Её лучшая роль - Ли Роберта. Страница 34

Впереди был долгий пустой день. Она провела его, убирая свою комнату и помогая матери делать покупки. Ни словом, ни намеком Анжела Лэнгем не касалась вчерашнего вечера или обручения Пола, но Энн знала, что она только ждет подходящего момента и в конце концов спросит, что Энн собирается делать и как жить дальше.

Отец вернулся домой в 6.30, и как только он вошел в квартиру, по выражению его лица Энн поняла, что он разговаривал с Полом. Лори раздраженно налил себе виски с содовой и со стаканом в руке подошел и сел рядом с ней.

— Упрямый щенок, — проворчал он. — Никогда не думал, что он такой!

— Ты хочешь сказать, что он не стал тебя слушать?

— Нет, выслушать-то он меня выслушал, но только из уважения к моему возрасту! «Да, сэр. Нет, сэр. Хорошо, сэр!» За всю свою жизнь я не слышал подряд столько раз слово «сэр»!

— И он ничего не сказал?

— Ничего, что бы тебе хотелось услышать!

Энн была слишком разочарована, чтобы ответить. Внутри все окаменело, и она подумала с тоской: неужели вся остальная жизнь так и пройдет в безответной любви к Полу? А может быть, ей удастся выбросить его из головы?

— Я с тобой говорю, малышка, — сказал отец. — А ты ни слова не слышишь.

— Прости, папочка. — Она подняла на него глаза и попыталась улыбнуться. — Что ты сказал?

— Только то, что думаю, не стоит ли мне уйти из пьесы. Мне не помешает отдохнуть какое-то время. Я все равно собирался это сделать. Что-то подсказывает мне, что тебе не успокоиться, если я буду работать с Полом.

— Но ты не можешь отказаться от роли. Она просто создана для тебя!

— Будут другие роли. Что скажешь, если мы втроем отправимся в круиз? Куда-нибудь в экзотические красивые места? Вроде Южной Америки? У меня много знакомых в Рио. Тебе там будет весело.

Оценив, чего стоило отцу сделать такое предложение, Энн была так растрогана, что не могла говорить, а только ласково потерлась носом об его щеку.

— Ты же знаешь, я совсем не хочу сейчас никуда уезжать. С твоей стороны было замечательно предложить такое, но я и не подумаю принять твое предложение. Я вообще думаю, что мне лучше будет снова попробовать свои силы на сцене. Я знаю, что всегда могу вернуться в боксфордскую труппу.

— И что в этом хорошего? Ты ушла от них, потому что тебе не давали там роли.

Лори сел на диванчик и вытянул ноги к огню. Игра языков пламени в камине прихотливо освещала его лицо, делая его в одно мгновение золотым и юным, а в другое — потемневшим, старым и усталым.

— Не беспокойся обо мне, папа. Со мной все будет в порядке.

— Но мне не хочется, чтобы ты зря тратила жизнь, малышка. Ты всегда хотела быть актрисой, а мне ненавистна мысль, что ты из-за истории с Полом откажешься от своих надежд. — Он тяжело положил руку ей на плечи. — Сегодня Десмонд сказал мне, что Арнольд Бектор прослушивает молодых актрис на ведущую роль. Почему бы мне не позвонить ему и не попросить, чтобы он тебя прослушал?

Энн заколебалась:

— Ну хорошо. Но ради всего святого, не позволяй ему взять меня только потому, что я твоя дочь!

— Бектор ни за что не возьмет никого по протекции. Если ты не способна играть, ты вылетишь. Я всего лишь позвоню ему и подтолкну события.

Отец сдержал слово, и на следующий день позвонила секретарь Арнольда Бектора и попросила Энн прийти для пробного прослушивания в кентонский театральный клуб «Кипарис». Это был маленький современный театр, скромный снаружи и в высшей степени аскетичный внутри: свежая краска, никаких ковров и твердые откидные сиденья.

Бектор, высокий худой мужчина с оленьими глазами и желтовато-коричневыми волосами, сидел на переднем ряду, слушая и наблюдая. Некоторых актрис он отпускал после нескольких фраз, а некоторых прослушивал до конца, иногда прерывая их еле слышным голосом. Энн показалось, что он устанет прослушивать столько народу и прогонит всех еще до того, как подойдет ее очередь. Но он продолжал упорно работать, делая лишь краткие перерывы, чтобы съесть сандвич со стаканом молока.

Где-то около четырех часов настала ее очередь. С горящими щеками и ледяными руками она прошла на середину сцены и начала читать переданный ей текст. Через несколько мгновений Бектор поднял руку, останавливая ее, и с упавшим сердцем она пошла со сцены.

— Куда вы уходите? — окликнул он ее.

Она резко обернулась:

— Я думала, вы со мной закончили.

— Ничего подобного. Вернитесь на место. — Он бросил на сцену текст. — Читайте со страницы два, с того места, где крестик.

Энн снова стала читать. Эту роль она видела много раз: ее ставили в Боксфорде. И она, выпустив пьесу из рук, стала читать наизусть. Постепенно зал исчез из ее сознания, она больше не думала о человеке, который наблюдает за ней, или о других актерах, толпящихся в кулисах.

— Стоп! Стоп! — Он помахал рукой. — Вы приняты, мисс Лестер. Остальные могут идти.

Театр медленно пустел, а он предложил ей спуститься и сесть рядом. Вблизи он оказался гораздо старше, чем она ожидала, с лучиками морщинок вокруг глаз, «линиями смеха» у рта. Безо всяких преамбул он рассказал ей о своих планах в «Кипарисе», и, слушая его тихий, с легким иностранным акцентом голос, она заразилась его энтузиазмом и честолюбием.

Домой она вернулась совершенно вымотанная, но окрыленная перспективой работать с таким талантливым человеком. По иронии судьбы дебютировать она должна была в пьесе «В тисках», и роль ей дали ту, в которой прославилась пять лет назад Кора. Наконец-то ее карьера становилась реальностью, а дальше все зависело от ее таланта и способности его раскрыть.

Каждое утро она покидала квартиру еще до того, как встанут родители, и возвращалась, когда они уже спали. Но Энн была счастлива: она работала. Эти долгие часы упорной работы почти не оставляли ей времени вспоминать Пола и надежды на его ответную любовь.

Она сознательно не задавала отцу вопросов о его работе над пьесой и поэтому только за несколько дней до своего дебюта, когда они обедали вместе, узнала, что, возможно, «Брак был устроен» поедет в Нью-Йорк.

— Конечно, все зависит от того, насколько успешно все пройдет здесь, — говорил Лори. — А этот шанс я оцениваю не слишком высоко!

Энн с трудом глотнула. Достаточно тяжело было знать, что Пол всего в нескольких милях от нее, но думать, что он будет в Америке! Так далеко! Это было невыносимо! Всего несколькими словами отец разрушил ее иллюзию, будто она преодолела свою любовь к нему, и, отставив тарелку, она закурила, не обращая внимания, как нахмурилась мать.

— Папа, когда вы открываете сезон?

— Через две недели в Брайтоне. — Лори посмотрел на дочь, и имя Сирины повисло в воздухе непроизнесенным, а он потянулся за виноградом. — Почему бы тебе, малышка, не прийти еще раз на репетицию? Нельзя же все время убегать от себя.

— Только после моего дебюта, папа. — Голос Энн дрогнул. Есть предел тому, что может знаменитый Лэнгем!

В пятницу утром Арнольд Бектор решил пораньше отпустить труппу. Однако он назначил дополнительную репетицию в воскресенье днем.

— А до тех пор забудьте о пьесе, — приказал он. — Мне все равно, чем вы будете заниматься, но к генеральной — чтобы вернулись свеженькими.

Возвратившись раньше обычного домой, Энн очень удивилась, застав в гостиной Десмонда, и на мгновение подумала, не отец ли снова разыгрывает из себя Купидона.

— Энн, дорогая! — Десмонд вскочил на ноги. — Я и не ждал тебя так скоро.

Энн улыбнулась:

— Бектор измочалился сам и потому дал отдохнуть нам!

— Да, по тебе видно, что отдых не помешает.

— Не помешает. — Она буквально свалилась на диван, и он сел рядом.

— Как насчет того, чтобы съездить на уик-энд к Риисам? Я сейчас туда еду и знаю, что они тебе очень обрадуются.

— У меня в воскресенье днем репетиция.

— Значит, я привезу тебя назад в воскресенье утром. — Он схватил ее за руку. — Скажи, что поедешь. Это пойдет тебе на пользу.

— Да, пожалуй, — нервно согласилась она. — Я тогда пойду уложу чемоданчик.