Сын дракона (ЛП) - Джойс Т.С.. Страница 5

Когда она вышла за дверь, звук закрывающейся двери был самым отвратительным звуком, который он когда-либо слышал за свои тридцать лет на этой земле.

Потом свет погас, и он снова оказался во тьме.

Глава 3

О боже, о боже, о боже. Успокойся, Эммет наблюдает. Вир почти такой же, как я?

Хотя и не в таком масштабе. Он был намного сильнее её. Она чувствовала это. Ему казалось, что он занимает гораздо больше места, чем на самом деле, из-за силы, стекающей от него волнами. И он сказал, что может выключить звук на камерах. Мог ли? Руки так сильно тряслись. Всё её тело тряслось. Она чувствовала его там, в своём сознании, в том воспоминании, когда она подняла завесу и впустила его. Когда она потянулась к нему. Это было тайное воспоминание. Одно из тех, где она с мамой. Одно из счастливых воспоминаний. До того, как всё пошло не так.

Вир похож на меня.

Все эти годы она была одна, пряталась, тихо используя свои силы на работе. Она стала психологом, потому что может успокаивать оборотней и чувствовала, когда они меняются. Она могла точно сказать, кого ещё можно спасти.

А этот мужчина совсем не чувствовал себя достойным спасения. Даже ни на йоту. Он был тёмным и неуправляемым, а его аура была цвета грязи. Он был болен — как телом, так и головой. Едва удерживает контроль. Едва сдерживая свою ненасытную власть. О, здешние охранники понятия не имели, с чем имеют дело. Если то существо… это прекрасное, смертоносное существо… когда-нибудь вздумает, что хочет уйти, он может стереть эту тюрьму с лица земли.

Нет, он не чувствовал, что его можно спасти, но Рия не могла позволить ему исчезнуть. Нельзя позволить ему исчезнуть, нельзя позволить ему использовать этот огонь, иначе всё станет только хуже.

Он дал приказ своей команде, и теперь ей нужно былое каким-то образом передать им это видео. Несмотря ни на что, это было очень важно. Каждый инстинкт в ней подсказывал ей, что она здесь часть чего-то большого. У неё всегда были эти обострённые чувства. Например, после того, как в её жизни произошёл поворот, она могла сказать, было ли это важно. Она могла сказать, был ли тот шаг к чему-то большему. И она всю свою жизнь прыгала по этим ступеням, чтобы попасть сюда, к Виру, к человеку, у которого были такие же силы, как у неё.

Она была не одна.

И она собиралась убедиться, что он не один, так как теряет своего дракона. О, она знала, что «увядание» делало с оборотнями. Она знала статистику. Шестьдесят четыре процента из них умирали в результате этого процесса. Сколько было убито во время испытаний, из IESA, из новых IESA и из-за всех маленьких секретных правительственных фракций, которые исследовали оборотней? Она не могла позволить Виру быть очередным подопытным в статистике. Его нельзя спасти, но он не злой. Она знала зло. Она чувствовала его, и тот мужчина просто пытался сохранить контроль над чем-то настолько, ну очень бо́льшим, чем он сам.

Этот дракон внутри него… это просто чудо, что мир вообще цел, а не в дыму и пепле. Вир, человек, самый сильный мужчина, которого она когда-либо встречала. Тем не менее, СМИ втаптывают его в грязь.

Бесконтрольный.

Безответственный.

Людоед.

Опасен.

Они не понимали, что она сейчас увидела. Вир сохранил невероятную степень контроля над зверем внутри себя. Он управлял монстром три десятилетия, и никто не отдавал ему должного уважения.

— Эммет? — небрежно спросила она, сунув флешку с его интервью в карман, где он не мог его увидеть.

— Хм? — спросил он, прокручивая на своем мониторе кадры её интервью с Виром. — Блин, ну почему и на этом тоже нет звука?

Ха. Потому что у Вира было гораздо больше контроля над происходящим здесь, чем кто-либо могу подумать.

— Может быть, ваши камеры неисправны? — спросила она невинным тоном. — Эм, а сколько времени Виру прибавили к сроку за то, что он съел того охранника?

— А? — спросил Эммет, рассеянно увеличивая громкость динамиков, но безуспешно.

— Его приговор. Сколько ещё он получил за то, что съел того охранника? Номер семнадцать.

— Оу. Нет дополнительного срока.

— Почему? — спросила она, складывая документы из буфера обмена в аккуратную стопку.

Эммет бросил на неё неприятный взгляд через плечо. Вместо того чтобы ответить на её вопрос, он сказал:

— По крайней мере, у тебя есть запись интервью. Она, безусловно, будет иметь вес. Я ни черта не слышал, когда вы двое разговаривали.

— Я думаю, что мне следует делать с ним больше таких интервью. Он как будто раскрывается. Это может сделать его более послушным, когда его нужно будет переместить или… накормить. Или ещё что-то. — Почему ты выключил свет? — Это разозлило её. Отсюда она могла увидеть его фигуру из тепла, как у змеиного зрения. Мужчина был чисто красный.

— Я же говорил тебе, что он порождение тьмы. Мы пытаемся его так успокоить. Ему нравятся пещеры, поэтому мы делаем всё возможное, чтобы он не бросился на нас.

— Но он тоже человек. Вы держите человека в неведении без умственной стимуляции. Это ужасно. Я хочу, чтобы это изменилось немедленно.

— Наложено вето.

— У меня есть полномочия изменить его условия для жизни, если они не соответствуют приемлемым стандартам.

Эммет громко вздохнул, встал и щелкнул выключателем, включив свет.

— Твою задницу уволят, как только он перевозбудится и перекинется в своей камере. Он должен делать это в клетке, специально сделанной для дракона. Ты ещё не видела его превращение, поэтому не осторожна на том же уровне, что и остальные…

Эммет продолжал говорить, но она отключилась от него, так как была слишком занята, глядя на Вира, сидящего там же, где она и оставила его, на матрасе. Он не смотрел на неё, но опустил подбородок и водил рукой по бритой голове, прямо по длинному шраму.

Она готова была поспорить на то, что это сделала новая IESA, и часть её даже не хотела знать, почему они сделали ему эту операцию. Эта тюрьма была не тем, чем казалась, по крайней мере, на нижних уровнях. Это было отвратительно жестокое обращение с заключенным.

— Почему ему не прибавили срок, Эммет? — спросила она снова.

— Из-за бумажной волокиты, Мерсер. Мы все получаем большие зарплаты, чтобы работать здесь, но мы все подписали одинаковые формы о конфиденциальности и освобождении от ответственности за наши жизни. Это компромисс. У тебя нет родителей. У тебя нет семьи. У тебя нет друзей. У тебя нет привязанности к внешнему миру. Ты знаешь же это, разве нет? Потому что это одно из главных требований для получения работы здесь. Ты полностью расходный материал. Прими это сейчас, и это сделает тебя достаточно осторожной, чтобы выжить в этом месте. Номер Семнадцать, Чад, не был осторожен с монстром и его съели. Никто за пределами этого учреждения не узнает об этом факте, а добавление к приговору Вира означало бы бумажную работу. Мы должны объяснять свои действия, а эта новая лаборатория IESA, расположенная дальше по коридору? Они не позволят рассказать что-либо о наших действиях с заключёнными. Мы бы пропали без вести, до того, когда бы это случилось.

— Ты имеешь в виду, что людям не позволено знать, что здесь происходит, из-за того, как ты обращаешься с Красным Драконом. Ты же не хочешь, чтобы СМИ рассказали всем об этом.

— Ты та ещё любопытная сука, да?

— Нет, думаю, будет справедливо точно знать, во что я вляпалась.

— Ты ужасна, — сказал Эммет, упираясь задом о стол. — Знаешь, откуда я это знаю? Потому что они бы не наняли тебя, если бы у тебя была моральные принципы. И ты бы не взялась за такую ​​работу, если бы у тебя была совесть. У меня её тоже нет. Ни у кого из местных здесь её нет.

— Что сделал Чад?

Эммет пожал плечами.

— Не знаю, не обращай внимания.

— Но Вир съел его.

— Вир — монстр. Он безмозглый, и когда он проголодается, он ест. Он не мужчина. Он зверь во плоти. Спрячь свой любопытный нос поскорее, иначе ты попадешь в пасть зверя следующей. У нас осталось шесть месяцев и куча работы, чтобы снова сделать этот мир безопасным. Ты — часть отряда супергероев, о котором мир никогда не узнает и никогда не скажет тебе спасибо. Мы принимаем трудные решения, чтобы уберечь мир от таких чудовищ, как Красный Дракон. Твоя единственная задача — сделать его достаточно устойчивым, чтобы мы могли завершить свою миссию.