Перебежчик (СИ) - Барчук Павел. Страница 10

— В общем, ребятушки… — Я хлопнул себя ладонями по коленям. — У меня для вас две новости. Обе плохие. Во-первых…можем опустить ту часть нашей занимательной беседы, где вы меня пугаете, шантажируете, угрожаете. Ибо это бессмысленно. Я не смог бы отправить Нину Ивановну за границу, даже если бы очень этого хотел. Поверьте, причина имеется весомая. Да и желания нет. Честное слово. Вторая новость… Я стесняюсь спросить…А что вы собираетесь делать? Душить? Резать? Просто с балкона меня выкидывать смысла нет. Я не убьюсь при всем желании. Не особо там высоко. Да и добровольно ломать ноги себе любимому не собираюсь. Топить? Ну, тоже вряд ли у вас это получится. По голове бить? Совершенно не планирую сидеть без действия, ожидая когда Володя меня тут будет в труп превращать. Такая же у вас цель? Верно? Вы подумали, раз я — шпион, нужно договариваться о сотрудничестве. Но этот пункт мы исключаем, исходя из вышесказанного. Либо… Либо, наверное, решили грохнуть меня. Потом Володька вон, отчитается о том, что раскрыл агентурную сеть в лице коварного товарища Беляева и гражданки Комаровой. И вам дадут медаль. Или орден. А Маркова куда, Нина Ивановна? Он ведь Вам побольше моего мешает. Тоже по башке и ко мне рядышком? А что? Неплохо, да? Владимир Александрович, как настоящий герой, выявил двух опасных элементов. Рискнул и вышел с ними один на один. Волей судьбы, оба элемента в неравном бою с героем были убиты. Так? Сразу двух зайцев. И шантажировать никто больше не сможет, и Калинину повышение с переездом в Москву светит. Пусть не заграницу, но хоть бы в другой город сможете перебраться. А еще, что гораздо важнее, не останется никого, знающего Ваш маленький секрет. Нина Ивановна… Вы просто какая-то паучиха. Честное слово. Всех самцов планируете на тот свет отправить? Володя! Володя, я бы на твоём месте подумал. Этак она и тебя завтра скинет со счетов. Во всех смыслах.

Филатова с Калининым переглянулись. Очень быстро, буквально секунду. Судя по всему, ход их мыслей я угадал верно. Может не тютелька в тютельку, но приблизительно около того. Это — первое. А второе — Калинину совершенно не понравились мои слова. Не про паучиху. Про то, что он не единственный рыцарь в жизни Нины Ивановны и про то, что у нее есть секреты. Ну, про Мальцева Владимир Александрович в курсе. Про Маркова, выходит, тоже. А вот насчет остального, не уверен. По крайней мере, во взгляде особиста мелькнула досада и настороженность.

— Мляяяя… — Мне вдруг стало смешно. На самом деле смешно. — Какие же вы тут наивные… Непуганные еще, как говорил один мой клиент… Фильмов что ли насмотрелись? Про Штирлица.

— Максим Сергеевич. — Филатова явно растерялась из-за моего поведения. Она нервничала. Уверенность, которой буквально несколько минут назад эта особа фонтанировала, стремительно начала падать к нулевой отметке. — Мне кажется, Вы не в том положении, чтоб вести себя подобным образом. И да…Владимир на хорошем счету. Думаете, ему не поверят, если он доложит о диверсанте в рядах коллег? Даже не коллег, а руководства. Тем более, все зависит от того, как преподнести.

— Вот знаете, Нина Ивановна…Жадность — плохое чувство. Глупость — плохое чувство. Но когда жадность и глупость присутствуют в одном человеке, это вообще ядерная смесь. — Я не был уверен, что она поймёт. Но сильно захотелось ей это сказать.

А ещё мне стало интересно, что реально будет дальше? Ясен хрен, какой там диверсант? Как только Калинин отчитается нашему с ним начальству, почти сразу всё узнает полковник. Он раком поставит первый отдел. И Володю — в первую очередь. Мужику светит срок за убийство. А никак не медаль и благодарность за честную работу. Правда, сказать я этого им не могу.

— Вы думаете, не осмелюсь? — Подал, вдруг, голос Калинин. Прямо мысли мои прочитал, ты посмотри.

Едва он открыл рот, на меня сразу же пахнуло «ароматом» алкоголя. Видимо, собираясь на «дело», особист долбанул для храбрости. А значит, ссыт Владимир Александрович очень сильно.

— Я думаю, Володя, что ты — идиот. Твоя подружка обладает очень богатой фантазией. Сочинила весьма увлекательную историю. И тебя в нее впутала. Только знаешь что… История эта — чушь. А еще, никто никогда не поверит в тот бред, который вы собрались тут мутить. Детали пояснять не буду. Харя треснет.

Я говорил с Калининым нагловато, высокомерным тоном. Он явно нервничает из-за того, что собрался сделать. Хочет угодить Филатовой, но все равно боится меня. Вернее Максима Сергеевича. Хотя, нет…чего я так скромно? Меня особист боится. Именно меня.

Все время, пока Беляев катался на завод, он старательно изображал из себя недалекого руководителя, который сильно не придирается, много не спрашивает. Приехал, посмотрел, уехал. Лишь бы хорошо встретили, вкусно накормили и спать уложили. Максим Сергеевич специально выбрал такую роль по причинам, известным лишь ему. Это мне память рассказать не захотела. Но потом появился я. И вот про всякие роли мне точно было неизвестно. Особенно в начале. Что там Беляев мутил, зачем… Я и про Беляева в первые дни не знал ни черта. Соответственно, вёл себя иначе. Вообще не так, как привык Калинин, который прежде начальником не был, но с проверяющим пересекался. Поэтому у Володьки начался когнитивный диссонанс. Или, по-русски говоря, он вдруг понял, что Беляев совсем не тот, кем все это время казался.

Я то не знал ни черта. Вот как привык, так себя и вел. Поэтому теперь Калинин имеет вполне серьёзные опасения, что чудесные преображения руководителя могут иметь продолжение. Но при этом, Филатовой он почему-то отказать не может. И дело не только в большой, огромной любви. Не-е-е-ет. Калинин тоже не совсем уж идиот. Это — факт. Значит, Ниночка имеет какие-то козыри в рукаве. Некую информацию, способную Володе навредить. Этим Филатова сильно мотивирует своего очередного любовника на героические поступки.

И вот после столь интересной догадки у меня все-таки начало формироваться чувство опасения. Слишком Володя напряжен. Прибухнул еще для храбрости. Сейчас вынет из широких штанин монтировку, двинет мне по затылку и все. Сомневаюсь, будто у него есть что-то серьёзнее монтировки. Оружие не рискнет. Хотя… Если изобразить, будто при сопротивлении…

— Ах, да… Есть ещё третья новость… — Я мило улыбнулся сначала Калинину, который еле заметно сдвинулся на несколько сантиметров в мою сторону. Потом Филатовой. — Видите ли… Когда отправился сюда, сразу заподозрил что-то неладное. Поэтому сообщил одному человеку, куда поехал. Думаю, лишним будет объяснят, если я не выйду отсюда через определённое время, то у вас будут гости.

Я смотрел на эту парочку по очереди, всем свои видом демонстрируя спокойсивие и уверенность. Хотя на самом деле уже не был ни так спокоен, ни так уверен. Знаю, на что способны люди, которым нечего терять. Вот я вдруг понял, Калинин именно в такой ситуации. Что бы он не натворил до этого, сейчас ему терять уже нечего. Поэтому я блефовал. В наглую. Естествего, никто не знает, что меня черт понес к Филатовой. И Белобрысый, тварь такая, шляется где-то. Между прочим, Филатова — его баба. Он ее вообще в это втянул. И на секундочку, она собирается ему отплатить черной неблагодарностью. Я вообще не против, чтоб они все тут друг друга поубивали. Но сам в этот список не хочу. Мало успокаивает мысль о заслуженном наказании, которое понесут Филатова и Калинин. Я то уже сдохну. Опять!

— Он врет. — Категорично отрезала Нина Ивановна, а потом многозначительно посмотрела на Калинина.

Вот сука кровожадная… Я начал соображать, как, чем и куда долбануть Володю. Вопрос в том, не кинется ли Ниночка ему на помощь. Понятное дело, она женщина. Но внимание отвлечь вполне может.

Владимир Александрович нахмурился, молча глянул на свою подружку, а затем в два шага оказался возле окна. Отодвинул немного штору и остородно выглянул на улицу.

— Нет. Не врет. — Сообщил вдруг Калинин, чем изрядно удивил не только Филатову, но и меня. — Его действительно там ждут.

Глава 5.2

Сказать, что словам Калинина, будто меня кто-то ждет, удивилась Нина Ивановна… Это не передало бы всю гамму эмоций, отразившихся на ее лице. Уверенность сменило изумление. Изумление сменило раздражение. А вот уже после раздражения появился страх. Дамочка поняла, я уйду из квартиры живым и вполне себе невредимым. Но уйду, имея, по сути, ее личное признание в сотрудничестве с врагом. То есть она тут строила из себя коварную интриганку, а по итогу, слила сама себя, как последняя идиотка. И куда я теперь это признание дену — большой вопрос. Для Филатовой вопрос, конечно. Для меня вопросов нет. Никуда не дену. Ничего нового не узнал, да и пока точно не до Нины Ивановны. Тем более, благодаря Вадиму, может, завтра уже и Нины Ивановны никакой не будет.