Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв. - Брюн Сергей Павлович. Страница 107

Пленение Рено де Шатильона. Роль ромейского василевса в борьбе между Констанцией Антиохийской и Боэмундом III (1160–1163 гг.)

В ноябре 1160 г., во время дальнего рейда по землям к северо-востоку от Антиохийского озера, князь Рено был взят в плен сарацинами. Причем здесь стоит отметить, что этот рейд князя Рено был в равной степени направлен как против кочевавших между Тавром и Евфратом туркменских племен, так и против христианских (сирийских и армянских) поселений, плативших дань местным мусульманским правителям. Гильом Тирский пишет о том, что территории, разоренные князем Рено, населяли «лишь христиане, армяне и сирийцы, пасшие стада и возделывавшие землю» [1550]. Пресвитер Григорий упрекает Рено в том, что тот разорил владения армянского католикоса, лежавшие у крепости Дзовк [1551]. Когда груженный обильной добычей и гнавший похищенные стада отряд князя Рено возвращался к рубежам Антиохийского княжества, он был встречен войсками Мадж-ад-Дина, атабека эмира Нур-ад-Дина, шедшего наперерез франкам. Под началом князя Рено, согласно хронике Пресвитера Григория, находилась 1.000 конных и пеших воинов, и численное преимущество было на стороне сарацин. Причем, когда войска Мадж-ад-Дина обрушились на Рено, князь встретил их лишь во главе авангарда, состоявшего из 300 рыцарей и конных сержантов. Рено, естественно, оказал тюркам яростное сопротивление; сражение унесло жизни более чем четырехсот человек. Однако, в конечном итоге, князь был пленен, а остатки его войска — рассеяны [1552]. Причем и Пресвитер Григорий, и Гильом Тирский говорят об «неслыханных оскорблениях» и «актах бесчестья», которые князь Рено перенес от захвативших его тюрок, что наводит на мысль о худших надругательствах, которые мужчина может перенести в плену [1553]. И это в полной мере объясняет ту ненависть, которую Рено питал к мусульманам до конца своих дней, когда он, спустя двадцать семь лет, вновь оказался в мусульманском плену и открыто дерзил Салах-ад-Дину, за что был лично убит султаном. Между тем, осенью 1160 г. князь Рено был доставлен к Нур-ад-Дину и заключен в цитадель Алеппо; его пребывание в плену продлилось больше шестнадцати лет.

С пленением князя Рено между княгиней Констанцией Антиохийской и ее старшим сыном Боэмундом III завязалась борьба за княжеский престол. Высокая палата Антиохии, под председательством иерусалимского короля Бодуэна III, приняла решение, что настала пора передать власть молодому Боэмунду III, при временном регентстве Патриарха Амори де Лиможа [1554]. Вскоре в Антиохию прибыло византийское посольство во главе с Иоанном Контостефаном. Основной целью посольства было заключение помолвки между василевсом и одной из латинских принцесс, о чем мы уже писали выше. Гильом Тирский прямо не говорит о вмешательстве послов василевса в борьбу за Антиохийский престол, однако связь между этими событиями очевидна. Посольство Иоанна Контостефана прибыло в Антиохию примерно в одно время с решением короля и антиохийских баронов передать княжеский престол Боэмунду III и доверить регентство латинскому Патриарху. И вопреки решению Высокой палаты, о котором пишет Гильом, на протяжении последующих двух лет (1161–1163 гг.) княгиня Констанция оставалась у власти, отстранив своего совершеннолетнего сына от управления княжеством [1555]. Гильом ничего не говорит о подобном развитии событий, но об этом прямо пишет современник Гильома Тирского, источник не менее надежный (по крайней мере, в отношении истории Антиохии), а именно — Михаил Сириец. Согласно хронике сиро-яковитского Патриарха, «после того, как Рено был взят в плен тюрками и заключен в Алеппо, его жена, которой принадлежала Антиохия, унаследованная ей от отца, приняла власть над городом и правила им, как полноправная государыня. У нее был сын, который уже достиг совершеннолетия, но не был допущен к власти, что вызвало раздражение у властителей той страны» [1556].

В 1163 г. юный Боэмунд III вновь вступил в борьбу за княжеский престол. Княгиня Констанция по-прежнему пользовалась поддержкой василевса Мануила I Комнина. Более того, чувствуя угрозу своему положению, она обратилась к императору с просьбой прислать в Антиохию контингент ромейских войск. Против Констанции выступила мощная партия сторонников Боэмунда III; подавляющее большинство антиохийских баронов, Патриарх Амори де Лимож и князь Торос II Рубенид, который прибыл в Антиохию со своими войсками. Констанция была изгнана из Антиохии, в то время как в кафедральном соборе Св. Петра, в присутствии киликийского князя и антиохийских баронов, Патриарх Амори совершил инвеституру и помазание князя Боэмунда III. Как об этом писал Михаил Сириец, «Столкнувшись с оппозицией баронов, она (Констанция) призвала царя греков, который был ее зятем, прийти на помощь, обещая передать ему город. Когда Патриарх и бароны узнали об этом, они призвали Тороса Киликийского. Тот прибыл в Антиохию и изгнал королеву из города, подтвердив права ее сына на престол» [1557].

Очевидно, что среди латинян Антиохии еще существовало острое неприятие идеи усиления византийского влияния, и если у антиохийских баронов был выбор, то они предпочитали обращаться за помощью к королю Иерусалимскому, а не ромейскому василевсу. Так, спустя год, когда молодой князь Боэмунд III попал в плен к сарацинам (в 1164 г.), антиохийские франки призвали в город короля Амори I Иерусалимского, которому и доверили регентство. Подобные действия не могли не вызвать императорского гнева и вполне вероятно, что Мануил I Комнин готовился к решительным действиям, призванным обуздать его антиохийских вассалов. Эти настроения, царившие при императорском дворе, передает Иоанн Киннам: «антиохийцы, будучи по природе вероломны, пришли в Палестину к Бодуэну (ошибка Киннама, здесь речь идет уже об Амори I. — С. Б.) и добровольно вверили ему власть над собой и над своим городом. Но король, зная, что этот город подвластен василевсу, счел нужным, как сказано, сперва спросить его о нем. Василевс отвечал ему: "Просьба о браке, так как тебе угодно заискивать наше благорасположение, будет в непродолжительном времени исполнена; что же касается до Антиохии, то она как издревле была данницей римлян, так и ныне подвластна нашей державе, — и ни ты, пока мы живы, ни кто другой не может управлять ею. А антиохийцы скоро получат от нашего величества возмездие за свою неверность римлянам и тогда почувствуют, кого дерзнули они оскорбить"» [1558]. Однако последующее развитие событий не только предотвратило какую-либо конфронтацию, но более того — укрепило связи империи с княжеством Антиохийским. Несмотря на то, что князь Боэмунд III Антиохийский взошел на престол благодаря победе антивизантийской партии, его правление ознаменовало пик сближения Антиохийского княжества с Ромейской державой. Уже в 1165 г. он совершил путешествие в Константинополь, где лично принес оммаж своему сюзерену и сородичу — Мануилу. Король Амори I Иерусалимский, как уже говорилось, взял в жены внучатую племянницу василевса и, в 1171 г., также лично принес оммаж Мануилу I Комнину, совершив аналогичное путешествие в Константинополь.

IV. Военная, дипломатическая и экономическая поддержка Антиохии и франков Сирии со стороны Мануила I Комнина и державы ромеев

Важнейшей составляющей византийского сюзеренитета над Антиохией следует считать ту военную, дипломатическую и экономическую поддержку, которую император Мануил I Комнин оказывал сирийским франкам. В первую очередь, это касается и прямого участия ромейских контингентов в войнах, которые франкские государи вели против сирийских мусульман. Первым подобным прецедентом, опять же, стал поход императора Иоанна II Комнина, предпринятый весной 1138 г. совместно с князем Раймондом Антиохийским и графом Жосленом II Эдесским. Невзирая на его печальный исход, сирийские франки смогли вернуть утраченные ранее города и крепости, такие как Бизаа, Кафартаб, Маарат ан-Нуман и Аль-Атариб. Однако ромейские кампании на землях франкской Сирии, имевшие место в правление императора Мануила I Комнина, имели уже совершенно иное значение. Василевс не пытался отвоевать мусульманские земли для переселения туда латинян из Антиохии; напротив, Мануил стремился оказать военную поддержку сирийским франкам, всячески способствуя укреплению вассального княжества Антиохийского и соседствующего с ним графства Триполи.