Волк 2: Лихие 90-е - Киров Никита. Страница 9

– Значит, у твоего деда есть Луаз? – спросил он.

– Да, – я уже понимал, куда он клонит.

– И охотничий билет?

– Да.

– И ты сам получаешь лицензию частного охранника?

– Да, – знаю, какой будет следующий вопрос.

– Ты убил Муратова?

– Не-а, – я помотал головой. – Не я. А его убили?

– Да чего ты чешешь? – возмутился он. – Пальчики твои нашли на стволе, который рядом с телом был. Попался ты, Волков, лучше признавайся, меньше срок дадут.

Думал, что я испугаюсь и начну говорить, что никакого ствола там не было, а было что-то другое. Ну он как ребёнок. Или насмотрелся Коломбо. Вот только я и сам его смотрю.

– Это невозможно, – спокойно сказал я. – Что случилось с Муратовым, не знаю, до никакого оружия я не дотрагивался, в чём вы пытаетесь меня обвинить, я не понимаю.

– Скажи ещё, что адвоката позовёшь, – с презрением пробормотал он и занёс дымящийся окурок над пепельницей, выискивая свободное место.

– Да вот думаю об этом, кстати. Дороговатый, но что-то это всё затянулось. А у меня встреча скоро.

Савватеев взял пачку балканки, но она уже была пустая. Он её смял и швырнул в переполненную мусорку, пачка упала на пол.

Опер уже полчаса пытаелся меня подловить на какие-то уловки, которые сработают разве что на каком-нибудь школьнике. Только время теряю. Но Лесняков сказал, чтобы я спокойно шёл на допрос, как свидетель, а сам Лёня подойдёт попозже.

Саватеев замолчал и снова начал печатать. Несмотря на весь хаос в городе, поиски тела Андрея Муратова продолжались. Сомневаюсь, что его найдут, тела тогда прятать умели.

Но оперу придётся заниматься этим делом долго. Раз он один, а меня не бьют по печени, то это не заказ меня подставить и обвинить. Просто Савватеев уже не знает, за кого схватиться, и проверяет все последние контакты, включая то дело, когда мы с Женькой его схватили. Но работает он совсем грубо.

– У вас тут даже комп есть, – я посмотрел в угол, где на заваленном бумагами столе находился горизонтальный системный блок и стоящий на нём маленький пузатый монитор. Белый пластик уже пожелтел от курева. На моргающем экране рябила заставка в виде плавающего по экрану флажка.

– Подарок спонсора, – растерянно сказал Савватеев, о чём-то думая. – Мы на нём пасьянсы раскладываем… кхм-кхм, так, Волков, – даже голос изменился, стал официальным, и он перешёл на «вы». – А теперь другой вопрос. Ранее вы сопровождали капитана Леснякова во время погони за гражданином Муратовым. Как так вышло?

– Оперуполномоченный капитан Лесняков, – заученно сказал я, что мы с Лёней обсуждали уже давно. – Представился по всей форме, показал мне удостоверение и довёл до моего сведения, что ему необходимо использовать машину в служебных целях для предотвращения тяжкого преступления. Все данные об этом содержатся в его рапорте, который он может вам предоставить.

– Только один раз? – вкрадчиво спросил Савватеев.

– Именно.

– Тогда другой вопрос. В тот день, когда был задержан Андрей Муратов, некий Евгений Ковалёв, который тогда был вместе с вами…

Дверь со скрипом открылась, в кабинет заглянул Лёня в своей вечной кожаной жилетке.

– Здорово, думал, ты позже придёшь, – он мне кивнул.

– Вот и капитан Лесняков, – ехидно сказал я. – Он вам всё объяснит, старший лейтенант Савватеев.

– Объясним, – сказал Лёня и зыркнул на коллегу. – Пошли покурим, Вася.

Савватеев тяжко вздохнул, а Лёня поманил его за собой. Хорошо иметь знакомых оперов, только долго он чего-то ходил, я ему ещё с утра звонил.

Двери тонкие, слышно, как они там курят в коридоре и о чём говорят.

– Ну а я чё сделаю? – жаловался Савватеев. – Глухарь на меня повесили с этим сыночком мэра!

– С племянником, – поправил его Лесняков.

– Да какая разница? Всем известно, что его пивзавод грохнул, когда этот придурок малолетний на сеструху Крюкова напал. Но тело-то найти надо! Это чё мне теперь, все новые дороги в городе долбить? Он же точно где-то в асфальт закатан.

– Так раз понимаешь, то чего достаёшь всех подряд?

– Ну ты будто не знаешь, Лёня? От меня же Батя требует все контакты отработать, особенно последние. Я походу до самой пенсии буду это дело вести. Или пока нового мэра не выберут.

Зашептались, уже неслышно о чём, но говорил только Лёня. Тон грубый. Через несколько минут Саватеев вернулся, вздохнул и положил передо мной чистый лист.

– Распишитесь в протоколе, Волков, – сказал он.

– Пустой, – я постучал колпачком ручки по пустому пространству.

– Я позже напишу, о чём мы говорили.

– Нет, не пойдёт.

Савватеев посмотрел на меня, как на кровного врага и сдался. Я дважды перечитал протокол, но всё было ровно, а то бы пришлось ему переписывать. Тем временем вошёл Лёня, сразу сел к компу и принялся раскладывать косынку.

– Вот теперь всё нормально, – я поставил подпись и зигзаги в пустых местах, чтобы он ничего не дописал.

– Свободны, – сквозь зубы пробормотал Савватеев.

– Пропуск мне ещё выпишите, товарищ старший лейтенант.

А куда ему деться? Выписал.

– Пошли покурим, Максим, – сразу предложил Лёня.

Я был не против, как раз узнаю новости, их должно быть много. Мы вышли из прокуренного кабинета и уселись прямо на подоконник в конце коридора, отодвинув горшок с мёртвым высохшим цветком. Другие сотрудники то и дело пробегали взад-вперёд, протискиваясь мимо друг друга в узких коридорчиках. Только ботинки скрипели под старым линолеумом.

– Это всё хрень, не переживай, – сказал Лёня, закуривая. – Вася – парень работящий, но туповатый, всех так допрашивает. Но его на планёрках так задолбали, что уже и не знает, куда деться.

– Зря ты в нём так уверен, он и под тебя пытался копать.

– Да?

– Ага, он про тот случай спрашивал, когда мы к элеватору гоняли. А Женьку тоже он опрашивать будет?

– Да, и по тому делу с инкассаторами тоже. Ладно, подумаю… А Женька же не с ними был? – Лёня строго посмотрел на меня.

– Нет, сто процентов. Что у вас нового творится, кстати?

– Да уже три дня на ушах стоим, – пожаловался он, закуривая новую. – Даже вздохнуть некогда. Короче, – Лёня затаил голос. – Информация не для чужих ушей, а для фирмы. Мало ли, пригодится.

– Говори, нам пригодится всё.

– План-перехват мы закончили, – тихо сказал он. – Искали исполнителей, но нахватали только всякую мелочь. Душман и его группа куда-то исчезли. Может, их люди Гоши нашли и грохнули.

– Вряд ли, – я пожал плечами.

– Но действовали они хитро, – продолжил опер. – Заманили Гошу на СТО, якобы на стрелку. И на трёх дорогах, где он мог проехать, поставили тачки, забитые армейской взрывчаткой. Нам даже сапёров пришлось вызывать, чтобы обезвредили. Одну машину пивзаводские взорвали, остальные так и бросили, не успели забрать.

– Сильно рвануло?

– Два джипа в хлам, Хаммер Гошин покрепче оказался, но вряд ли он его починит. Сам Гоша получил осколочные ранения, а ещё у него жопа обгорела, – Лёня усмехнулся. – И теперь он лежит в областной больнице лицом вниз, подушку от злости кусает. А его люди город прочёсывают. Но сами побаиваются, что их Душман поодиночке выцепит.

– Меня люди Фрола пасут, – я взглянул в окно. – Сейчас им наверное не до меня, но потом вернутся.

– Так мне звони, – уверенно сказал Лёня. – Повяжем снова.

– Пока дозвонишься… мобилы бы.

– А ты не слышал? О, во, смотри, кстати, у пижона того.

По коридору прошёл высоченный смуглый мужик лет тридцати пяти в чёрном костюме, держащий рядом с ухом длинную трубку.

– Ну говори, – басом рявкнул он. – Связь, говорю, сделали! Связь сделали, говорю! Да! Ловит х***во! Ща, на улицу выйду! Да нормально. Да! А?

Он вышел на лестницу, но голос слышался ещё долго.

– Заработала сотовая связь, – проговорил я. – Мне недавно говорил знакомый, что должны включить. А потом и другая башня будет, поближе. Надо и нам такие трубки взять.

– Ага, она стоит, как две моих зарплаты. И ещё плати за каждую минуту.