Эхо минувшего (СИ) - Карпов Илья Витальевич. Страница 18

Он неуклюже выхватил меч из ножен Дэйна и взял оружие на манер мотыги. «Дрянной хват, неумелый, – вдруг подумалось рыцарю. – Будь они один на один в поединке на мечах, этот деревенщина и шагу не успел бы сделать. Сразу бы рухнул замертво.»

– Точно! Отрубим руки! – обрадовался громила.

– Нет, – долговязый сжал губы. – Долго и тяжко. Вот пальцы – куда быстрее и проще. Ну, а потом можно и отпустить. Пусть уроком будет на всю жизнь. Но это для тебя, а вот что бы с твоим дружком-негодяем сделать? Руки трогать не будем – должен же тебе кто-то задницу подтирать. А вот ноги…

– Уоррен! – вдруг неуверенно позвал громила, что держал Мерайю. – Это, кажись, не парень.

Держа девушку одной могучей рукой, другой он ощупал её грудь и добавил:

– Да, точно! Девка это!

– Вот так история! – всплеснул руками долговязый, хищно взглянув на принцессу. – Семейный подряд? Ну, тогда можно и позабавиться.

Дэйн, не веря, что это происходит на самом деле, посмотрел на Мерайю. От страха девушка не могла издать ни звука, а в её глазах застыли слёзы.

– Чур я первый, Уоррен! – вскрикнул коротышка. – Я же предложил!

– Чёрт с тобой, Билл, – махнул рукой долговязый. – Делай, с ней что хочешь. А ты, – сказал он громиле, который сжимал Дэйна, словно в тисках, – тащи засранца вон к тому камню да положи его руку поудобнее. Начнём с правой…

Рыцарь изловчился и пнул Уоррена пяткой в колено. Тот вскрикнул, ругнулся и ударил Дэйна в живот столь сильно, что в глазах помутнело. Камень, что ещё недавно служил столом, теперь стал плахой, вроде тех, на которых рубили мясо мясники. Долговязый кое-как замахнулся мечом. С обезумевшей от ужаса Мерайи стянули монашеское одеяние и теперь пытались разорвать дорожное платье. Дэйн понял, что отступать уже некуда.

– Стой! – прохрипел он. – Погоди! Я скажу вам, кто мы!

Уоррен осторожно опустил меч и окрикнул своего приятеля:

– Эй, Билл! Придержи коней! Тут почти калека нам что-то сказать хочет.

– Да чего он скажет! Пёс брехливый…

– Никуда твоя девка не денется! Обожди!

Из-за спины долговязого послышался тяжёлый вздох и ругань.

– Ладно. Чего там у него? – вновь раздался голос коротышки.

Рыцарь набрал побольше воздуха в грудь, понимая, что другого шанса у него не будет.

– Я сир Дэйн Кавигер, командующий королевской гвардией его величества короля Эдвальда Одеринга, – скороговоркой выпалил Дэйн, – а эта девушка – его дочь, принцесса Мерайя Одеринг. Если вы приведёте нас в Энгатар, то получите богатую награду.

Деревенщины застыли с изумлением на лицах.

– Много я баек слыхал, но ты всех переплюнул, – усмехнулся Уоррен. – Чего ж тогда вы оба здесь делаете?

– Сбежали из замка. Её отец даст вам столько золота, сколько она сама весит.

– Если ты говоришь правду, то нам придётся тащиться с вами в столицу, но по пути вы можете и сбежать, – задумчиво проговорил долговязый. – А если брешешь, то почему бы нам не отсечь тебе пальцы и порезвиться с твоей подружкой? А потом повесить вас обоих вон на том дереве за то, что нам голову морочите?

– Клянусь рыцарской честью, что говорю правду, – прохрипел Дэйн.

Уоррен склонил голову набок, задумчиво прищурился и, обернувшись, спросил:

– А ты что думаешь, Билл?

– Я думаю, что принцессы у меня ещё не было! – расхохотался коротышка. – Брехня всё это!

– Вот и я так думаю, – коротко сказал Уоррен и, неумело замахнувшись, резко, словно топор дровосека, опустил лезвие на камень.

Руку Дэйна пронзила нестерпимая боль. Он закричал так громко, что даже коротышка Билл повернулся посмотреть. Долговязый поморщился и отложил меч в сторону, а рыцарь с ужасом опустил взгляд на руку. Клинок отсёк ему четыре пальца до последней фаланги. Окровавленные обрубки судорожно дрожали и дёргались, и чем дольше Дэйн смотрел на них, тем больнее ему становилось. Рыцарь зажмурился. Из глаз брызнули слёзы, а изо рта вырвался новый душераздирающий вопль.

– Ишь как голосит! – присвистнул коротышка. – А ещё рыцарем назвался. Какой же из тебя сир, раз так горланишь? Вот дядька мой как-то дрова рубил, так топором себе пол ноги отхватил по самую пятку – и то не орал, как свинья на бойне.

– Так он поди пьянющий был в стельку, – отозвался долговязый.

– Как всегда, – пожал плечами в ответ Билл. – Но, будь я королём, вот такого бы в гвардию точно не взял. Ну, что ж, пора приниматься за принцессу…

Дэйн слышал их голоса, будто бы доносившиеся сквозь толщу воды. Конечно, его ранили и раньше, но то было в годы войны. Тогда его переполнял боевой раж, и даже серьёзная рана не доставляла неудобств. Она начинала болеть только когда сражение давно закончилось. Теперь же эта неожиданная боль жгла его руку калёным железом так, что ему было трудно думать, а всё происходящее стало для него нереальным, медленным и бесцветным. Обрубки пальцев смахнули с камня, словно крошки со стола, и прижали вторую руку. Сейчас всё случится снова. В голове Дэйна гудел колокол, а тело отчаянно молило об одном: чтобы эта боль никогда не повторилась. Осознание же того, что он сейчас лишится пальцев обоих рук, что он не в силах помочь Мерайе, которую поклялся защищать, ввергало в отчаянье. Долговязый с хищной ухмылкой взялся за рукоять меча всё той же неумелой хваткой. Дэйн прикрыл глаза.

Вдруг сквозь гул в голове стали пробиваться крики. Рыцарь повернул голову и увидел, как громадный человек в тёмной бесформенной накидке с капюшоном беспощадно вбивает верещащего Билла в землю чудовищными ударами ног. Коротышка лежал на спине, истошно вопил и тщетно пытался закрыться, а незнакомец методично наносил удар за ударом. При этом он совсем не обращал внимания на отчаянно колотящего его здоровяка, что прежде держал принцессу. «Мерайя!» – пронеслось в голове у Дэйна. Девушка сидела неподалёку, обхватив руками колени и дрожа всем телом.

Когда коротышка перестал дёргаться, гигантский незнакомец принялся за здоровяка. Он схватил его за плечо, поймал руку на очередном ударе и резким движением дёрнул её на себя. Раздался душераздирающий вопль. Одним движением незнакомец оторвал руку здоровяка от тела, отчего тот рухнул без чувств. Второй, увидев это, отпустил Дэйна и бросился наутёк, но гигант не побежал за ним, а молниеносно оказался возле опешившего Уоррена.

Долговязый, всё ещё сжимая в руке меч, попытался вонзить его в грудь незнакомца, но клинок, едва войдя в тело, тут же остановился, как если бы его воткнули в дерево. Гигант же, казалось, не заметив этого, схватил Уоррена могучими руками, поднял над собой и с силой швырнул головой вниз на землю рядом с Дэйном. Послышался мерзкий хруст, и долговязый обмяк, словно тряпичная кукла.

– Я боялся не успеть, – произнёс огромный незнакомец глубоким низким голосом и, вглядевшись в лицо Дэйна, добавил: – Ваше лицо мне знакомо… Сир Дэйн Кавигер! Командующий гвардией!

Рыцарь обречённо взглянул на великана, но тот лишь протянул ему руку и помог встать.

– Не бойтесь. Я здесь, чтобы помочь. Но если это вы, тогда…

Он направился к Мерайе. Её платье теперь напоминало лохмотья, под которыми виднелась льняная сорочка. Девушка шарахнулась от незнакомца, как от прокажённого, но тот лишь протянул широкую ладонь.

– Не бойтесь, ваше высочество. Вас никто больше не тронет.

Принцесса часто дышала. Широкими от ужаса глазами она глядела на огромного незнакомца, изувеченного рыцаря и убитых людей, не понимая, что происходит. Тогда гигант подобрал лежащее неподалёку монашье одеяние и накрыл им девушку.

– Нужно уходить, – сказал он. – Один успел убежать. Если расскажет, могут прийти другие. Или те, кого послал король. Ваше высочество, если сейчас вы не можете идти, то позвольте хотя бы нести вас?

Мерайя неуверенно кивнула и в следующий момент её уже подхватили могучие руки, напоминавшие медвежьи лапы. Стоя рядом с гигантом Дэйн чувствовал себя карликом. Он доставал ему лишь до середины груди. Придерживая здоровой рукой искалеченную, бывший командующий гвардии только сейчас понял, что тяжело и часто дышит. Боль из острой стала ноющей и уже не казалась такой нестерпимой.