Портрет предателя (СИ) - "Мурзель". Страница 34

— А что у тебя с Эрикой? — робко задала она мучивший ее вопрос.

— Вначале мы дружили. С годами я начал замечать, что нравлюсь ей…

— А она тебе? — ревниво поинтересовалась Доминика.

— Она — красивая девушка… — уклончиво ответил Зигурд.

— Я заметила, — ядовито фыркнула она.

— В общем, мы встречались с ней года три. А потом я уехал в Ангалонию, помогать Торстену готовить революцию. Это было пять лет назад. С тех пор мы не виделись.

— Но она, похоже, ждала тебя все это время.

— Похоже на то, — согласился он.

— Ты обещал ей что-нибудь? — она напряженно вгляделась в его глаза.

Зигурд долго молчал.

— Да, — наконец сказал он. — Обещал, что женюсь на ней. Бьярни всегда хотел, чтобы мы поженились.

— А ты?

— Я был не против, — ответил он. — Пока не встретил тебя.

Доминика с трудом проглотила ком в горле.

— Но…

— Скилик, одно твое слово — и я брошу ее… — сбивчиво заговорил Зигурд.

— Но ты же ей обещал! — перебила она.

— Это было пять лет назад! — в его голосе послышалось отчаяние. — Я изменился, она изменилась. Я полюбил тебя. Я перестал ей писать с тех пор, как попал к вам на службу и встретил тебя. Я не хотел ее обманывать, хотя у меня и не было с тобой никаких шансов…

— Но ты не написал ей об этом! — упрекнула его Доминика.

— Нет, — он опустил глаза. — Мне было стыдно. Я думал, она постепенно забудет меня, выйдет замуж…

— А она не забыла. Она ждала тебя все эти годы. Сколько ей уже?

Зигурд на секунду задумался.

— Двадцать шесть, должно быть. Да какая разница?

— Ей давно уже пора быть замужем и воспитывать детей! — с укором бросила Доминика. — Сколько лет она потеряла из-за тебя!

Он тяжело вздохнул.

— Ты права. Надо было написать ей, что я к ней не вернусь, а я струсил. Тогда она наверняка бы вышла за другого…

— Ты спал с ней? — вырвалось у нее.

Он вскинул голову и пристально посмотрел в ее глаза.

— Да.

Доминика прищурилась.

— И как она, по-твоему, выйдет за другого? — неожиданно жестко спросила она. — Она же теперь «порченый товар»!

Зигурд оторопело взглянул на нее и не сразу нашелся, что ответить. Он нахмурился, о чем-то напряженно размышляя.

— А ты? — наконец спросил он. — Что будет с тобой?

Доминика тяжело вздохнула, и слезы вновь набежали на ее глаза. «Я ведь теперь тоже порченый товар», — горько подумала она.

— Я… я что-нибудь придумаю, — ее голос дрогнул.

Зигурд притянул ее к себе.

— Я не хочу, чтобы ты уходила! Скилик, пожалуйста, останься со мной!

— Я не могу, — сквозь подступившие рыдания прошептала Доминика.

Он крепко прижал ее к груди, а она уткнулась в него носом, с упоением вдыхая его запах. В камине мирно потрескивал огонь. Они молчали, наслаждаясь последними минутами наедине, мечтая о том, чтобы время остановилось, и им никогда не пришлось бы расставаться.

Внезапно хлопнула входная дверь. Влюбленные поспешно разомкнули объятия. В комнату вошла Эрика и встала на пороге, уперев руки в бока.

— Зигурд, где тебя носит? — сердито поинтересовалась она. — Мы тебя уже обыскались. Что ты тут делаешь?

— Я занят, — коротко ответил он.

Губы Эрики скривились в презрительной усмешке.

— Чем это ты таким занят? — саркастично спросила она и небрежно кивнула на Доминику. — С этой пигалицей, что ли?

— Оставь ее в покое, она моя гостья!

Блондинка подошла поближе и вперила в соперницу пристальный взгляд.

— Какая-то она больно черная. Уж не ангалонка ли часом?

— Ангалонка! — с вызовом ответила Доминика, вставая со скамейки. — А тебе какое дело?

Эрика возмущенно уставилась на Зигурда.

— С ума сошел? Зачем ты притащил сюда ангалонцев?

Зигурд поднялся с лавки и встал между девушками, видимо опасаясь, как бы они не вцепились друг другу в волосы.

— Это тебя не касается, — отрезал он.

— Можешь не беспокоится, завтра нас уже здесь не будет! — заносчиво процедила Доминика.

— Эрика, где твое гостеприимство? Они наши гости! — с упреком бросил Зигурд.

Та презрительно хмыкнула.

— Уж не думала, что ты будешь якшаться с ангами. Ты помнишь, в каком состоянии отец нашел тебя в лесу? Короткая же у тебя память, Зигурд, если ты забыл, что они сделали с твоей семьей.

Он хотел ей что-то сказать, но тут вмешалась Доминика.

— Не переживай, — горько усмехнулась она, — хейды отплатили нам сполна. Моя семья тоже убита твоими земляками.

— И поделом тебе! — ядовито бросила Эрика.

— Все, хватит! — Зигурд схватил блондинку за руку и вытолкал ее за дверь, затем повернул в замке ключ и вернулся в комнату.

— Прости ее, Скилик.

— Она ревнует, — с грустью сказала Доминика.

Он не ответил на ее замечание.

— Этот дом приготовили для вас с Себастьяном. Ваши вещи здесь, — он указал на деревянный сундук у подножья кровати. — На постели свежее белье. В очаг ночью нужно будет подбросить еще дров — напомнишь об этом Себастьяну.

— А ты? — тихо спросила она.

— Что «я»?

— Где будешь ночевать?

— У Бьярни, там мой дом.

— И Эрика… тоже там будет?

Он посмотрел ей в глаза.

— Да.

Воцарилась тишина. Лишь в камине трещали поленья, и частый стук сердца гулко отзывался у Доминики в ушах.

— Пойду, приведу Себастьяна, — наконец сказал Зигурд и вышел за дверь.

Доминика упала на кровать и зарыдала в подушку.

***

Она тихо проплакала всю ночь, накрывшись с головой одеялом, чтобы не разбудить мирно сопящего рядом Себастьяна. Иногда она ненадолго проваливалась в забытье, а затем вновь просыпалась. Несколько секунд блаженного неведения, а потом сердце снова сжималось мучительной ревностью. Ее воображение подло рисовало картины того, чем он с ней сейчас занимался, и Доминика просто корчилась от боли, отчаянно впиваясь зубами в подушку, чтобы не завыть во весь голос.

Едва забрезжил рассвет, она вскочила с постели. Очаг погас, и в комнате царил лютый холод. Дрожа всем телом, Доминика быстро натянула свою одежду и выскользнула наружу. Она не знала куда идти, она не знала что делать, она просто больше не могла оставаться в этом доме.

На улице стоял густой туман. В прохладном воздухе пахло дымом, где-то на дереве каркала ворона. Доминика увидела его. Он шел по дороге ей навстречу. Она бросилась к нему, и его руки тесно сомкнулись вокруг нее.

По ее щекам текли слезы. Зигурд молча прислонился лбом к ее лбу и крепко прижал ее к себе. Они долго стояли в объятиях друг друга, понимая, что расстаются навсегда.

— Я никогда тебя не забуду, — сказал он дрогнувшим голосом.

— Я тоже, — прошептала она.

***

Жители Рюккена щедро снарядили Себастьяна и Доминику в дорогу. Седельные сумки ломились от припасов, а сами кузены щеголяли в новой одежде. Они поднимались по узкой дорожке, причудливо вьющейся среди отвесных скал. Зигурд шел впереди и показывал им путь.

Тропа была так надежно спрятана, что непосвященным показалось бы, что ее и нет вовсе, а впереди — лишь хаотичное нагромождение каменистых утесов. Но хейдеронец по каким-то только ему известным приметам находил спрятанный густыми зарослями проход, выдолбанный в скале тоннель, или обломок кряжа, служивший мостом через пропасть. Время от времени лошади в испуге останавливались, страшась идти по узкому выступу или переходить через бурный ручей, но тряпка на глаза и ароматная морковка перед носом делали свое дело, и животные покорно шагали дальше.

За всю дорогу путешественники не обменялись и десятком слов. Зигурд шел впереди, с головой погруженный в свои мысли, и лишь изредка коротко предупреждал попутчиков о тех или иных особенностях пути. Себастьян с любопытством глазел по сторонам — в горах все для него казалось в диковинку. Доминика же едва переставляла ноги, как будто увязая в глубоком болоте. Ее шатало после бессонной ночи, гнетущая тоска сжимала ей грудь, а на глаза то и дело наворачивались слезы. С каждым шагом приближался тот неизбежный момент, когда они с Зигурдом расстанутся навсегда.