Первый (СИ) - Джокер Ольга. Страница 59

— Он мечется между двух огней. Ему сложно.

— Я знаю.

— И, тем не менее, мешаешь.

Жадно хватаю ртом воздух от возмущения. Эти же слова говорил и отец.

— То есть мне нужно исчезнуть, чтобы он вернулся в семью?

— Хотелось бы.

— Я его люблю. Очень. И он меня тоже. Алина, я не знаю всей истории вашего брака, но в решительности Андрея у меня нет сомнений. Так бывает, что люди разводятся и вступают в новые отношения с другими людьми. Не всегда обязательно возвращаться туда, где было плохо.

— А было ли? — выгибает бровь Аля. — Видишь ли, Женя, есть вещи, которые связывают покрепче любви. И этой силы порой хватает на всю оставшуюся жизнь. Считаешь, я его не люблю? Он меня не любил? Как бы не так. Я вышла замуж за начинающего спортсмена без денег. Прошла с ним рука об руку от самого низа и до вершины.

Жена Андрея раздражается и повышает голос.

— Ты ничего не знаешь о нас! Андрей обожал меня и боготворил. И я не верю, что в считанные месяцы это чувство куда-то запропастилось. Знаешь ли, сложно оценивать ситуацию, когда рядом мельтешит красивая кукла, готовая ради тебя на всё. Похоть туманит мозг и не даёт рационально мыслить.

— Вы тоже ничего о нас не знаете.

Алина вытирает губы салфеткой, начинает заметно нервничать и активно жестикулировать руками. Абсолютно не слыша меня.

— Думаешь, я всю жизнь мечтала залететь аккурат перед разводом? Хотела остаться у разбитого корыта? Воспитывать ребёнка в одиночку? Или же ты считаешь, что я забеременела специально?

— Я не размышляла на эту тему, — мотаю головой.

— В зачатии не обошлось без помощи мужа. Секс был жарким, надрывным. Казалось, что прощальным.

Мне хочется заткнуть уши ладонями, но вместо этого приходится держаться и глушить неуместную ревность.

— Я не сомневаюсь, что Андрей будет хорошим отцом. Это даже сейчас проявляется в его внимании и заботе. Когда я подарила ему снимок из первого скрининга — видела бы ты его лицо.

Откладываю вилку, потому что в горле образовывается ком. Я не могу вымолвить и слова. На самом деле я тоже не сомневаюсь в этом.

— На его губах появилась улыбка, взгляд стал тёплым — как тогда, когда мы были вместе.

Аля смахивает проступившие в уголках глаз слёзы. Боже. Я ждала чего угодно, но только не того, что она начнёт плакать.

— Я без него не смогу и не справлюсь. Возможно, ты меня презираешь, Женя. Ненавидишь за просьбы, звонки и борьбу, которую я развернула, чтобы вернуть мужа. Я понимаю, что вы ссоритесь. Что отношения в подвешенном состоянии и накалены до предела. Дальше будет больше, поверь. Плотину прорвёт. Начнутся упрёки, скандалы и ревность. Когда малыша станут мучить колики и прорежутся зубки — Андрей будет пропадать у нас сутками.

Потупив взгляд, кусаю губы до солоноватого привкуса крови. Алина шумно выдыхает и снова выкладывает то, какими видит наши перспективы:

— И я бы не делала таких шагов, если бы была уверена в том, что всё потеряно. Пока есть возможность ухватиться за шанс получить полноценную семью, где папа будет рядом, чтобы наблюдать за развитием нашего малыша — я буду делать то, что делаю. Всё, что в моих силах. И плевать я хотела на то, что сейчас Андрей трахает тебя. Ты — это временное явление. Я и наш ребёнок — это навсегда.

Аля срывается с места и на всех парах несётся в уборную.

Мои щёки снова горят. Это хуже, чем пощёчины. Захлёбываюсь. Тону в унижении и боли.

Проходит чуть больше минуты, прежде чем я решаюсь уйти. Поднявшись с дивана, оставляю на столе несколько новеньких купюр.

Разговор окончен. Я не знаю, что ещё сказать Алине. Да и ей мне уже, должно быть, тоже нечего. Поэтому покидаю заведение и быстрым шагом перехожу улицу. За углом вызываю такси и направляюсь домой.

Андрей возвращается после тренировки раньше обычного. Он целует меня в губы, идёт в душ. Я по инерции делаю всё то же, что и всегда. Достаю из спортивной сумки сменную одежду, сую её в стиральную машину.

Дальше — следую в прихожую и совершаю то, что категорически не должна. Открываю портмоне, проверяю маленький кармашек, а затем тот, что побольше.

Как я и думала — снимок УЗИ находится именно там.

Делаю вдох-выдох. Фокусирую взгляд. На снимке почти ничего непонятно, но слёзы отчего-то жгут щёки.

Да, определённо, Андрей будет самым лучшим отцом для своего ребёнка.

Глава 57

Набрав номер Андрея, слышу в динамике раздражающие длинные гудки. Через пять минут они и вовсе сменяются монотонным голосом оператора, который сообщает, что абонент находится вне зоны доступа сети.

Прекрасно.

Оставив ужин на столе, иду в спальню и сажусь за ноутбук. Нужно успеть подготовиться к завтрашнему докладу, но мысли уплывают в иную степь. Они абсолютно не о медицине. Уже которую неделю, чёрт подери.

Рука снова тянется к телефону. Я одёргиваю себя и впиваюсь глазами в текст. Буквы прыгают, не желая складываться в предложения и слова.

Верить, верить, верить — напоминает внутренний голос.

Боже! Да я пытаюсь! Тем более Андрей просил, и ни разу не давал ни единого повода. Но ситуация накаляется с каждым днём и достигает критического максимума. Это когда всё светится красным, и срабатывает тревожный сигнал. Не уверена, что если Андрей прямо сейчас вернётся домой, то я буду умненькой и ни разу не сорвусь. Больше не получается. Мы стали чаще заводиться, кусаться и жалить друг друга. Примирение наступает сразу же — горячее и неутомимое, но осадок всё равно остаётся.

Закрыв ноутбук, я поднимаюсь из-за стола и начинаю нервно расхаживать по комнате, заламывая руки. Телефон молчит, вера гаснет — хватает лёгкого дуновения ветерка.

Я ведь далеко не железная. Оказывается, очень даже эгоистичная и вполне себе собственница. И чем дальше, тем сильнее проявляются все эти качества.

Смотрю в окно, как дождь барабанит по крышам домов. Пытаюсь рассмотреть знакомый автомобиль, кусаю губы.

Я не стала меньше любить Андрея. Нет, вовсе не так. Просто мне его мало. Катастрофически.

И я по-прежнему считаю, что он — это лучшее, что было в моей жизни. Каждый его поцелуй, взгляд и слово — всё это навеки отпечатается в памяти. Вне зависимости от исхода. Такого мужчину я уже не встречу. Подобных чувств не испытаю. Наверное, потому что искреннее считаю, что они приходят один-единственный раз.

Входная дверь открывается в десятом часу вечера. Я напрягаюсь, делаю глубокий вдох и выдох.

Андрей снимает мокрую куртку и обувь. Проходит на кухню и застывает в дверном проёме.

Силюсь, мажу по нему быстрым взглядом и, опустив глаза, продолжаю перекладывать остывший ужин в стеклянные контейнеры. В этой квартире ничегошеньки не было: ни сковородок, ни столовых приборов, ни посуды, ни микроволновки. Мы всё покупали с нуля. Писали списки, ездили по магазинам электроники и товаров для дома. Это было смешно и увлекательно, несмотря на то, что пришлось делать как минимум десять заходов.

Андрей медленно шагает навстречу, опускает тёплые ладони на мою талию. Обжигает дыханием шею и невесомо касается там губами. Невольно застываю.

— Ты игнорировал мои звонки.

Произношу как можно спокойнее, но получается будто с укором. Чёрт.

— Да, прости. Где-то проебал телефон, — отвечает Андрей.

— Где?

Высвобождаюсь из его объятий, подхожу к холодильнику и ставлю контейнер на полку. На предплечьях появляются мурашки, потому что пронзительные глаза начинают блуждать по моему телу.

— Понятия не имею. Может, в зале.

— А может, и у Али, — не удерживаюсь.

— Жень, — раздражённо выдыхает Андрей.

Заставив себя поднять голову, поджимаю губы. В последнее время я чувствую себя не так, как обычно. Я будто бы хватаюсь на любимого мужчину всеми возможными силами, а он всё равно от меня ускользает.

Может, и правда легче его отпустить? Отойти в сторону? От этой мысли за рёбрами ноет и болит.