Мадонна — неавторизированная биография - Андерсен Христофер. Страница 33

Но больше всего из тех, кто находился в зале, Мадонна хотела угодить Тони Чикконе. По-прежнему желая снискать одобрение отца, она выбросила из шоу большинство наиболее откровенных сцен. «Представление, которое она дала в родном городе, была сама непорочность по сравнению с теми, которые видела публика в других концах страны, — рассказывает бывший участник ее команды. — Мадонна твердо настроилась не смущать отца». Нэнси Райан Митчел, школьная наставница Мадонны, вспоминает: «Она воздержалась от обычных своих выражений. Мадонна не собиралась рисковать отцовской любовью и уважением». Мадонна и сама признавалась, что при исполнении некоторых довольно скабрезных трюков чувствовала себя не с своей тарелке, зная, что в зале сидит отец. Однако подобная сдержанность никак не проявлялась, когда она смотрела на тысячи двенадцатилетних девочек, многие из которых пришли на концерт в сопровождении настороженных, по вполне понятным причинам, родителей. Проявлением очевидного желания наладить отношения с отцом было приглашение Тони Чикконе произнести знаменитые последние слова представления. «Папа, я хочу, чтобы ты вышел на сцену и сделал так, как когда я была маленькой, — сказала Мадонна. — Ты велишь мне уйти со сцены, потому что тебе кажется, что я плохо себя веду». Чтобы настроить отца на нужный лад, Мадонна напомнила ему о своем скандальном выступлении на школьном вечере, когда она училась в четвертом классе. «Ты по-настоящему меня прогони, потому что я собираюсь сопротивляться», — сказала она. Тони Чикконе последовал указаниям дочери, пожалуй, слишком усердно. Поднявшись на сцену, он так сильно дернул Мадонну за руку, что, по ее словам, «чуть не вырвал с мясом». Под занавес Мадонна вызвала его обратно на сцену — откланяться публике. Мадонна также озаботилась устроить для небольшой группы родственников, бывших одноклассников и учителей маленький прием у себя в номере детройтского отеля «Сен-Режи». Она расхаживала по комнате в бейсбольной шапочке, приветствую гостей и то и дело спрашивая: «Послушайте, правда, отец сегодня был великолепен?» «Это было действительно трогательно и в то же время несколько неловко, — вспоминает Нэнси Райан Митчел. — Много объятий и поцелуев, а Мадонна была очаровательна и приветлива с каждым». Особенно с Мэрилин Фэллоуз, учительницей старших классов, которая поддерживала Мадонну в ее мечтах десять лет тому назад. «Мадонна в своей бейсбольной шапочке подводила эту маленькую пожилую даму во всем и всех ей представляла. Было очень мило», — говорит Митчел. И все же Тони Чикконе в тот вечер чувствовал себя неловко. «Когда Мадонна превозносила его на все лады, он как мог старался ей подыграть, даже пытался завязать разговор и „Бисти Бойз“, хотя о чем ему было с ними говорить?» — добавляет Митчел.

То, что отец не принял ее выступления с особым восторгом, как всегда, разочаровало Мадонну. «Он не слишком экспансивный человек, — заявила она, — и я достаточно реально смотрю на вещи, чтобы ожидать, что он изменится. И все же я чувствую себя чуть-чуть отвергнутой». На завершающих концертах турне Пенна не было, и Мадонна смогла на досуге поразмыслить об их отношениях. "Она позвонила мне из Кливленд часа в два ночи, чтобы поболтать о Шоне, о публике и о том, как ей надоели гастроли, — вспоминает Эрика Белл. — Шон не выходил у нее из головы, но мне казалось, что она говорила о нем без той страсти, с какой относилась, например, к «Мармеладу». Вознесенная на гребне своего триумфального турне, Мадонна по-прежнему оставалась кокеткой. Когда она пригласила Дэвида Ли Рота на вечеринку по случаю ее первого выступления в Лос-Анджелесе, она не пыталась скрыть интерес к этому бывшему солисту группы «Ван Халлен», отличающемуся сексапильной наружностью. «Мне привести подружку, или потом для меня найдется дело?» — спросил он Мадонну. «Конечно, приводи, — ответила та, — дело для всех найдется». На восточном побережье Мадонна оставалась верной Пенну ничуть не больше. Пока тот был в Мексике, где шли съемки фильма «Лицом к лицу», Мадонна повела своего постоянного любовника Бобби Мартинеса и еще восемь парней на дискотеку в «Палладиум» накануне своего первого из пяти концертов в Нью-Йорке, все билеты на которые — общим количеством 17000 — фанаты раскупили за полчаса, чего в истории «Радио Сити Мюзик Холл» еще не бывало. Когда Мадонну опознали там двое фоторепортеров, Бобби Мартинес с ее телохранителем Клэем Тейвом встали на ее защиту. Гибкий Мартинес погнался за Феликсом Квинто из «Ассошиэйтид Пресс», а Тейв тем временем прижал Дика Коркери из «Дейли ньюс» к стене. Мадонна хихикала, глядя на эту потасовку, а потом, надвинув на лицо шляпу и в сопровождении своего мужественного эскорта, ускользнула из клуба. Очутившись на улице, Тейв и Мартинес вновь накинулись на фотографа Коркери, задав ему крепкую взбучку. Позже Коркери возбудил иск, в результате которого Тейв вынужден был принести ему извинения, хотя больше тогда поусердствовал Мартинес. «Тейва тогда склоняли во всех газетах, но на самом деле измолотил мужика я, — признался Мартинес, — но все взвалили на Клэя». Почему? «Потому что Мадонна не хотела, чтобы мое имя мелькало в газетах. Она боялась, как бы Шон не прознал, что она со мной все еще встречается». В каждом городе, куда привозило ее турне, критики обрушивались на дилетализм Мадонны-исполнительницы, но затем признавали, что именно это качество, пользуясь словечком обозревателя «Роллинг Стоун» Майкла Голдберга, в ней и «подкупает». После приезда Мадонны в Нью-Йорк 5 июня для заключительных выступлений в «Радио Сити Мюзик Холл» и «Мэдисон-Сквер-Гарден» «Нью-Йорк Таймс» опубликовала самый резкий отзыв из всех. «Суть в том, — писал обозреватель газеты Роберт Палмер, — что Мадонна… просто плохо поет. Интонации ее отталкивают, голос резкий и плоский, а неустойчивый слух в сочетании со слабым, дрожащим тембром приводят к тому, что долгие ноты в конце музыкальных фраз звучат в ее исполнении так, точно уползают подыхать куда-то на подгибающихся лапках». Палмер также отнюдь не по-джентельменски подчеркнул, что «ей не стоило бы подбрасывать тамбурин, если она не уверена, что сможет его поймать».

На протяжении турне Мадонна с каждым днем завоевывала себе репутацию примадонны — раздавая лающим тоном приказания музыкантам и танцовщикам, выкидывая фортели во время настройки инструментов и по малейшему поводу громко матеря всех подряд — от участников своей команды до шоферов. Мелинда Купер вспоминает: «Внезапно она стала маниакально требовательной. Невозможно было предугадать, что произойдет в следующую минуту. Вдруг: „Делай, делай сейчас же. И не задавай вопросов — иначе уволю“. Мадонна хвасталась: Да, я — стерва. Но я здесь хозяйка». Последний концерт в «Мэдисон-Сквер-Гарден» был волнующим для Мадонны. Когда-то она жила в грязной квартирке неподалеку, и ее старый друг Стив Брэй удивленно покачал головой, когда она обратилась к толпе: "Там, через дорогу, я и жила… я, бывало, смотрела на «Гарден» и думала: «Интересно, доведется ли мне в нем выступать?» После концерта Марвин Митчелсон, знаменитый адвокат по бракоразводным процессам, известный тем, что добивался для своих клиенток огромных денежных компенсаций, зашел за кулисы, чтобы сказать комплимент звезде. «Я все про вас знаю, — приветствовала его она, — и хочу поздравить вас с тем, что вы сделали для защиты прав женщин». Митчелсон ответил: «Если женщины и дальше будут добиваться такого успеха, как вы, мне, пожалуй, придется защищать мужчин». В этот вечер в «Палладиуме» праздновали возвращение Мадонны в Соединенные Штаты. Присутствовали более пяти тысяч человек. В клуб пускали всех, кто заплатил 15 долларов, но в «Комнату Майкла Тодда», вход в которую загораживали бархатный шнур и стена крепких телохранителей, впускали только очень важных персон. Комната была украшена белым кружевом, бармены, официанты и официантки также были в белых кружевах. Приемом распоряжалась Мадонна, одетая в открытое черное короткое платье без бретелек и увешанная золотыми ожерельями в несколько слоев. Среди гостей были рокер Билли Айдл, Мэтт Диллон и Роб Лоу, который бросил свою невесту Мелиссу Гилберт в надежде завести серьезный роман с Мадонной. Через несколько лет Лоу попал в пренеприятнейшую историю, запечатлев как он и другой мужчина занимаются любовью с несовершеннолетней девочкой у себя в номере в гостинице города Атланта.