Сварливый роман (ЛП) - Артурс Ния. Страница 41

Я позволяю двери со щелчком закрыться за мной.

Алистер ворчит. — Садитесь сюда, мисс Джонс.

У меня глаза чуть не вылезают из орбит. Он приглашает меня сесть рядом с ним? Когда я схватила стул у его локтя во время встречи с пиар-командой, мне показалось, что я сижу рядом с открытым холодильником. Нет, хуже того. Шкаф для хранения мяса. Такие используют в фильмах ужасов, чтобы показать серийного убийцу, слоняющегося рядом с кусками говядины.

Я осторожно подхожу к нему. — Я не успела принести кофе.

— О, у нас нет времени на кофе. — Говорит Сазербург. Его руки двигаются так оживленно, что он может вылететь со своего места. Румянец из его ушей распространяется на щеки и шею.

— Понятно, — бормочу я, все еще сбитая с толку.

Алистер наклоняется ближе, и меня обдает его опьяняющий аромат специй и сухой мяты. Дрожь пробегает по моему позвоночнику.

— Он настоял на том, чтобы ты была здесь, — рычит Алистер мне на ухо.

И о Господи. Его голос, когда он не лает и не ворчит на меня, — чистый декадентский шоколад.

Шум притяжения становится тише.

Я держусь совершенно неподвижно, когда Алистер отстраняется от меня и поправляет свой пиджак.

Сазербург указывает на мужчину, сидящего рядом с ним. Что-то в его манере держаться привлекает мое внимание. Это высокомерие. Признак высокого положения. Авторитета.

У Алистера тоже есть это самообладание, за исключением того, что оно омрачено его плохим характером и общей апатией ко всем, у кого бьется сердце. Это делает его еще холоднее. Клинический. Он не производит на меня впечатления человека, который стал бы изысканно пробираться в комнату. Он просто выломал бы дверь, а если бы это не сработало, сжег бы все дотла.

Однако этот человек расчетлив. Хитер. У него черные волосы, черные глаза и густые черные усы. Он наблюдает за всеми в комнате, как ястреб. Никому не нужно говорить мне, что он главный.

— Уолш, это та молодая леди, о которой я тебе говорил. — Сазербург жестом указывает на меня.

Мои глаза расширяются. Они говорили обо мне?

— По какому именно поводу этот визит? — Спрашивает Алистер, с трудом сохраняя вежливый тон.

Сазербург тявкает, как возбужденный щенок. — Я не мог перестать думать о предложении мисс Джонс. Это было вдохновляюще. Печатать реальные истории на клапанах всех упаковок бэби-боксов? Это брендинг. Это личное. Это из коробки. — Он хохочет, сверкая крупными зубами. — Простите за каламбур.

Лицо Алистера не выдает его мыслей, но его колено слегка подскакивает. Я замечаю это, потому что сижу близко к нему. И потому, что мои нервы тоже прыгают у меня под кожей.

— У вас создалось впечатление, что вы были недовольны встречей.

— О, дело было не в этом. Я не смог подписать тебя немедленно, потому что мне нужно было поговорить с Уолшем. — Он указывает на мужчину с хитрым лицом. — В конечном счете, он отвечает за крупные рекламные акции, подобные этой. И поскольку боксы нужно будет переделать, нам нужно его согласие. Такого рода изменения затрагивают производственную команду, а также нашу команду по связям с общественностью.

Я наклоняюсь вперед. — Итак… вампонравилась моя идея?

— Понравилось. — Сазербург сияет. — Я подумал, что это было бы фантастически.

Я поворачиваю голову и бросаю на Алистера победоносный взгляд.

Он ворчит. — Вы могли бы сообщить нам по телефону. — Его взгляд перемещается на Уолша. — Зачем наносить визит лично?

— Нам нужно прояснить некоторые вещи.

— Какие вещи?

Голос Уолша тяжелый и культурный. — Я хотел прочитать предложение, но под рукой ничего не было. Мне сообщили, что у вас, мистер Алистер, возникли проблемы с печатанием рассказа вашей жены. Учитывая, что этот вопрос настолько деликатен, я пришел поговорить с вами об этом лично ”.

Я присаживаюсь на краешек стула. “Мы бы предпочли, чтобы ни в одной из историй не фигурировала его жена. Вот как мы придумали подход к использованию обычных женщин.

Взгляд Уолша останавливается на мне и задерживается дольше, чем нужно. Неконтролируемое желание врезать парню проносится внутри меня. На кого, по его мнению, он смотрит?

— Проблема, — говорит Алистер жестким и обжигающим тоном, — заключается в количестве отображаемой информации. У меня нет проблем с тем, чтобы история Клэр дошла до большего числа людей. Я просто не хочу упоминать о нашей дочери.

Уолш переводит взгляд на Алистер. — Это трудная просьба, учитывая, что наши коробки предназначены для матерей.

— Нет ничего сложного, когда ты сам принимаешь решения. История Клэр может вдохновить матерей восстановить связь с мечтами, от которых они отказались, когда у них появились дети.

Губы Уолша растягиваются в холодной улыбке. — Ты верно подметил, Алистер.

Мужчины устраивают состязание в гляделки.

В моей голове звучит сигнал тревоги. Довольно скоро они запрыгнут на стол и начнут бить себя в грудь.

Раздается стук в дверь.

Входит стажер, шаркая ногами.

Радуясь передышке от рутины пещерного человека, я вскакиваю, чтобы помочь ей.

— Позволь мне взять это, — говорю я, хватая поднос.

— Спасибо, — шепчет она, ее щеки пылают.

Я смотрю, как она убегает, задаваясь вопросом, не было бы благоразумнее последовать за ней. Когда я оборачиваюсь, я замечаю, что Уолш пялится на мой зад. Он тут же поднимает глаза и беззастенчиво улыбается.

Мой индикатор раздражения подскакивает до десяти, но я не показываю этого. У Belle's Beauty есть еще один шанс на партнерство с Baby Box. Я ни за что не испорчу это дело.

"Для всего есть время и место". Этому меня научил мой отец. Иногда мне нужно облачиться в доспехи воина. Иногда я терплю стариков-извращенцев ради достижения конечной цели.

— Мистер Алистер. — Сначала я передаю ему кофе. Не потому, что он мой босс. Это потому, что Уолш действует мне на нервы, так что мне нужно каким-то образом взбунтоваться. — Мистер Сазербург. — Следующим я предлагаю кофе ему.

— Спасибо, мисс Джонс.

— И мистер…

Бледная рука протягивается и хватает меня за запястье, прежде чем я успеваю поставить кружку на ее законное место. Рука принадлежит Алистеру, и его хватка на мне крепкая.

Я ошеломленно поворачиваю голову. Что он делает?

Не отрывая взгляда от Уолша, Алистер ведет меня обратно к дивану. Я почти спотыкаюсь, но он не дает мне времени потерять равновесие. В мгновение ока он притягивает меня к себе, ближе, чем раньше, и берет кофе с подноса.

— Вот. — Он бросает чашку Уолшу. — Позволь мне.

Я удивлен, что чашка не пролилась на дорогой костюм Уолша. Кофе остается в кружке, а керамика останавливается как раз перед тем, как соскользнуть на край стола.

Уголки губ Уолша приподнимаются. Он берет кофе за ручку и спокойно отпивает маленькими глотками.

Сазербург прочищает горло. — Ну, э-э, мистер Алистер, вы знаете, что у Бэби-бокса есть заинтересованная аудитория. Наши покупатели будут продолжать приобретать товары, которые им нравятся. Вы можете думать о нас как о рекомендательной системе…

— Я осведомлен о сильных сторонах вашей компании, мистер Сазербург, но есть некоторые вещи, в которых я не пойду на компромисс. — Его взгляд устремлен на Уолша.

Я понятия не имею, что нашло на моего босса, но Сазербург здесь, умоляет нас работать с ним. Мы не можем упустить эту возможность. Это мой шанс реабилитироваться и доказать, что я ценный сотрудник этой компании.

— Мистер Уолш, вы проделали весь этот путь. — Я засовываю свое отвращение глубоко внутрь и мило улыбаюсь ему. — Для меня большая честь, что вы и мистер Сазербург одобряете мою идею, и я рада видеть, как она воплощается в жизнь.

Глаза Алистера проделали дыру в моем черепе. Что? Я тоже не должна здесь говорить? Это он посоветовал мне присутствовать на собрании.

— Пока никаких соглашений достигнуто не было, — говорит Уолш, бросая на Алистера многозначительный взгляд.

Он сердито смотрит в ответ.

Я толкаю его локтем в бок. — Мистер Алистер?