"Фантастика 2023-195. Книги 1-17 (СИ) - Горелик Елена Валериевна. Страница 9

На столичном острову, как его прозвали, помимо Городца был еще городок Купец, прозываемый так, поскольку там находились основные склады, и предпочитали селиться купцы, ходящие по рекам в другие земли. Там же выстроили верфь, на которой строили торговые суда и военные ладьи. По сути, Купец стал второй столицей государства. Если Городец был центром политическим и культурным, то Купец стал экономическим и торговым, что полностью устраивало власти.

Правил сейчас Елизар Елисеевич, сын Елисея Никитича и внук Никиты Ивановича, правнук того самого Ивана Ивановича, которого в ее мире, по преданиям, убил отец. Кто его знает, что было там, а тут он благополучно наследовал своему отцу, правда правил не долго, погибнув в бою с басурманами. Понятное дело, что не было никакой смуты, что уж говорить о приглашении на царство Романовых. Отсчет дат велся от сотворения мира, а новый год отсчитывали с первого марта. Широко отмечались важнейшие церковные праздники. Из светских значительными считались только дни именин царя, когда гуляли неделю, царицы, что давало четыре дня отдыха, и наследников.

Собственно, изменения в истории не были для Василисы чем-то неожиданным. Другой мир вполне мог начать развиваться по своим правилам. Другое дело, тонкости культурные, как их для себя охарактеризовала девушка. Разумеется, никто не отменял православной веры, вот только наряду с ней продолжали оставлять молоко домовым, веники банникам, русалкам в воду бросали гребни. Это-то еще ничего. А вот то, что продолжали существовать и языческие капища со своими жрецами, приносившими на свои праздники богам в жертву домашнюю птицу, а когда и свинью, Васю поразило. И ведь уживались люди. Патриарх Феофил не чурался прийти к служителю Перуна или Даждьбога, а те в свою очередь ломали шапки и исправно крестились перед тем, как войти в церковь. Во истину, чудны дела Господни.

А уж то, что в лесу запросто можно встретиться с лешим, который или подскажет грибное место, или закружит в трех соснах, что лишь к утру домой выйдешь, если его не уважили, водяной следит за чистотой водоемов, и любителей мусора наказывает так, что не позавидуешь, девушку шокировало. Существование Змея Горыныча и Соловья Разбойника удивляло, тот факт, что они давно перестали разбойничать, начали вести честный образ жизни да еще и на службу к царю подались, заставил Василису в прямом смысле ловить челюсть.

— Права в чем? — поспешила уточнить девушка. За прошедшие дни возникло много моментов задуматься для них обоих.

— Что нам с тобой лучше будет крестьянами обрядиться, — пояснил Кощей. — Я с Марьей Данииловной поговорил. Она нам с тобой одежду подходящую раздобудет, разве что дождаться надо, когда самая страда пойдет, а то больно подозрительно станем смотреться.

— А когда это будет? — Вася задумалась. Вроде как ее обучение у травницы постепенно переходило от теории к практике. Женщина учила девушку, как правильно сушить травы, делать сборы, настои и отвары.

— Думаю, не раньше чем через две седмицы, а то и все три, как повезет, — прикинул мужчина. — На юге урожай рано собирать начинают, да длится эта пора долго. Вот дожди начнутся, тогда и можно пойти.

Василиса поежилась. Идти под дождем по непролазной грязи, а то и вовсе без дороги по кустам, чтобы на кого не напороться, не хотелось. Но выбора все равно нет. Или сидеть в глуши до скончания времен, думать, как быть, или выдвигаться с мужчиной, который, если надо, защитит от опасности, да и дорогу знает. Сама-то она еще куда зайдет, а то и вовсе к басурманам в лапы угодит. А от них хорошего ждать не стоит. В лучшем случае продадут на невольничьем рынке, в худшем попользуются да и бросят в ближайших кустах, горло перерезав.

— Часть пути так пройдем, через лес, — подтвердил ее подозрения Кощей. — Басурмане туда не сунуться. А потом к каким обозам пристанем. Сейчас крестьяне по ярмаркам урожай повезут. Они подвезут, до ближайшего города. А оттуда с караваном торговым и до столицы дойдем. Денег на дорогу до города найду, не все отняли ироды, а с купцами в городе рассчитаемся, как прибудем.

— Хорошо, — Василиса улыбнулась. — Только сарафан не надену. Особенно в лесу. А то знаю я этих комаров. На краю леска их и не видно, а стоит глубже зайти, сразу тучами кружат.

— Вот уж в чем не сомневался, — улыбнулся мужчина. — К лесу-то ты привычная, выдержишь несколько дней пути.

— Выдержу, — все-таки в походы она ходила. Одно плохо — удобств в лесу никаких. Но до города выдержит. А там затребует хотя бы тазик, если баньку обеспечить не смогут. Главное, сменного белья прихватить, чтобы не ходить в грязном. А уж ручьи должны на пути встретиться.

— Справимся, — ободрил ее мужчина. — Ты упрямая, а у меня выбора нет. Надо до снега в Городец воротиться. Нянюшка волноваться будет. А это всему стольному граду опасность великая.

А на следующий после разговора день Константин начал тренировки, заменяя меч длинным прутом.

Для Василисы тоже начались не простые дни. Марья Данииловна, в преддверии путешествия, активно заставляла девушку заучивать описания тех трав, которые могли бы ей встретиться на пути, способы сбора, хранения, употребления. В голову ученицы вдалбливалось, какие растения и ягоды могут помочь от отравления, что следует использовать для заживления ран, от мозолей, укусов насекомых и змей, что можно употреблять в пищу, а что лучше и вовсе не трогать. В какой-то момент девушка не выдержала.

— Костя, — взмолилась девушка, — ну скажи ты ей, что мы не жить в лес уходим, а часть дороги срезать.

Но мужчина только перекрестился на образа.

— Вася, окстись, если я еще к Данииловне с просьбами подойду, мы точно до зимы никуда не уйдем. А зимой лучше в избушке ближе к печи сидеть, — вздохнул он. — Сейчас зверье все сытое, если и набредем друг на друга, то миром разойдемся.

— Ну не могу я, — только что не взвыла девушка. — У нас преподы так не зверствуют. У меня голова скоро квадратная станет, а мозг круглый без единой извилины. Как ты со мной такой пойдешь куда? А одного тебя никто не отпустит, вдруг упадешь где замертво, только воронью радости будет. Волки-то, сам говорил, сейчас сытые, а до зимы не долежишь. Опять же, живность такое протухшее даже с большой голодухи есть не станет — побоится отравиться.

— Умеешь ты подбодрить, Василиса, — скривился Кощей. — Слышал бы тебя мой пращур, вмиг бы в ученицы взял.

— И помер сам в короткие сроки от смеха, — буркнула девушка, — без всяких там иголка в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, сундук у черта на рогах где-то на дубу, на который без лестницы и альпинистского снаряжения не залезешь.

— Хм… — Константин верно оценил перспективы дальнейшего продолжения рода. Даже удивляться не стал, откуда она все знает — послушал пересказ некоторых сказок. — Ну и сидела бы ты в этой глуши всю зиму как дура.

— Я бы сюда просто не попала.

— Да нет, — развеял он ее радужные мечты. — Попала бы. Но меня бы не было, да и сама история еще неизвестно как пошла бы. Досталась бы басурманам и прощевай Вася.

— Зараза ты, — беззлобно вздохнула девушка, понимая, что помощи ждать не имеет смысла, — хоть и бессмертная.

— Царица тоже так считает, — широко улыбнулся Кощей, — особливо, когда мы на троих с Соловьем соображаем. Севка же, как выпьет, так начинает нас свистом тешить.

Комментарии, что он все-таки смертный, просто никто пока не убедился в обратном, мужчина придержал при себе. Мало ли ученица травницы решит проверить. Ладно, коли получиться, а вот маяться животом несколько дней желания не было.

Впрочем, вскоре погода начала портиться. Мария Данииловна принесла заказанную у деревенского мастерового пару сапог. Вася несколько дней разнашивала обновку, понимая, что кроссовки комфортнее, но в сапогах по лесу идти будет удобнее. Во всяком случае, никаких сюрпризов неприятных не будет.

Константин уже начал собирать вещи, которые могут пригодиться в дороге. Травница пекла хлеб, сушила впрок мясо. Василиса занималась овощами и фруктами. Мужчина только качал головой. Мясо да крупа, да сухари, что еще в дороге надо. Но, коли хочет девчонка с собой таскать траву всякую, ее дело. Коня не будет, ношу он и так прикинул, чтобы на Васю меньше пришлось, а все, что сверх того, его не касаемо.