Смотри на меня (ЛП) - Кейт Сара. Страница 7

На этот раз мой член практически подпрыгивает.

Печатай за, придурок. Напечатайте это сейчас.

И, может быть, если бы я не был немного пьян, я бы так и сделал. Но я говорю себе, что делаю это просто для того, чтобы проверить ее, убедиться, что она на самом деле не раздевается перед незнакомцами в Интернете.

Но мне кажется, что печатать эти слова слишком приятно:

Покажи мне.

Черт возьми. Черт бы меня побрал. Будь проклят мой тупой член и моя гребаная мама за то, что они вышли замуж за человека с такой упрямой, красивой, несносной дочерью, и будь проклята Мия за то, что она сделала это со мной. И будь проклят самый продолжительный в мире период засухи, в котором я сейчас нахожусь.

Камера, должно быть, установлена на каком-то поворотном приспособлении, потому что она немного поворачивает ее, позволяя мне наблюдать, как она карабкается по кровати, ползая таким образом, что я могу украдкой взглянуть на ее симпатичную попку под этой черной юбкой в складку.

Боже, я только что посмотрел на задницу Мии.

Я стону.

До этого момента мне удавалось сдерживать бесстыдного монстра в своих штанах, но когда Моя улыбается в камеру, приспуская юбку, обнажая черные стринги и пышную круглую задницу, я действительно пытаюсь отвести взгляд.

Я стараюсь.

— Я надеюсь, ты все еще там, — говорит она, отворачиваясь и роясь в ящиках в поисках пижамы. — Потому что я не могу видеть твои сообщения отсюда.

Она стягивает свой желтый топ через голову, и мой взгляд останавливается на мягкости ее живота и гибких изгибах бедер. И этот грубый мозг старшего брата включается с каким-то болезненным удовлетворением от того, что она выглядит лучше, чем несколько лет назад, когда была в той команде по гимнастике, а я изводил ее из-за ее ужасных привычек в еде и недостатка питательных калорий. Боже, она так злилась на меня за это, но она была слишком худой, и ее аргументы о том, что стыдиться худобы — это то же самое, что стыдиться жирности, мало на меня подействовали. Я просто хотел увидеть больше плоти на ее костях, и, черт возьми… теперь она выглядит… лучше.

— Синюю или красную? — Спрашивает она, держа в руках два разных комплекта шелковых пижам, кружевных и сексуальных, но я слишком занят разглядыванием милых ямочек на ее попке, чтобы обращать внимание на цвет.

Ни один.

Она наклоняется вперед, чтобы прочитать изображение на экране с другого конца комнаты. Затем ее брови взлетают вверх, когда она воспринимает мой ответ.

— Ой. Хочешь, чтобы я осталась в этом?

Она показывает для меня свои кружевные черные стринги и прозрачный бюстгальтер.

Мой член начинает напрягаться под моими боксерами.

Это кажется неправильным.

Хорошо… нет, это не так. Но, черт возьми, так и должно быть. Потому что это неправильно.

Мия понятия не имеет, что это я на другом конце провода. Это серьезное вторжение в ее частную жизнь и пересечение около сотни ярких, смелых линий, окруженных сиренами, предупредительной лентой и знаками “Не входить”, но я игнорирую все до единого. Я ничего не могу с собой поделать.

— Или ты хотел бы видеть меня в меньшем? — Спрашивает она так тихо, что я почти не слышу ее.

Подойдя ближе к камере, она наклоняется и дает мне полный обзор своего декольте. Когда она смотрит в объектив, мне почти кажется, что на долю секунды она действительно видит меня и что каким-то образом меня поймали, и она знает, что за этим наблюдает ее сводный брат.

— Хорошо, Дрейк. Для того, чтобы ты мог больше увидеть меня, тебе придется показать мне больше.

Моя первая мысль — смахнуть это прямо сейчас.

Вместо этого я набираю:

Как много я могу тебе показать?

Она читает мое сообщение и улыбается.

— Правила гласят, что ты должен оставаться в одежде. Но ты не обязан показывать мне свое лицо, если не хочешь.

Я не могу.

— Я понимаю. — Она бросает на меня сочувственный взгляд, задумавшись на мгновение.

Странно, что Мия смотрит на меня без презрительного выражения. Так вот каково это — говорить с ней как с кем-то, кого она не ненавидит?

И я не скучаю по тому, что сейчас она кажется гораздо более человечной и общительной, чем в прямом эфире. Как будто она действительно пытается связаться с мужчиной на другом конце провода. Знать, что она разговаривает со мной, приятно, но напоминание о том, что часто она пытается наладить отношения с другими мужчинами, вызывает у меня желание причинить кому-нибудь боль.

На мне нет рубашки.

— О, — отвечает она, — Ты сейчас в постели?

Я практически вскакиваю с дивана и бегу в свою комнату. Падая на матрас, я быстро печатаю свой ответ.

Да.

— Покажи мне свою кровать, и я тебе кое-что покажу.

Глубокий вдох. Глубокий вдох. Когда я нажимаю на кнопку “Видео” в верхнем углу экрана, мой палец дрожит. Я наклоняю телефон так, чтобы была видна только моя голая грудь и верхняя часть пижамных штанов. Единственный свет в комнате проникает через открытую дверь, так что она видит мой расплывчатый, темный живот на черных льняных простынях.

Я наблюдаю, как выражение ее лица меняется от предвкушения к удивлению. Ее губы приоткрываются всего на волосок, а глаза немного теряют сосредоточенность.

— О… Дрейк, — шепчет она, — У тебя великолепное тело.

Спасибо, печатаю я, переключаясь на текстовые сообщения вместо того, чтобы разговаривать.

А теперь, что ты собираешься мне показать?

Она улыбается. — Что бы ты хотел увидеть?

Твои сиськи.

Ее голова склоняется набок. — Так предсказуемо, Дрейк.

Я смеюсь, потому что это она, и это звучит так, будто она издевается надо мной, как всегда.

Отлично. Тогда никаких сисек.

Ее брови приподнимаются. — Хорошо, тогда что это будет?

Мой мозг и все его рациональные, соответствующие функции исчезли. Они уже давно не вели это шоу, и если бы мой член умел печатать, он бы это сделал. Вместо этого мне приходится самому печатать для него.

Повернись и коснись пальцев ног. Я хочу увидеть твою задницу.

Сними эти стринги и покажи мне все.

Ее взгляд все больше теряет сосредоточенность.

— Все? Ты действительно пошел на это.

Я не хочу быть слишком предсказуемым для тебя.

Она смеется. — Я думаю, мне понадобится немного больше для этого вида, Дрейк.

Больше денег?

Прикусив нижнюю губу, она отвечает: — Нет. Больше тебя.

Я думал, это против правил.

— Я солгала.

В поле зрения появляется та озорная ухмылка, которую я так хорошо знаю, и я запинаюсь, почти случайно поднося камеру к своему лицу. Вместо этого я отодвигаю руку чуть дальше, демонстрируя ей все свое тело, все еще одетое ниже пояса. Из-за тусклого света выпуклость в моих штанах трудно разглядеть, поэтому я просовываю руку под пояс и хватаюсь за свой член.

Теплое, крепкое пожатие моей руки заставляет мой позвоночник гореть от ощущений, а грудь судорожно втягивать воздух.

— Что ты хочешь мне показать, Дрейк? — Спрашивает она с придыханием.

Все еще держа свой член в одной руке, а телефон в другой, я неуклюже выдвигаю свою эрекцию из ее пределов и поворачиваю камеру так, чтобы она могла это видеть. От одного сознания того, что Мия смотрит на мой набухший член, мое сердце бешено колотится в груди.

— О, Боже… — Она стонет, и мне приходится прикусить губу.

Это не похоже на подделку под порнозвезду. Звучит чертовски реально.

— Ты заслужил это.

Держа камеру под углом к моему члену, я наблюдаю, как она делает то, что я сказал.

Поворачиваясь, она покачивает бедрами и медленно наклоняется, открывая мне восхитительный вид на свою попку. Черная ткань ее лифчика и трусиков контрастирует с ее бледной кожей, когда она стягивает стринги вниз по ногам.

Моя рука сама по себе поглаживает мой член, пока я смотрю на совершенство ее тугой сморщенной дырочки, прямо над блестящей кожей ее влажных складочек. Она мокрая. Она всегда промокает во время этих звонков?