Перебежчик (СИ) - Барчук Павел. Страница 2

Так как с родственниками Лиличка связи не поддерживает, единственный человек, не считая театральной труппы, с кем она близка — я. И опять же, это вообще не секрет. Наоборот. Роман наш был на виду у ее коллег. Ментам газета, на которой что-то намалевано, не даст ни черта. Они бы ее даже не факт, что заметили. Поэтому, рисуя на полях крота, Лиличка, наверное, понимала, я могу это увидеть. С другой стороны, как она могла знать, что меня понесет к ней домой?

В общем, промаявшись еще час, испсиховавшись в конец, я плюнул на все и уснул. Просто версии в моей голове множились, как грибы после дождя, постепенно приобретая все более фантастические черты. Естественно, проснулся совсем не в то время, в которое должен. Тупо проспал. Вскочил, вытаращил глаза на часы, завернул пару фраз матом, а затем бросился собираться.

На завод примчался позже начала рабочего дня. Начальство, конечно, не опаздывает, оно задерживается. Но уж точно не в день перед приездом очень важных людей.

Первый человек, которого встретил, была Комарова. Нет, по дороге к управлению попадались сотрудники, но я пронёсся мимо них, не обращая внимания на лица. А вот Александра Сергеевна ждала меня в кабинете, скромно усевшись на диванчике. Вид у нее был очень несчастный и расстроенный.

Только я вошел, Александра Сергеевна вскочила на ноги, посветлела лицом и, по-моему, хотела броситься навстречу. Даже шаг сделала. У меня возникло ощущение, будто Комарова волновалась, не решил ли сбежать ее «партнер» раньше времени, один.

— Здравствуйте. А я уж подумала… — Начала она, но осеклась, заметив мой помятый вид.

Он, естественно, был помятый. Откуда ему взяться, приличному виду? Я сам знал, что выгляжу так, словно меня пережевали и выплюнули. Не выспался ни черта. Собирался впопыхах. С купанием даже не пытался экспериментировать. Там сто процентов не то, чтоб горячей воды нет, боюсь, вместо холодной просто кислота польётся. Если учитывать связь между работоспособностью душа и степенью моего хренового состояния. Глаза — красные, болят, будто песка в них насыпали.

— Да говорите, не стесняйтесь. Вы подумали, я решил…как бы это выразится…сделать ноги? — С ходу накинулся на Комарову, хотя умом понимал, уж она в случившемся точно не виновата. Не в этот раз.

— Ну…не совсем…– Александра Сергеевна от моего напора совсем растерялась. Она очевидно заметила дурное расположение духа и пыталась понять, в чем причина.

— Не врите. Именно это Вы и подумали.

Я сам понимал, что со стороны мое поведение выглядит, как элементарная попытка докопаться и сорвать злость, но… Черт… Именно этого и хотел. Докопаться и сорвать злость.

Я прошёл к столу, плюхнулся на стул, а потом сразу рубанул правду-матку. Как есть. Без подготовки. Прямо в лоб.

— Лиличка мертва.

— Как мертва? — Комарова, которая при моем появлении вскочила на ноги, так обалдела от неожиданного заявления, что снова рухнула на диван, уставившись на меня круглыми глазами.– Это Вы ее…

— Охренеть…– Я развёл руки в стороны и покачал головой. — Ну, Вы, конечно, даёте, Александра Сергеевна. Я по-вашему совсем псих? На кой черт мне ее убивать?

— Не знаю…просто странное совпадение. Мы ведь сегодня должны идти на спектакль… Встреча с Вадимом…

Комарова хлопала глазищами, осторожно подбирая слова. Мне кажется, в ее взгляде даже мелькнуло что-то новое. Эмоция, похожая на искреннее удивление и настороженность. Такое чувство, будто она меня впервые увидела по-настоящему. Поняла, что человек я не сильно положительных качеств.

— Вот и я думаю…странное совпадение… А знаете, что интересно?

Александра Сергеевна в ответ на мой вопрос отрицательно покачала головой. Она вообще вдруг стала тихой и послушной.

— Сдается мне, ее отравили… — Снова без подготовки вывалил я на Комарову свои подозрения.

Буквально секунду в кабинете стояла тишина. Даже мухи предпочли притвориться спящими, хотя на дворе без пяти минут июль. Ни единого звука. Потом, наконец, Александра Сергеевна очнулась и с испуганным лицом выдала.

— Это не я!

— Конечно, не Вы. — Я усмехнулся. — У вас же нет суперспособностей. К примеру, бег со скоростью света. Просто иначе Вы бы не успели оказаться в квартире актрисы раньше меня. Причем раньше где-то на час. Может, на два. Вам надо было бы туда еще попасть, между прочим. Я очень сомневаюсь, что Лиличка вас так запросто пустила бы, а потом разговаривала спокойно. У вас с ней острое неприятие друг друга. Как минимум на полу обнаружились бы клоки вырванных волос. Так что, нет, не Вы. Это и ежу понятно. Но… проконсультируйте… Вопрос, можно сказать, профессионального характера. Вы упоминали яды. Может ли какой-то из них вызвать, например, инфаркт или инсульт. Но так, чтоб выглядело все естественно.

— Эм…– Александра Сергеевна нахмурилась, растерявшись ещё больше. Она точно не ожидала, что наша беседа свернет в такое русло. — Есть некоторые яды, которые могут убивать, не вызывая подозрения. Да, это так. Тот же кураре… Слышали, может? Он проникает в кровь, быстро вызывает паралич и смерть от удушья. Блокирует передачу нервного импульса к мышцам, что и приводит к параличу. А развивающийся паралич дыхательных мышц — к остановке дыхания. В то же время не нарушается сознание, поэтому смерть от отравления кураре, к сожалению, довольно мучительна. При этом его действующее вещество очень легко разрушается в желудочно-кишечном тракте, поэтому, например, мясо отравленных кураре животных можно спокойно употреблять в пищу. Или, к примеру, сабадилла. Она растет в Мексике. В ней специфическое действующее вещество. Тут, как раз, основной эффект приходит со стороны сердца. Наблюдается продолжительное состояние возбуждения и учащения сердцебиений. Затем систолические сокращения сердца делаются все более продолжительными, число ударов пульса падает вполовину и, наконец, сердце, при продолжающихся еще сокращениях, становится совершенно невозбудимым всякими посторонними раздражителями. Смерть наступает вследствие паралича сердца. Сабадилла является ядом именно для сердечной мышцы. Сперва возбуждающим, а затем парализующим ее деятельность. Так что, тут зависит от чего именно умерла Ваша актриса. Вариантов того, что привело к смерти, предостаточно.

— Да уж…глубокие познания… — Я смотрел на Комарову исподлобья, задумчиво. Она так спокойно рассказывала это все, будто мы обсуждаем вполне обычные вещи. — Теперь я точно не рискну есть что-то из ваших рук…

— Слушайте, Вы спросили сами… — Комарова вроде даже обиделась на мой комментарий.

— Сам…да…

Я закрыл глаза, оперся локтями о стол и спрятал лицо в ладонях. Вот было бы круто, если сейчас посмотрю перед собой, а там — светлое настоящее, плавно переходящее в не менее светлое будущее. И никаких проблем. Никаких шпионов, агетов, трупов, таинственных смертей. Как же настогребенило все это…

— Что Вы сказали? Извините, не расслышала. — Комарова подалась вперед.

— Говорю, как хорошо-то все у нас… — Ответил я ей, убрав ладони от лица.

— Мне кажется, Вы сейчас говорите с сарказмом…

— Вам не кажется. Ладно… надо заняться кое-чем…

— А я? — Комарова растерянно смотрела на меня, не понимая, что от нее требуется и как вообще нужно себя вести.

— А Вы… Ступайте домой. Займитесь какими-нибудь приятными вещами. Не знаю… Парикмахерская, например. Ходите в парикмахерскую? Или махните в магазин. Выберите наряд. Мы сегодня, вообще-то идем в театр. Забыли?

— Как? Но ведь…

Комарова, видимо, начала терять логическую нить происходящего. Она хотела сказать, мол, какой театр, если Лиличка самым гадским образом умерла.

— Никак. И не вздумайте предупредить Вашего друга, что с нашей актрисой приключилась беда.

— Он мне не друг. — Комарова гордо вскинула подбородок.

— Ну, да…ну, да… Прямо, как в одном хорошем фильме про античного героя. Не царь он мне… Идите Александра Сергеевна. Готовьтесь. Я даю Вам выходной. Встретимся в театре. Билеты обещал предоставить Ваш друг, который Вам не друг.