одет, как браток, в спортивные штаны и кожаную куртку, вооружён калашом, который висел на плече. Незнакомец проверил замок, обошёл гараж, глянул на окно, но ничего не заметил. Потом ушёл, пройдя от нас всего в паре метров. На земле остался платок Жени, но человек его проглядел.

Вернулись тем же путём, пошли к машине. Рядом с джипом уже столпилась детвора, которая пыталась заглянуть внутрь салона через тонированные стёкла.

– Ну-ка валите отсюда, мелочь сопливая! – прикрикнул Женя. – Кому я сказал?! Сдриснули, пока ноги не поотрывал!

Дети со смехом разбежались, будто чувствуя, что Женя их и пальцем не тронет, только грозится. Мы забрались внутрь и наконец-то выдохнули. Женя спрятал ствол и патроны в тайник под сидением, где лежало его ружьё.

– Если что, это всё моё, – сказал он. – Что делать будем, Волк?

Он замолчал, ожидая, когда я подумаю.

Я положил руки на руль и сел в кресле поудобнее. Большой груз оружия, и это точно не уровень местного авторитета Метлы. Столько стволов многовато даже для сильных банд Крюкова и Гоши.

Партия оружия, для хранения и передачи которой они используют территорию остановленного комбината, где находится только сторож. Значит, новозаводская братва про это знать не должна, как и менты. Не сможет же участковый тут помешать. А эти дельцы прикрылись нами, будто это охрана комбината приехала делать свои дела.

Какие-то дела обстряпывает новое руководство? Ну не, это уже перебор. Продают в Чечню? До тех краёв далековато, конечно, но кого это останавливало? Увезут по ночи до станции, загрузят в вагон, опломбируют, увезут в те края, а там всё живо распотрошат. Или, отчего мне стало немного не по себе – что-то планируют устроить у нас.

Возможно, схема с оружием отработанная, а такая большая партия – потому что поняли, что вскоре это место нельзя будет использовать. Не знаю, гадать не хочу.

Что сильно меня беспокоило – крайними будем мы, если всё вскроется, даже если сообщим прямо сейчас. У милиции будут много вопросов к охране, а у тех, кто купил – лично к тому, кто всё это обнаружил и сдал их. Нужно как-то выйти из положения. А заодно – отвадить тех, кто и в будущем полезет проворачивать такие сделки на нашей земле. Пусть сразу привыкают, что эта территория под охраной. И что тот, кто сунется, огребёт проблем по самое не хочу.

Но в конце концов, это же не только мои проблемы и у нас общее дело. Я достал телефон и проверил заряд. Хорошо, что зарядил утром. Связь показывала две антенны.

– Ты в ментовку звонишь? – спросил Женя. – Можно тому участковому сказать, Вагину, пусть сам вызывает.

– Нет, не ему. Не его уровень, найдут его и грохнут.

– Ты что, братве это хочешь сказать?

– И им не собираюсь.

Нашёл в записной книжке телефона Beloglazov. Семён Андреевич Белоглазов, заместитель главы службы безопасности фирмы «Бермуды», которая приобрела комбинат. С ним я договаривался о совместной работе, когда Нижегородцев свою должность потерял.

Ответил он через несколько гудков. Судя по звуку, он ехал на машине.

– Доброе утро, Максим Михайлович, – сказал Белоглазов. – Вы сможете перезвонить через полчаса? Я только еду на работу.

Значит, он уже уехал в Питер и у него раннее утро. Но ждать было некогда.

– Вопрос срочный, – я переложил телефон в другую руку. – Я тут приехал на объект, осматривал общежитие…

– Максим Михайлович, я не занимаюсь вопросами заселения, – устало произнёс он. – Вам лучше связаться с Олегом Фёдоровичем, чтобы…

– А потом заехал на комбинат, – перебил я. – Его используют, как перевалочную базу для хранения оружия. Очень крупной партии автоматов.

Я рассказал ему, что видел сегодня. Он так закашлялся и захрипел, что я подумал, будто ему стало плохо. Но вскоре вернулся к разговору.

– Вы ещё не обращались в милицию?

– Нет. Сначала решил обсудить с вами, ведь формально я ещё не охраняю ничего и мне на территории делать нечего, будут лишние вопросы. Но от этого дела будут проблемы в будущем, лучше решить всё сейчас.

– Правильно думаете, нам эта история навредит, если о ней станет известно, – он вздохнул. – Как бы нас не обвинили в соучастии. Ладно, мы тут с вами делаем одно дело. Я вам перезвоню, мне нужно обсудить это с Павлом Андреичем. Подождите немного.

Я убрал телефон. Павел Андреевич – самый главный безопасник фирмы, но который к нам не приезжал, я общался только с его замом. Пока ждали ответа, заехали с Женей пообедать в ту самую столовую. Сегодня получилось мирно, никто не пришёл с нами разбираться и грубить, мы спокойно поели пельменей. Хорошие тут, тонкое тесто и очень много мяса.

Телефон зазвонил через полчаса, когда мы уже попили чай и вернулись в машину.

– Максим Михайлович, – голос Белоглазова звучал с таким облегчением, будто у него с души рухнул тяжкий груз. – В общем, есть подвижки в нашем деле. Павел Андреич, мой руководитель, связался с бывшими коллегами в вашей области, у него остались контакты. Торговля оружием в таких объёмах – всё-таки стезя ФСБ, а не милиции.

– Будут ловить тех, кто там всё сложил?

– Это само собой, партию конфискуют, причастных схватят, выведают всё у охранника, про которого вы говорили. Но они хотят поймать торговца на горячем. Говорят… но это только между нами… что кто-то из здешних вояк продаёт оружие сепаратистам на Кавказ, и отправляют его по железной дороге. Возможно, это наш неизвестный друг, который привозит груз на территорию комбината и передаёт клиенту подальше от чужих глаз. Роют, но пока не могут найти следы. Если это их клиент, они будут брать его с поличным.

– Нужно будет им помогать? – спросил я. – Если это закроет вопрос, я готов это обсудить. У меня же ЧОП, которому якобы нужно много оружия. И мы его активно ищем.