Северная корона. Против ветра - Джейн Анна. Страница 29

Он никогда не бил женщин.

Ник крепче сжал свой «Макар». Из его горла словно рывком выдрали ледяную стрелу. Он не мог оторвать глаз от обездвиженной Насти.

– Жива еще, – проследил за его взглядом Баталов, направив оружие на Настю, и радостно ухмыльнулся: – Никки, братан, а мы тебя все ищем.

– Ты стал большим мальчиком, – усмехнулся тот, кто держал Кларского на мушке. Против Никки он ничего не имел. Но приказ есть приказ.

– Похож на Марта, да?

– Заткнитесь, – велел им Никита, напряженно глядя теперь то на одного, то на другого.

Эмоции давно так не захлестывали его. Этих двух уродов, сделавших с беззащитной девушкой такое, ему хотелось убить. Прямо сейчас и прямо здесь. В нем просыпалось что-то звериное, злое, необузданное и совершенно дикое. Доводы разума тихо отползали назад, зная, что будут погребены под снежной лавиной эмоций Ника.

– А вежливый – прямо как Март, – хохотнул тот.

Ему и его родственнику было весело. Оба чувствовали, что преимущество на их стороне. К тому же им сильно подфартило: шли за девкой – нашли Никки. Макс будет доволен. Довольный Макс – щедрый Макс.

– Скоро будет такой же мертвый, – прищурился второй. – Если не положит пушку на пол.

Никита не двигался, продолжая сжимать пистолет, направленный на того, кто держал его на мушке. На лбу Кларского пульсировала вена. Ник понимал, что сглупил, бросившись вот так на помощь Насте, но по-другому поступить просто не мог. Теперь либо они его, либо он их. А на кону стоит не только месть за Марта и его, Ника, судьбу, но и жизнь Насти и маленькой Полины.

– Давай бросай пушку. Иначе застрелю девку, – предупредил Кларского тот, кого поцарапала Настя ключами.

Кларский знал, что тот не шутит.

– Тронешь ее – сдохнет один из вас, – приглушенно сказал Никита, и никто не сомневался, что он так и сделает. – Одного успею убить.

– Разумно, – согласился Баталов, держа на прицеле Ника. – Но сам подумай. Киска скоро сама от потери крови загнется, если скорую не вызывать. Ох, жалко девку. Красивая. Я бы с ней развлекся. Она ведь была мартовская? А он умел подобрать себе хороших девочек. Ну, Никки, убери ствол, и если она выживет, мы, может, забудем про нее. – Баталов не спускал глаз с пистолета Никиты, лицо которого вновь стало спокойным, только остекленевшие от гнева глаза метали молнии.

– Выбирайте, кто сегодня подохнет, – в развязной, истинно мартовской манере ответил Никита, широко улыбнувшись. – Или проваливайте оба.

В ответ он услышал смешки, впрочем, нервные.

– Если мы уйдем, а девка останется в живых, в борделе ей найдется хорошее местечко, – продолжил подручный Макса глумливо, не убирая оружия. – Мы позаботимся, Никки. Мы найдем ее снова.

– Бросай оружие. Будешь стрелять, сам знаешь, я девку кончу, – добавил его брат. – А если не сдохнет, сгниет в борделе. Я устрою ей это.

Ярость, которая мягкой паутиной опутывала напряженные кисти рук Ника, возросла в разы, хотя, казалось бы, куда больше.

– У нас два ствола и твоя девка. Убирай пушку и поехали с нами. Ты просто поговоришь с Максом, и все. Он тебя отпустит.

Никита коротко рассмеялся, услышав такую откровенную ложь.

– А красавице-то все-таки скорая нужна, – глянул на Настю тот, кто толкнул ее. – Загнется прямо тут. Лады. Поедешь с нами, о ней забудем. Я и об этом забуду, – коснулся он окровавленной щеки.

В серых глазах Кларского вспыхнул синим огнем лед. Паутина на руках Ника стала железной и больно впилась в кожу.

– Вызывай ей скорую. И я уеду с вами, – решился Никита, вспомнив маленькую Полину.

Без матери ей будет тяжело. А Настя и правда может умереть. Кровотечение – опасная штука.

– Сначала брось своего дружка, – указал подбородком на пистолет один из братьев, доставая мобильник. – Тогда вызову. Поехали – и девка больше не пострадает.

Кларский, про себя прокляв и этих отморозков, и Макса, как подаяние нищему, бросил огнестрельное оружие к ногам Баталовых, понимая, что иначе жизнь Насте он не спасет. Пистолет тут же оказался в руках одного из них.

– К стене, – велели ему злым голосом, из которого пропала всяческая глумливость.

Никита покорно подошел к стене. Ему заломили руки, угостили парой хороших ударов по ребрам, а после спешно обыскали и вытащили нож, наличку, ключи от машины и, что самое страшное, банковский ключ от ячейки с архивом. Кларский сжал зубы, когда понял, чего лишился. Никогда еще ненависть так не зашкаливала в его жилах.

Он все завалил, идиот.

– Что это у нас тут такое? – повертел в руках ключ Баталов. – Что ты хранишь в банке, а, Никки?

– Яйцо с иглой внутри. На которой чья-то смерть, – дерзко сказал Кларский и получил ощутимый удар по почкам.

Никита отстраненно подумал, почему никто из жильцов этого гребаного дома так и не появился в подъезде.

– Пасть захлопни, весельчак. Иначе тебя этот банковский ключ сожрать заставят, – велели ему.

Один из братьев Баталовых вспомнил, как однажды очень похоже «пошутил» Март. Он тоже упомянул яйцо с иглой внутри, на конце которой находилась Кощеева смерть. Шутка показалась Марту забавной и символично-метафоричной – он как раз держал шприц с опасно поблескивающей иглой и собирался вколоть сильнейший наркотик одному связанному человеку, который не желал делиться важной информацией.

Хотя Андрей и был мертв, он до сих пор внушал своему бывшему окружению толику ужаса. Даже таким, как братья Баталовы.

В это время Настя слабо застонала – пришла в себя. Чуть приоткрыв глаза, Настя окинула троих мужчин мутным взором. Она узнала Никиту и неотрывно смотрела на него несколько секунд, силясь что-то сказать – кажется, даже позвала его по имени слабым дрожащим голосом и вновь потеряла сознание.

– Вызывайте скорую, – проговорил Кларский, стараясь скрыть нервозность.

Один из ножей – небольшой керамбит, спрятанный в широком браслете на руке, – Баталовы при спешном обыске не нашли. Можно воспользоваться им в машине, когда его повезут к Максу. Для Ника это был последний шанс вырваться на свободу.

– Ага, сейчас, – весело откликнулся тот, кто пообещал ее вызвать, и приставил пистолет к виску парня. – Давай, малыш, поворачивайся и спускайся вниз. Макс тебя очень ждет.

– Скорую, – прорычал Кларский, глядя на Настю.

Необузданное животное, что в нем просыпалось, рвалось наружу.

– Кто-нибудь твою девку найдет и вызовет. Может, к тому времени она и не загнется, – отмахнулся бандит. – Шевели копытами, Никки. Тебя очень ждут. Иди, или я отправлю тебя к братику прямо сейчас. Давай-давай, поторапливайся, гаденыш, пока не появились свидетели.

Из горла Никиты вырвался лишь рык. Он был на пределе. До этого он не хотел убивать – не хотел переступать последнюю черту, а теперь с садистским удовольствием прикончил бы обоих Баталовых и Макса, и еще целую кучу народа.

Тут открылась дверь квартиры на третьем этаже, и навстречу бандитам и Нику спустился высокий жилистый пожилой мужчина в тельняшке и с дробовиком в руках.

– Ну-ка, бросаем стволы, ребята, – дружелюбно велел он, направив заряженное оружие на того из братьев, кто держал пистолет у виска Кларского.

– Дед, ты чего? – изумились они, не ожидая такой подставы.

– Бросайте, говорю, – насупился пожилой мужчина. – А полицию я уже вызвал. И скорую, – добавил он, глядя на Никиту.

Этого человека, когда-то служившего в органах правопорядка и жившего с Настей по соседству, привлек неясный шум в подъезде. Глянув в глазок, бывший сотрудник комитета госбезопасности увидел творящееся на лестнице безобразие, скоренько вызвал полицию и бесстрашно вышел на площадку с дробовиком в руках. Вообще-то, выходить он не планировал, но когда понял, что парня собираются увести, все же решился.

– Дед, давай проваливай к себе в фатеру, – рассердился один из братьев Баталовых. – И сиди тихо. Или пожалеешь.

– Ты сам пожалеешь, – ничуть не смутился тот, не убирая оружия. – Отпустите парня и проваливайте, крысы.