GODские игры (СИ) - Добрый Владислав. Страница 23

Вячик поправил очки, победно посмотрел на меня. Поднял указательный палец к небу, поучительным тоном объявил:

— Доброжелательность в общении помогает избежать множества конфликтов! Но не всех, — после чего он снял свой рюкзак, достал оттуда баллончик со слезоточивым газом. Задумчиво повертел в руках и отдал мне. А себе в карман куртки положил четырехствольный травматический пистолет.

— Кенни возвращается, — доложил я.

В этот раз улов был поскромнее. Небольшой кожаный портфельчик всего с тремя тоненькими пачками долларов. При этом очень тяжелый. Возможно, из-за массивных бронзовых пряжек. Кенни поленился лезть ниже третьего и скинул портфельчик на середине стены. Зато, почти нам под ноги.

— Спасибо, Кенни! — громко сказал Вячеслав. И уже тише, добавил. — Серега, пока прячь целиком, но вообще-то надо бы портфельчик выкинуть. Приметный. Сто пудов сам по себе тысяч пятьдесят стоит.

Я согласно кивнул и закинул портфель в чемодан. Благо, оптимистичный по жизни Вячеслав выбрал чемодан, в который труп можно спрятать. И даже не все конечности придется отпиливать.

Следующие минут десять мы провели в азартном молчании.

— Слушай, надо на рыбалку сходить. Попробовать. Я кажется начинаю понимать, в чем там прикол. Рально, увлекательно. — задумчиво проговорил Вячеслав.

— Клюнуло! — перебил я его. — Ух, что-то большое!

Глава 13. Дары тьмы

Я смотрел на дар тьмы, упавший с неба. Выглядело он как обычная картонная коробка с пачками офисной бумаги форматом А4. Я точно таких же, за время работы полгазельки перетаскал. Правда, не за один раз, а в несколько приемов. Приходила раз в месяц главбух и говорила мерзким голосом молодящейся старушки:

— Мальчики, кто тут молодой и сильный? Помогите канцтовары разгрузить! Ну, давайте, вы же мужчины!

Ну ты же молодой и сильный. И, как мальчик, идешь. Радует, что я не один такой. Грузчиками работали все мужчины, кроме шефа и ГИПа. Пачки бумаги тяжелые, да еще и переть на третий этаж. Работа реально трудная. Если бы я так деньги зарабатывал, я бы умер уже. Или спился, как вариант. Потом сидишь за компом, мокрый и загнанный, ручки дрожат. В общем, знакомая расцветка этой коробки, вызывала во мне глухое раздражение. И подозрительность. От обычной коробки с бумагой эта отличалась только тем, что была вся перемотана желтым канцелярским скотчем. Когда Кенни скинул эту фигню к нам прямо с крыши, я решил, что Кенни ошибся и принес тупо бумагу. О чем с досадой и сообщил Вячеславу. Тот подумал. И ответил:

— Нет. Тогда бы Кенни нам с каждого принтера листочки тащил.

Я подобрал очень кстати валяющийся рядом осколок бутылки. Длинный, удобный. Взрезал им скотч как канцелярским ножом и открыл коробку. Она была доверху забита рублями. Плотно. Я залип. Вячик открыл чемодан, молча забрал коробку у меня из-под носа и положил в чемодан. С кряхтением и матерком. Тяжелая. Закрыл чемодан. Подтащил его поближе к лавочке. Мы уселись рядом с чемоданом.

— Наверно, можно домой идти, — задумчиво сказал Вячик. Снял очки, протер. И спохватился. — А где Кенни?

— За следующей пошел, — объяснил я.

— А… — кивнул Вячик. — Тогда подождем.

Он достал телефон, что-то погуглил в нем. Сказал:

— В интернете пишут, в такую коробку миллион долларов влазит.

— Это какими купюрами? — спросил я.

— Не знаю. — Он снова заглянул в телефон. Ответил, после долгой паузы. — Скорее всего, стодолларовыми.

— Сто пачек по сто купюр в пачке, — прикинул я. — А в этой рублевые. И пятитысячные. Если десять тысяч купюр... Пятьдесят миллионов рублей, вроде, получается…

— Да не может быть… — выдохнул Вячик.

— Ну да. Не может. Пятитысячная больше форматом, их должно меньше влезть, — согласился я.

— Да я не об этом… Хотя, я сам не знаю, о чем я… Капец, какая она тяжелая! У меня аж рука заболела, — Вячик заметно разволновался. И начал вращать туловищем и разминать руки. Прям спортсмен.

— Килограмм десять должно быть. Ну, девять, — согласился я. — Спину надо беречь.

Мы помолчали.

— Что-то жуть, как курить хочется. Странно, — сказал наконец Вячеслав.

— Ты ж не куришь? — удивился я. — И не курил никогда.

— Да. Вот я и говорю, странно, — согласился Вячик.

В следующий рейс Кенни приволок сразу две коробки. Одна упала на асфальт, и здорово помялась. Но, благодаря скотчу, не раскрылась. Я, уже с опытом, быстро открыл чемодан. Вячеслав, смешно отклячивая зад, закинул в него коробки. Мне по прежнему не отпускали подозрения, поэтому я снова нашел осколок стекла, и взрезал скотч. Это опять были деньги. Как Кенни сквозь картон, видит, кстати? Как он вообще, кстати, видит? Глаз то у него нет. Почему я прямо сейчас об этом задумался. Мимо прошла семья с двумя детьми. Мы, явно с подозрительной поспешностью захлопнули чемодан, сминая раскрытые крышки коробок.

— Валить надо, — сказал бледный как свежепобеленный потолок Вячеслав, после того как прохожие, весело переговариваясь, прошли мимо. Кажется, на нас они даже не посмотрели.

— Последний рейс и отзову Кенни, — отрезал я. Раз уж начали, надо заканчивать. К тому же, в чемодане все еще оставалось много места. Коробки три точно влезут.

Вячеслав схватил мою открытую банку пива и жадно её ополовинил. Протянул мне. Я не стал отказываться. Но сделал всего пару глотков. Не следует в такой важный момент себе мозги затуманивать. Вкуса пива я даже не почувствовал. Зато то, как дрожат руки, заметил. После пива стало немного полегче.

В этот раз мы ждали Кенни невыносимо долго. Я не думаю, что он сильно задержался. Просто нам так показалось. Ведь для нас время тянулось очень уж медленно. Есть забавная иллюстрация теории относительности — время течет с разной скоростью, в зависимости от того, с какой стороны двери туалета вы находитесь. Ха. Попробовали вы сидеть в старом, темном районе среди пятиэтажек и ждать падающих с неба коробок с деньгами. При том, что у вас уже с собой полчемодана денег. Вот тут время растягивается как презерватив под струей воды из крана. С подспудным ощущением, что сейчас лопнет. Напряженное, такое, ожидание. К счастью, народа на улице было мало. Хоть какой-то плюс.

В следующий раз Кенни приволок сразу четыре коробки. И покидал их прямо с крыши. Одна всё-таки разорвалась от удара и такие вкусные на вид бумажные кирпичики в банковских ленточках рассыпались по заплеванному асфальту. Мы бросились их собирать. Вячеслав, используя смятую коробку как совок набирал в неё пачки и вытряхивал в раскрытый полностью чемодан. Я, не забыв позвать Кенни, закидывал туда же коробки.

— Как он притащил столько, — изумлялся, пыхтя, Вячеслав.

— Да он и… — я хотел сказать, “труп может унести”, но вовремя сдержался. — И больше может унести. Не думал только, что так далеко.

— Ладно грузоподъемность. У него же рук только две, — умно подметил Вячеслав.

— Старается, подлец. Жрать хочет, — машинально ответил я. И понял, что сказал чистую правду. Кенни настойчиво мне транслировал желание сожрать пару человек. А я демонстративно этого не замечал. Не хотел замечать. Это меня испугало. С другой стороны, это же очень хорошо, что он разрешения спрашивает. Ладно, подумаю об этом завтра.

Мы, наконец, собрали все. Посветили вокруг фонариком зажигалки. И, едва закрыли чемодан, как из-за угла появились четыре фигуры. Они подошли не со стороны дороги, а вынырнули именно из-за угла. Сразу оказавшись рядом.

Впереди шел уже знакомый нам парнишка. В руке у него была стеклянная бутылка дешевого пива. Видимо, одной банки пива, подарка Вячика, ему не хватило для настроения. А чемодан все еще закрыт не до конца. Я аккуратно, поправив выбившуюся пачку, застегнул чемодан. Кажется, с их стороны её не было видно. Мне пришлось напрячься, чтобы поднять сильно потяжелевший баул и поставить его на колесики.

— А вы кто такие вообще? Откуда? — сразу выбрал агрессивный тон наш “знакомец”. Он был старшим из компании, остальные были явно подростками. С не по-детски злыми лицами. Все в легких, не по сезону коротких, черных кожаных куртках.