Её лучшая роль - Ли Роберта. Страница 29

— Какой ты наблюдательный, — не удержалась она. — Между прочим, он — мой отец.

— А Моллинсон, полагаю, твоя тетушка Фанни?

Она нервозно засмеялась:

— Нет, он мой наниматель. Он выгонит меня, если узнает, что я актриса.

— Почему?

— У него какая-то мания, что все женщины хотят роли в его пьесах.

— А ты не хочешь?

— Нет. По крайней мере, работать к нему я пошла не из-за этого. Теперь я в этом не так уверена.

— Тогда ты очень рискуешь. Моллинсон может оказаться очень плохим врагом. — Он провел ее через несколько сложных па. — По-моему, из тебя выйдет хорошая Мэри-Джейн.

От неожиданности она споткнулась, но, извинившись, выпрямилась.

— Я отдала бы все на свете, чтобы сыграть ее.

— У тебя нет никакой надежды: Сирина никогда не откажется от этой роли. Вспомни о черте, и он появится. Сирина здесь… с Моллинсоном. Ни больше ни меньше!

Он закружил ее, и Энн лишь мельком могла увидеть, как Пол и Сирина пробирались между столиками.

— Красивый парень! — сказал Десмонд ей на ухо. — Они вообще красивая пара. Как по-твоему?

— Она для него слишком мала ростом. — Энн опустила руку. — Обед подали, пойдем, не следует заставлять ждать.

Торопливо вернувшись к столику, она села, очень довольная, что Лори невозмутимо поглядел на нее и кивнул:

— Видели, кто только что пришел сюда?

— Да.

Она взялась за вилку, и, уважая ее желание поменять тему разговора, отец начал рассказывать о своих испытаниях в пустыне. Хотя Энн знала эту историю наизусть, она все равно бесконечно ее трогала, а Десмонд слышал ее впервые и просто забыл обо всем на свете. Они обсуждали обычаи бедуинов, когда на скатерть упала тень.

— Вы все так поглощены разговором, — протянула Сирина, — что мы просто должны были выяснить, о чем он.

— О жизни среди арабов. — Лори зажег сигару. — Не хотите ли присоединиться к нам за кофе?

— Нет, спасибо. Мы собираемся в «Клуб перьев».

— Как интересно! Мы тоже.

Наступила неловкая пауза, и, увидев, что Пол насупился, Энн почувствовала, что краснеет.

— Так, может, присоединитесь к нам? — медленно произнес он.

— Прекрасная мысль! — Лори поднялся на ноги и помахал рукой, чтобы дали счет. — Хотя если вспомнить, что завтра ранняя репетиция, то я лучше отправлюсь домой. Десмонд, почему бы тебе самому не повести туда Энн?

Молодой актер расплылся в улыбке:

— Ничего не может быть лучше.

— Тогда решено. Я исчезаю и оставляю молодежь наслаждаться радостями жизни.

Энн с сомнением восприняла это предложение, но, увидев раздраженное лицо Сирины, несколько приободрилась.

— Пожалуй, нам пора двигаться, — недоброжелательно проговорил Пол. — Мы заказали столик только на двоих.

Энн напряглась:

— Если вы не хотите, чтобы мы…

— Нет, что вы. — Ему стало стыдно. — Я уверен, что там всегда смогут найти еще пару стульев.

В «Клубе перьев» Энн оказалась впервые и, пройдя через обитую позолоченной латунью дверь, была заинтригована его необыкновенным убранством. Потолок и крыша были из черного стекла, отражавшего толпы гостей, а стены… хотя их плохо было видно из-за спин, были темно-синими с хитрым узором из настоящих белых перьев.

— У кого аллергия на пыль, лучше сюда не ходить! — усмехнулся Десмонд. — Интересно, как они эти перья чистят?

Энн рассмеялась и приняла его руку. Он повел ее танцевать.

Когда они отошли так, чтобы их не слышали Пол и Сирина, Энн несколько обмякла:

— Я предпочла бы отправиться домой, а не сюда.

— А я нет, — пробормотал он ей на ухо. — Я получаю несказанное удовольствие, глядя, как злится Сирина.

— Она действительно выглядит взбешенной, — с улыбкой заметила Энн. — Спасибо, что напомнил мне об этом!

Они вернулись к столу в отличном настроении, и Энн стала искать глазами в толпе танцующих Пола. Наконец она увидела его: Сирина прижалась щекой к его плечу. Заметив ее взгляд, он кивнул ей. Энн резко обернулась к Десмонду:

— У тебя есть сигареты?

Он дал ей закурить и наклонился, поднося зажигалку.

— До сих пор не могу поверить, что наконец я нашел тебя. Я столько о тебе думал.

— Я тоже думала о тебе.

— Не так, как я. Знаешь, я не мог избавиться от мыслей о тебе.

— Десмонд, не надо. — Она коснулась его руки, но тут же убрала свою руку, когда увидела, что Пол возвращается.

Десмонд встал, когда Сирина поравнялась с ним.

— Потанцуете со мной?

Сирина заколебалась, потом пожала плечами:

— Только недолго… я устала.

Пол наблюдал за ними, пока они не растворились в толпе.

— Полагаю, мы тоже могли бы…

— Если не хотите, не надо.

— Пойдемте, — грубовато проговорил он. — Мы только поссоримся, если останемся здесь сидеть.

Энн отодвинула стул и пошла к танцевальной площадке. Когда руки Пола обняли ее, она не смогла удержаться от дрожи, которая тут же, точно электрический ток, передалась ему; он привлек ее к себе. Толпа танцоров была такой плотной, что по необходимости танец сводился к тому, что они просто стояли рядом, ритмично покачиваясь, опьяненные музыкой.

— Вы с Десмондом хорошо поладили, — сказал он ей на ухо.

— Я его давно знаю.

— Я так и понял. Он вроде очень увлечен вами. — В его голосе прозвучала издевка. — Почему вы не выйдете за него замуж?

— А почему вы не женитесь на всех женщинах, которые сходят по вас с ума?

— Тогда я буду стократным многоженцем! И одним из самых тщеславных…

Она посмотрела ему в глаза и не смогла не улыбнуться:

— Право, Пол, нам надо заключить пакт о том, чтобы не ссориться в нерабочее время.

— Не думаю, чтобы это сработало.

Прежде чем она успела ответить, музыка кончилась, и он подвел ее к столику. Больше он не приглашал ее танцевать, и в половине третьего они с Десмондом ушли из клуба. Усаживаясь поудобнее в такси, она устало вздохнула и сняла туфли:

— Это был чудесный вечер, Десмонд.

— Благодари не меня, благодари Лори. Это была его идея. — В тесноте такси он повернулся к ней. — Хотя, если подумать, можешь поблагодарить меня тоже. Энн, дорогая, иди сюда.

— Нет, Десмонд! Я не могу… — Остальная фраза была прервана его губами. Какое-то мгновение она сопротивлялась, а потом со вздохом расслабилась в его объятиях. Она закрыла глаза и постаралась представить себе, что это Пол.

Десмонд отодвинулся:

— В чем дело?

— Ни в чем. — Она подняла отяжелевшие веки и снова опустила. — Поцелуй меня, Десмонд.

— Нет! — Он оттолкнул ее от себя. — Не тогда, когда ты так меня просишь.

Его слова пробудили ее сознание, и дрожащими руками она стала приглаживать волосы.

— Прости. Я не хотела тебя задеть.

— Не вини меня, что я не хочу целовать девушку, которая старается вообразить, что ее целует другой мужчина.

— Это было так очевидно?

— Для меня да. Это Пол, не так ли?

— Да.

— Он знает об этом?

— Конечно нет.

Такси замедлило движение у светофора, остановилось, потом снова рванулось вперед.

— Что ты собираешься делать? Ты никогда не выбросишь его из головы, если будешь продолжать работать у него.

— Мне не хочется говорить об этом. — Она смягчила свои слова улыбкой. — Все дают мне советы, которые я не хочу принимать!

— Не знаю, кого ты имеешь в виду, говоря «все», — неуступчиво заметил Десмонд. — Но я отношусь к тебе по-особому. И не хочу, Энн, чтобы тебе причинили боль.

— Знаю. Но все равно я должна сама разобраться со всем этим.

Такси остановилось около ее дома, она торопливо открыла дверцу и выскочила:

— Спокойной ночи, Десмонд. Не беспокойся обо мне. Я уже взрослая!

Когда на следующий день Энн прибыла в Хэмпстед-Мьюз, она удивилась, увидев, что холл украшен гирляндами из ветвей, а уйма рабочих сооружают во дворе беседку-шатер. Она поспешила на кухню спросить Смизи, что происходит.

— Вечеринка для труппы. Мистер Моллинсон делает это при постановке каждой своей пьесы.