Восхождение Примарха 2 (СИ) - Дубов Дмитрий. Страница 14

Ростик кивал на каждое слово. Кивок на «найти», кивок на «отгрузить», кивок на «доставить».

— Сейчас же! — ударив кулаком по столу, заключил дед.

И мой старший кузен вздрогнул. Ни слова не говоря, он вышел из зала и принялся кому-то звонить и что-то, крича, доказывать.

— Не обращай внимания, Никит, — сказал дед. — Рабочий момент. — А затем обратился к младшему кузену. — Что у нас по транспорту?

— Отток специалистов, — коротко ответил тот.

— Почему отток? Что предпринимаете?

— Да разве поймёшь этих простолюдинов, — пожал плечами Филипп. — Что-то им не понравилось, вот и бегут. Зарплаты платим вовремя, так что с жиру бесятся. А что предпринимаем? Объявления о приёме везде разместили. Ждём.

— Что и всё? — озадаченно спросил дед.

— А что ещё? — удивился Филипп. — Все так делают.

— А сколько вы платите? — неожиданно для самого себя поинтересовался я.

Дед взглянул на меня с интересом, как обычно бывало в последнее время, а кузен с нескрываемым недовольством.

Он назвал сумму, и я немного оторопел. Билеты на «Каменный таран» стоили чуть больше. Каждый.

— И это всё? — удивился я.

— Ну как, всё, — с некоторой брезгливостью, словно не хотел касаться этой темы, сказал Филипп. — Налоги ещё с них удерживаем.

— Вот как? — я крепко задумался. — То есть на руки они получают ещё меньше?

— У тебя ж зарплатный фонд — как ж… корма дирижабля! — вновь начал подниматься с места Игорь Всеволодович. — Ты куда ж, сучёнок мелкий, деньги деваешь?

— Спокойно, — кузен выставил ладони вперёд, словно защищался от кого-то; по его лбу катились крупные капли пота. — У меня есть отчёт по всему до копеечки! Основные траты идут на поиск персонала. Кто же виноват, что чернь нынче так сложно заставить работать?

Дед перевёл взгляд на меня.

— То есть вместо того, чтобы обеспечить достойную зарплату и всякие бонусы за хорошую работу, вы отдаёте деньги конторам по поиску рабочих? Вы могли бы просто поднять зарплату, и текучка сразу стала бы меньше.

— Вот ещё, — фыркнул Филипп. — Если повысить простолюдинам зарплату, они вовсе обленятся и пальцем о палец не ударят. Их надо держать в чёрном теле, так-то.

Я повернулся к деду, и наши взгляды пересеклись. Некоторое время мы так и смотрели друг другу в глаза. Мне казалось, он в бешенном темпе анализирует услышанное.

Вошёл Ростислав.

— Послал безопасность. Пусть отыщут наши лопасти.

Игорь Всеволодович древним, как мир, жестом хлопнул себя ладонью по лбу.

— Как будто со всех сторон обложили, — уставшим голосом проговорил он, глядя на меня. — Но давайте сначала. Никита, предлагай по специалистам. А то, действительно, проблема, народ не держится.

— А как он будет там держаться, если к нему не только относятся, как к грязи под ногами, да ещё и зарплату не платят? — спросил я, вставая и подходя к окну.

Я буквально почувствовал, как за ним бурлит моя родная воздушная стихия, с которой я совсем недавно воссоединился.

— Никита, — с неприятным давлением на буквы произнёс моё имя Ростислав. — Мы — благородные аристократы. Это ты можешь с чернью якшаться и её проблемами дышать. А нам это не пристало. Отношение не нравится? Ищите лучше.

— Вот поэтому и бегут, — резюмировал я, а затем обернулся и посмотрел на деда, адресуя последующую речь ему: — Я предлагаю создать программу мотивации для рабочих и специалистов. Включить туда премии за переработки, путёвки на отдых для передовиков, путёвки в летний лагерь для детей. Поощрять работу семейными подрядами. Отец всегда лучше научит сына, чем чужой дядя. Но это всё во вторую очередь, а в первую — поднять зарплату. И не до средней по империи, а выше. Чтобы люди стремились у нас работать. Чтобы гордились, что работают на Державиных.

— Думаешь, поможет? — спросил дед.

— Послушайте, ну вы же ухаживаете за самолётами, да? Масло меняете, заправляете только лучшим керосином, магические контуры обновляете, за антиобледенительным реагентом следите, резину на шасси проверяете, так?

— Конечно, — согласился дед. — И то, что ты назвал, лишь малая часть.

— Ну а почему тогда о специалистах так не заботитесь? Они же тоже приносят прибыль! И не меньшую! Не говоря уже о том, что все они — люди.

Игорь Всеволодович потёр ладонью лоб. Я видел, как сложно даются ему решения.

— Филипп Леонидович, — глубоко вздохнув, наконец, сказал он. — Вы всё запомнили, что сказал Никита Александрович?

— Что⁈ Эту несуразицу⁈ Нет конечно.

— Запиши, завтра отчитаешься о выполнении, — добавив металла в голос, проговорил дед.

— Я этого делать не буду, — Филя надул губы и стал точь-в-точь как капризная трёхлетка.

— Когда я что-то говорю, ты должен выполнять, — холодным, совсем уже стальным голосом проговорил Игорь Всеволодович. — Скажу подпрыгивать на одной ножке, будешь подпрыгивать, скажу жонглировать надутыми жабами, будешь жонглировать, скажу запихнуть в задницу свой гонор, и ты его туда запихнёшь, понятно?

— Но…

— Или ты в моей компании больше не работаешь. Точка.

Филипп поник, но было видно, что он в корне не согласен с происходящим. Видимо, дед понял, что его распоряжения в любом случае саботируют.

— Никита, — совершенно иным тоном проговорил дед. — Ты сам готов воплотить в жизнь всё, о чём говоришь?

— Да, если это требуется роду, безусловно, — ответил я, не задумываясь.

— Твои личные рейтинги лояльности сейчас зашкаливают, ты с экранов и полос газет не пропадаешь, поэтому лучше тебя кандидатуры для публичных мероприятий просто не найти. Будешь от лица Державиных проводить работу с персоналом? Чтобы от нас не убегали, а, наоборот, стремились?

— Да, дед, без вопросов, — ответил я и почувствовал, как шевельнулось внутри чувство опасности.

* * *

Стас Громобой пришёл в себя от дикой головной боли. Ему казалось, что череп его раскололи на несколько кусков и которые затем просто приставили их друг к другу и обмотали изолентой, чтобы не развалились.

Вокруг было темно и холодно.

Когда он смог поднять руки, первым делом ощупал голову. Странно, цела. Даже повреждений нет.

С рук капало холодное и склизкое. Стас поднялся, сел и огляделся.

Он лежал в грязной луже тупиковой подворотни. Где-то трущобах на западе Москвы.

«Что я тут делаю? — подумал он. — У меня была какая-то встреча? Я должен был что-то выяснить? Ничего не помню, хоть убей. Да что со мной такое⁈»

Он кое-как встал на ноги и, покачиваясь, пошёл прочь из подворотни. В нескольких метрах от входа в неё стояла его машина.

Стас сунул руку в карман. Ключи на месте. Карточки тоже. Смартфон тут же.

Он кое-как обтёр руки и вытащил телефон. Надо посмотреть, с кем последним он разговаривал. Но эта информация ничего ему не дала. Обозначенный последним звонок он помнил прекрасно.

Зачем же он сюда приехал? Что искал? Точнее, кого?

Скинув с себя пальто и бросив его в багажник, Стас сел в автомобиль.

В этот момент что-то завибрировало во внутреннем кармане. Это был маленький телефон-звонилка с крохотным дисплеем. На котором сейчас было написано:

«8.0.1. — Твоё первое задание, Сезар, будет таким…»

Глава 7

В академии на этот раз меня встречали не столь бурно, как в прошлый. Сказалось, что ребята уже посещали занятия и всё всем успели рассказать. Однако каждый из сокурсников счёл своим долгом подойти ко мне и пожать руку. Даже некоторые преподаватели, увидев меня где-нибудь в коридоре, дружелюбно кивали и протягивали руку.

«Вот она популярность», — думал я, не совсем понимая, рад я или нет. В конце концов, я делал то, что считал необходимым в тот момент, когда всё случилось.

Кропоткин окончательно перебрался к нам, сев рядом с Громовой. И таким образом, мы все сгруппировались у окна, выходившего на заснеженную сейчас площадь. Вместе на парах стало значительно веселее, так как раньше от монотонного бубнежа Никифора Владимировича хотелось спать, а от натянутых попыток пошутить Константина Антоновича — ударить себя чем-нибудь по лбу.