Миссия «Демо-2020» - Краснов Антон. Страница 6
– Да, о нем.
– Но его сейчас нет… он пошел на пресс-конференцию, – мучаясь, ответил Сорокин, с содроганием представляя себе эту «пресс-конференцию».
– А когда вернется?
– Да не позже чем через час, – потея под пристальным взглядом Ярослава Алексеевича, ответил руководитель многострадального агентства «Пятая нога».
– Хорошо. Через полтора часа жду вас у себя. Гостиница «Чехия», тридцать шестой номер.
И, не прощаясь, сотрудник федеральной внешней разведки вышел из кабинета Сорокина. Серафим Иванович бросил отчаянный взгляд на спинку стула, на которой висел брючный ремень, и подумал, что он зажился на белом свете.
– Елена… – пробормотал он. – Премудрая и Прекрасная… Русские народные сказки какие-то, только деньги американские. Вот если Женьке отключили мобильный за неуплату, что с ним случается каждую неделю, то мне такая «благодать» светит…
И он решительно снял трубку, чтобы звонить своему первому сотруднику. На оконном стекле, кривляясь, как пьяные чертики, танцевали веселые солнечные блики, и под порывами молодого весеннего ветра пузырилась, взлетая к едва ли не прилипая к потолку, потертая занавеска, пугающе убогая на фоне обозначенной Ярославом Алексеевичем жирненькой суммы.
Слишком жирненькой, чтобы быть чистой.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Люди, несносные во всех отношениях
– Ух, хорошо! – безапелляционно заявил Колян Ковалев, заворачиваясь в простыню и выходя в предбанничек, где за деревянным столом его уже ждали неразлучные друзья – Женька Афанасьев, журналист и борзописец, да Василий Васягин, новоиспеченный лейтенант милиции, хотя еще не так давно он маялся всего лишь в сержантах, а потом в старшинах. – Ну что, мужики, че дальше делаем? Царапнем по паре рюмах, да и девчонок звать?
Васягин, который время от времени пытался поддержать реноме правоохранительных органов и по этому поводу строил из себя наиболее высоконравственного их всех трех друзей, заметил:
– Колян, а тебе-то зачем? У тебя дома жена молодая, Галя, женился ты всего как полгода. Хорошее имя, а главное – редкое, как говорится в известном фильме.
Ковалев махнул рукой: – Хорош занудствовать, старлей! – Я не старлей, а просто лейтенант.
– А если просто лейтенант, так тем более. Лейтенант обязан наслаждаться жизнью, а ты ведешь себя как обсыпанный нафталином подполковник. Женёк, ты-то как? Не против?
– Я-то не против, а на Васягина ты не смотри, И он у нас известный ханжа. Так что…
Афанасьев хотел выдать еще пару-тройку убийственных фраз в адрес известного ханжи и ревнителя нравов товарища Васягина, однако тут зазвонил мобильный. Женя взял его и поморщился, увидев, что на дисплее определился номер редакции.
– Ну что ему еще надо? – пробурчал он. – Иваныч же собирался эту молоденькую… практикантка которая… инструктировать.
– У него же жена ревнивая, – незамедлительно встрял Колян. – Куда ему инструктировать? Да он уже немножко мхом стал покрываться, ваш Иваныч, что его на молоденьких тянет-то? Студенточка, поди? – хитро подмигнул он Афанасьеву.
– Ну да, – сказал Афанасьев и поднес трубку к уху. – Да, слушаю, Серафим Иванович. Что тебе? Что? Кто? Ну-у-у… меня? А он, часом, не ошибся? Как? Да ты что… прямо из Москвы? – трусовато поблескивая красивыми глазами, которые давали столько поводов для шекспировской ревности его многочисленным подружкам, пролепетал Афанасьев. – И сказал, что эти бумаги… мне?
– Вот именно.
– А у них там что, своих спецов нет? Там же, наверно, такие зубры сидят, что я на их фоне просто таракан на бельевой веревке. – Афанасьев поежился и нерешительно посмотрел на Коляна Ковалева, сидящего напротив и строящего страшные рожи из разряда «смерть предателям и уклонистам». – Что, едем к этому… Ярославу Алексеевичу? Так, Иваныч?
– Совершенно верно. Жду тебя через полчаса у гостиницы «Чехия».
– Иваныч, через полтора, а? Дай с ребятами допариться, тут и пива совсем ничего осталось…
– Нет! – обрубил Серафим Иванович. – Знаю я твое «совсем ничего»! Ты в прошлый раз на пресс-конференцию к первому заместителю председателя правительства области тоже ходил, когда «совсем ничего», а в результате такая статейка появилась, что мне самому чуть статью не вляпали, а агентство едва не закрыли.
– Так это в прошлом году…
– Хватит! Через полчаса, и ни минутой позже! Очень, очень важное дело!
И Женя услышал в трубке короткие гудки. Он растерянно взглянул на Коляна Ковалева и пробормотал:
– Что-то Иваныч ведет себя странно. Не по-херувимски.
– Не по хе… Как?
– Херувим – это вроде на небе такой живет, – пояснил одаренный лейтенант Васягин. – Типа ангела. А еще серафим. А Женькиного начальника как раз и зовут Серафим Иваныч. Вот Афанасьев и прикалывается.
– А-а-а…
– Все ты правильно сказал, Вася, только не до приколов сейчас. Иваныч прямо с цепи сорвался. Что это с ним? Даже когда на интервью к Пугачевой Алле Борисовне, когда она к нам на гастроли приехала, опаздывали, и то он так не пузырился. А тут… Черррт его знает, зачем я ему так срочно понадобился!
– Так у нас же еще пиво, а в холодильнике водочка… – недоуменно проговорил Колян.
– Без меня выпьете.
Ковалев недоуменно воззрился на Женю Афанасьева и, разведя —руками так, как будто он хотел обнять какого-то неимоверно толстого человека, проговорил:
– То есть что значит – без тебя? Маразм какой-то! Это… ты своему Херувиму Ивановичу…
– Серафиму, а не Херувиму.
– Ну вот, я это самое и говорю. Серафиму этому скажи, что не дело так обламывать. Если б еще платили по делу и начисляли нормально… А то ты уже сидишь третий месяц без копейки, а он тебя только кормит «завтраками»: «завтра, завтра»!
– Так денег не начислили партнеры, – слабо пытался защищаться Женя, впрочем прекрасно сознавая, что его доказательная база очень слаба.
– Денег не начислили!!! – окончательно воспламенился темпераментный Колян. – Так пусть он прямо и скажет, что деньги будут… ну, скажем, к августу 2020 года, а пока что пятнадцать лет поработай на доброхотных началах, блин!
Афанасьев махнул рукой и стал собираться. Честно говоря, он уже и не вслушивался в последние слова Ковалева. Его мысли были заняты другим. Что-то уж очень суров и безапелляционен обычно кроткий и незлобивый, как и положено человеку с таким именем, Серафим Иванович Сорокин!.. Наверно, в самом деле приключилось что-то экстраординарное. Э-эх!..
– Ну, иди, иди! – напутствовал его Колян. – Может, аванс какой дадут, а то пьем все время за мой счет, блин!
На это возразить было совершенно нечего.
– Евгений Владимирович? – Человек из службы внешней разведки посмотрел на Афанасьева с неприкрытым интересом. – Очень приятно. Жаль, что причина, из-за которой возникла необходимость с вами познакомиться, столь неприятна.
Афанасьев захлопал глазами: пугала многозначительная внушительность, с которой выражался Ярослав Алексеевич.
– У вас дома есть сейф?
– Сейф? – Афанасьев поморщил лоб, а потом отрицательно покачал головой: – Сейфа нет. А зачем он мне дома? Прятать от конкурентов секретные материалы журналистских расследований?
– Вот именно, – ответил московский гость. – А на работе?
– На работе есть, – за Афанасьева ответил Сорокин. – Я так понимаю, он может потребоваться.
– Непременно.
И с этими словами Ярослав Алексеевич вынул из внутреннего кармана чистый конверт. По тому, как осторожно он держал его двумя пальцами, Сорокин понял, что это и есть те самые письма от
таинственной незнакомки, адресованные Николаю Малахову.
– Взгляните, Евгений Владимирович. Афанасьев взглянул на шефа, а потом принял
конверт и медленно вытянул из него несколько сложенных вдвое листков. Развернул и увидел, что в нескольких местах из текста вырезаны фрагменты. Несколько продолговатых прямоугольничков, содержавших, судя по всему, не более одного-двух слов.