90-е: Шоу должно продолжаться (СИ) - Фишер Саша. Страница 8

— Вам скучно, — я пожал плечами и кивнул на белый рулончик у нее в руках. — У вас есть бесплатный бинт. И руку я и в самом деле ударил.

— Ха, вот ведь фрукт, посмотрите на него! — она всплеснула руками, как будто обращаясь к некоей почтеннейшей публике.

— Между прочим, мне даже больно, — сказал я и подмигнул. — Так что никаких правил вам нарушать не придется. Просто оказать первую медицинскую помощь.

— Погоди-ка… — она прищурилась и внимательно посмотрела на меня. — А ты что ли Вальки Корнеевой сын?

— Ну… — неопределенно буркнул я.

— Ну точно! — она хлопнула себя по бедрам. — Патлы отрастил, так и не признать. Как дела у матери-то?

— А как сейчас могут быть дела? — криво усмехнулся я.

— Вот уж точно… — фельдшерица горько вздохнула. Недоуменно посмотрела на бинт в своей руке. Потом снова на меня. — Давай руку сюда, посмотрю, что там у тебя за ушиб. Сюда вот иди, на диван.

«Валентина Корнеева», — мысленно повторил я и снова попытался как-нибудь так напрячь мозги, чтобы из них всплыла хоть какая-то информация. Хрен там. Но вряд ли она обозналась. Во-первых, мы на этом заводе явно свои. Особенно я, у которого ключ. Сам я вряд ли заработал себе такой авторитет, что меня с друзьями-говнарями пустили сюда репетировать, значит есть поддержка с воздуха. Самый простой вариант — кто-то из родни. Например, мама. Хороший знак, кстати. Раз она мне помогает, значит у нас неплохие отношения.

Тем временем фельдшерица умело и уверенно ощупала ушибленную руку.

— Перелома, похоже, и правда нет, — сказала она и принялась накручивать повязку, приспособив вместо шины деревянную школьную линейку. — Но в травмпукт ты лучше все равно зайди, он же у тебя в соседнем доме. Лучше снимок сделать, вдруг трещинка есть все-таки.

— Спасибо за помощь, — совершенно искренне сказал я, когда фельдшерица резким движением надорвала бинт и завязала на узелок. — Разбогатею, обязательно занесу шоколадку. Или еще чего-нибудь вкусного.

— Ой, да ладно! — смущенно улыбнулась дамочка. — Разбогатеет он… Ты лучше вот что… Спроси у матери своей, может к ней как-то можно устроиться, а? Шить я умею, а тут зарплата копеечная, и тут уже три месяца не платят…

— Хорошо, спрошу, — серьезно кивнул я. — Но ничего не обещаю, вы же понимаете?

— Понимаю, — вздохнула она.

— Ладно, я пойду, — я поднялся с дивана и шагнул к двери. — Меня ребята ждут.

— До свиданья, Володя, — фельдшерица потрепала меня по плечу. Имя назвала верное, значит и правда не ошиблась. Это хорошо. Надо будет, что ли, тетрадку завести, чтобы записывать информацию о своих знакомых. А то у меня голова так лопнет.

Кстати, вот интересно… Допустим, я облажаюсь и продемонстрирую незнание того, что должен был бы знать. Что обо мне люди подумают? Что я шпион, которым заменили настоящего Вовку Корнеева по прозвищу Велиал? Что я потек кукушечкой, и по мне плачет дурка? Или что я наркоман?

Я открыл дверь, и Бельфегор вскочил с кушетки. Посмотрел на мою забинтованную руку и печально вздохнул.

— Сломана? — спросил он.

— Не знаю, рентген же здесь не работает, — ответил я.

— В травмпункт обязательно зайдите, молодой человек! — громко прокричала вслед мне фельдшерица. — И не тяните, с переломами не шутят!

Судя по тому, что Бельфегор по дороге обратно жизнерадостно трещал что-то про сегодняшний концерт и свои идеи для масок, он у двери не подслушивал, а честно просто сидел и ждал. Потому что лицемерить его конопатая рожа явно плохо умеет. Слышал бы, что я говорил фельдшерице, наверняка не удержался и начал бы докапываться ко мне с вопросами.

— Такие дела, — сказал я, когда мы вернулись в нашу берлогу. Помахал перед всеми свеженакрученной повязкой. — Играть не могу сегодня.

— Да как так-то⁈ — Астарот скривил недовольное лицо. — Получается, что теперь из-за тебя нам придется выступление отменять.

— А может это… — подал голос Бегемот. — Кирюху позовем? Он играет хорошо, наши песни знает… Ну и давно хотел…

— Кирюху?… — на лице Астарота появилось выражение тягостного раздумья. Кто такой этот Кирюха, я не знал, но его кандидатура явно не пользовалась среди нашего фронтмена особой популярностью.

— Без гитариста мы не сможем, — протянул Астарот, бросив на меня недобрый взгляд.

— Ну сорян, — без особого раскаяния на лице развел руками я. — Без левой руки гитарист играть не может.

— А Кирюха сможет прямо сейчас на репетицию прийти? — спросил Астарот.

— Можно ему позвонить, — Бегемот выбрался из-за ударной установки. Посмотрел на меня. — Сходишь со мной до дяди Коли? А то он без тебя мне телефон не даст…

Судя по радостному крику в трубке, этот неведомый Кирилл занимался тем, что сидел дома и ждал, когда патлатые знакомые предложат ему поиграть в их группе. Неужели я ошибся, и эти ребята настолько хороши, что вокруг них клубится толпа желающих попасть в их тесный сатанинский кружок? На вид так говнари говнарями… Правда, я еще не слышал, как они играют и что поют. Но явно скоро услышу.

— Сейчас оденется и прибежит, — с довольным видом Бегемот положил трубку. — Тут подождем его, ладно? Надо же его на территорию провести.

На эту его фразу дядя Коля усмехнулся в усы и ничего не сказал. Мы вышли наружу. Я зябко поежился и попытался поплотнее укутаться в свою куртку. И шапки еще очень не хватало, если честно.

— Слушай, Вов, тебе не кажется, что Саня как-то… того… — зыркнув в разные стороны, заговорщическим тоном проговорил Бегемот. — Зазвездился что ли… Мы когда группу собирали, мы же думали, что будем все вместе решать. А он теперь ведет себя, будто «Ангелы Сатаны» — это только он один.

— Предлагаешь устроить переворот с революцией? — усмехнулся я.

— Нет, ну правда, а чо он? — засопел Бегемот. — Мне вот тоже нравится песня, которую Борька написал. А он и слушать не хочет… Может быть с ним как-нибудь… Поговорить что ли? Раньше ведь он так себя не вел.

— Поговорить — дело хорошее, — сказал я. В общем-то, достаточно было просто промычать что-то неопределенного. У Бегемота явно наболело, и он спешил вывалить на меня все свои чувства и мысли сплошным потоком.

— Или вот тогда еще, — продолжил он. — На квартирнике, помнишь? Когда Серега пристроился бэк-вокалом петь «Дьявольский круг», а он потом помнишь, что устроил? Даже стыдно было перед Серегой, он как лучше хотел. И ничего он не лажал, просто у него голос лучше, вот Саня и испугался…

— Ммм, думаешь? — я изогнул бровь. Нда, явно что-то неладно в этом адском королевстве.

— А потом еще втирал нам, что Серега нам не свой, мы не можем его взять, — Бегемот скривил губы. — Подумаешь, другую школу закончил, и что?

— Действительно, — поддакнул я.

— А все с этого концерта началось, — Бегемот зыркнул в том направлении, где был наш подвал. — Получается, с Банкиным поговорил, и все! Теперь он главный, и слова ему поперек не скажи. Конечно, он же с самим Банкиным ручкался, и нас даже в концертную программу поставили.

Банкин… Эту фамилию я слышал. Евгений Банкин был фигурой знаковой еще до того, как я ушел в армию. Где-то в конце восьмидесятых он съездил в Питер, который тогда еще назывался Ленинградом, побывал в тамошнем рок-клубе и загорелся идеей устроить в Новокиневске такую же движуху. Устраивал концерты в разных домах культуры, студию звукозаписи драмтеатра отмутил чуть ли не в свое единоличное пользование. Тот самый пресловутый фестиваль «Рок-провинция» — это тоже его рук дело. В начале двухтысячных у него был целый продюсерский центр, а в десятом его убили в собственном подъезде какие-то отморозки. Так что Банкин — это да, это фигура. Понятно, почему типичный говнарь Астарот зазвездился после того, как с ним пообщался.

— Где там твой Кирилл? — спросил я.

— Вон он бежит! — Бегемот радостно махнул рукой вдоль забора. Мда, понятно, почему у Астарота на лице было такое сомнение. К воротам завода на первой космической приближался типичный «хороший мальчик», мамина конфетка. Светлые волосы аккуратно подстрижены, драповое пальтишко застегнуто на все пуговицы, брючки со стрелочками, ботиночки начищены.