GODские игры (СИ) - Добрый Владислав. Страница 34

Меч начал гнуться.

— Аааа, кууурва! — раздался низкий рык рядом и на хребет паукана опустился топор. Мне в лицо брызнуло чем-то гадким. Паукана это проняло. Он дал заднюю, явно желая вернуться обратно в нору.

— Да ещё раз! — содрогнул горы басовитый рык Вячеслава и он царственно, размахнувшись от жопы, ударил топором снова. Почему царственно? Наверно, из-за львиной рожи. С ней все выглядит куда презентабельней.

Паукан, от такого жизненного поворота, рухнул на землю и засучил лапками. Подпрыгнул. Я думал это последний бросок, и ловко отскочил в сторону, выпустив меч из рук. Но паукан просто перевернулся на спину. Еще минуту мы с Вячиком потратили на тяжелое дыхание в стиле Дарта Вейдера и наблюдением за агонией восьмилапого бедолаги. В конце он сложил лапки, став похож на сухой бутон огромного цветка. Теперь я видел, что он сильно меньше, чем мне показалось вначале. Но все ещё заметно крупнее тех, которые встретились нам в прошлый раз

— Я уже думал, что ты обосрался и убежал, — прошипел я Вячику. — А ты просто тупил стоял?

— Да я почти сразу подскочил! — возмутился львиноморый. Учитывая, что он басовито рычал, его возмущение можно было спутать с угрозой. Но я тоже был на взводе.

— Да он меня полфутбольного поля протащил! — показал я обоими руками на взрыхленный грунт. И потряс ими, подчеркивая претензии. На самом деле метра полтора. Но это, знаете ли, относительно. Вы на жвалы его посмотрите.

— Да ты нормально и так справлялся, — отмахнулся Вячик. — Я же видел, насадил его и кряхтел. Выглядело так, что ты и сам уже вот-вот кончишь.

Я сощурился. И демонстративно, осуждающе покачал головой. Сказал, подчеркнуто холодным тоном:

— Вы гривастый извращенец, Вячеслав.

— В смысле, его кончишь! — засуетился оправдываться он.

— Хватит двусмысленностей! — перебил я его. — Сунь свою палку в дыру и пошеруди там!

— Хватит так хватит, — Вячик послушно сунул топорище в нору и постучал по стенкам. Мы замерли. На границе моего сознания объявился Кузя и доложился, что впереди больше нет никого крупного.

Я сообщил об этом Вячику, попутно пытаясь вырвать из паукана свой меч. Тот застрял сильно, пришлось расшатывать. Не помогло. Тогда я начал его проворачивать. Не сразу, но я вернул себе оружие. Теперь мой меч был хитро изогнут.

— Если ещё немного довернуть, это будет штопор. Штопоромеч, — хмыкнул Вячик, разглядывая вместе со мной последствия схватки для моего оружия.

— Чему ты радуешься? Ведь это тебе теперь вперед идти, — стер я улыбку с его морды.

— У меня тоже все погнулось! — Вячик продемонстрировал топор. И в самом деле, топорище стало изогнутым. Но терпимо изогнутым.

— На вид даже эргономично. Иди вперед! Серьезно, пока на твой рык сюда не прибежал кто-то большой и любопытный, поторопил я Вячика.

Мы полезли в нору. Оставалось надеяться, что мой меч скоро вернет свою форму. Остаться совсем без оружия, в этом странном месте, мне очень не хотелось.

Нора оказалась узкой и неудобной. Зато приятной — из-за толстой паутины, шелковой на ощупь. Все мелкие и мерзкие клочки собирал себе на гриву ползущий впереди Вячеслав, поэтому мне оставалось только наслаждаться путешествием. Видно было, что нора древняя и, изначально, совершенно точно, выкопана не пауканами. Я видел характерные следы кирки. Мы ползли не долго — каменная терраса оказалась не монолитной. Метров через пять мы вывалились в пустое пространство. Похоже на закуток, куда сбрасывали строительный мусор, а потом сверху застроили.

— Коконы! — обрадовался Вячик, найдя искомое. И кинулся к ним. Я не стал торопиться, остался у входа, осмотрелся. Тут тоже были буквально заросли фосфоресцирующих мхов и грибов. Это плохо для ночного зрения. Мне казалось, что тут темно, как при свечах в большой в комнате. Но я заметил забившихся по щелям маленьких паучков. Не больше ладошки. Зато целые десятки. Вячеслав их не замечал, увлеченно потроша мешок из паутины, с торчащими из него обломками костей. Похоже, Вячеслав видел даже немного хуже меня. А вот Кузя ловил паучат, ловко насаживая их на коготь и хрумкал их. Одного за другим. Вот почему он не соизволил выйти и помочь мне наверху. Впрочем, насчет хрумкал — я поторопился. Он просто протыкал паука когтем, осторожно поднимал к своей жуткой харе и жадно втягивал эссенцию жизни, вытекающую из умирающего существа. Со стороны он казался этаким гурманом. От созерцания этой жутковатой картины меня отвлек Вячеслав:

— Не кажется ли вам, Ватсон, что все украдено до нас? — драматично взрыкнул он и упер руки в бока.

Я подошел поближе. Всего в норе было три относительно свежих кокона. Трупы были черные и очень сморщенные. Я, конечно, предположил, что это были цверги… Но, если честно, они были больше похожи на чернослив, чем на цвергов. Еще десяток коконов совсем старых и растрепанных. Пол покрывали буквально залежи костей, делая его относительно ровным. Кстати, трупы издавали не такой уж ужасный запах, как я боялся. Пахло резко, немного как будто химией и, совсем чуть-чуть, батиным супом.

— Смотри, у него явно было что-то при себе. Видишь, срезали одежду. Вон следы от надрезов, — продолжал проявлять чудеса дедукции Вячеслав. — Вон у того осталась броня. Местами. На твою похожа, только порченная. А вот это, ставлю пять тысяч рублей, ремень от шлема. А где шлем?

Я осмотрелся вокруг внимательнее. Со второго раза приметил низкую нишу, с глухой каменной стеной. Подошел поближе. И убедился в своих подозрениях — это была цвергская дверь. Немного закамуфлированная, но я её узнал.

Я подозвал Вячика и Кузю. Вячик подобрался и приблизился взяв на изготовку топор. Кузю пришлось долго уговаривать — он явно был слишком занят едой. Пришлось приманить его обещанием целого ведра вкусных паучат. Потом я сунул свой штопоромеч под мышку, схватился одной рукой за Вячика, второй за Кузю, и потребовал его повторить фокус с прохождением сквозь стены. Тот выполнил моё требование немедленно, протащив нас через щель между каменной дверью и косяком. И тут же скрылся обратно, видимо, надеясь таким образом от нас избавиться.

— Ох ты ж, — охнул и тыжнулся Вячик. — Предупреждать же надо!

— Сорян, — покаялся я. — Слушай, это цвергский тоннель.

Стены были такие же неровные, как раньше. Но теперь стало куда меньше паутины. И пол был немного лучше выровнен. Но самое главное — характерная круглая дверь с каменным камнем-запором. Изнутри её не пытались замаскировать и её можно было рассмотреть во всех деталях.

— Цверги? Ненавижу, млять, цвергов! — немедленно отозвался Вячеслав. Перехватил топор поудобнее, он двинулся по низкому тоннелю вперед.

— Ты же не видел их никогда? — удивился я.

— Зато наслышан. А еще, они украли мой лут! — резонно прорычал гривастый Вячик. Обида и злость в его рыке звучали вовсе не наиграно. Тут он внезапно остановился. Осмотрел неровные стены тоннеля. Прижался спиной к одной из них, и махнул рукой, приглашая меня протиснуться мимо него.

— Иди вперед! — командным рыком велел он мне.

— Почему это? — заподозрил неладное я.

— Тут могут быть ловушки, — простодушно прорычал Вячик.

— А, тогда конечно, тогда ладно, — легко согласился я и сделал шаг назад.

— Я жду. Ну? — рыкнул гривастый шкуролюб.

— Хер на гриву, — остроумно ответил я, сделав ударение на последнем слоге. Вот такой вот я рифмоплет. — Сам иди впереди!

— Почему это? — кажется, искренне, удивился Вячик.

— Ходят слухи, что тут могут быть ловушки, — объяснил я.

— Так ты же плут! — возмутился Вячик. — У тебя бонус на обнаружение ловушек!

— Да с хера ли я плут?! — я тоже возмутился. Возмущение прям припекло и забурлило. Где-то в районе ягодиц припекло, в районе пищеварительного тракта забурлило. — Кто тебе эту дичь сказал? Ты же сам только что себе придумал, да? Ну так я тебе…

— А кто сигнальную паутину сходу различил? — неожиданно спокойным рычанием ответил гривастый блоховоз. — Тебе кто-то показывал, как паутину различать? Я, вот, видел просто кучу паутины. И потайную дверь тоже ты сходу обнаружил.