Маленький, большой - Краули (Кроули) Джон. Страница 42

С этими словами Черный Ворон взмахнул своими тяжелыми крыльями и взмыл в воздух, оставив Лугового Мышонка в еще большем смятении и испуге, чем раньше.

Но, сидя под лучами теплого, доброго Солнца и пожевывая травинку, он понял, как он сможет научиться выживать в ужасном холоде, который приносит с собой Братец Северный Ветер».

— Хорошо, Билли, — прервал его Смоки. — Хорошо. Только при чтении вовсе не обязательно всякий раз выговаривать: «соЛнце». Произноси как говоришь обычно: «сонце».

Билли Буш уставился на Смоки так, будто до него впервые дошло, что слово на бумаге и слово у него на языке — одно и то же.

— Сонце, — сказал он.

— Правильно. Ну, кто следующий?

«Луговой Мышонок решил, что прежде всего, — читал Терри Оушн (малец, ей-богу, вышел из возраста, годного для таких книг, подумал Смоки), — ему следует обойти Огромный Мир насколько сил хватит и разузнать у каждого живого существа, как кто намерен готовиться к предстоящей Зиме. Ему так понравился собственный план, что он, набрав с собой зерен и орехов, которых — прискорбное изобилие — всюду было хоть отбавляй, попрощался с женой и детишками и тем же полуднем пустился в путь. Первой, кого он встретил, оказалась мохнатая гусеница на сучке. Хотя гусеницы умом не славятся. Луговой Мышонок все-таки задал ей свой вопрос:

— Что ты делаешь, чтобы подготовиться к предстоящей Зиме?

— Я не знаю, что такое Зима, — ответила гусеница тонюсеньким голоском. — Хотя со мной тоже происходят явные перемены. Я собираюсь закутаться вот в эту прекрасную белую шелковую нить: похоже, я этому обучилась совсем недавно, но не спрашивай, как я это сделаю; а когда завернусь как надо, то приклеюсь к этому удобному сучку. И останусь здесь надолго. Может быть, навсегда. Я не знаю.

Подходящим решением Луговому Мышонку это не показалось, и, мысленно жалея глупую гусеницу, он продолжил свое путешествие.

Дальше, у Пруда Лилий, ему повстречались существа, каких раньше он никогда не видывал: это были огромные серовато-коричневые птицы с длинными изящными шеями и черными клювами. Их было множество, и они плыли через Пруд, окуная продолговатые головы в воду и заглатывая найденную там добычу.

— Птицы! — обратился к ним Луговой Мышонок. — Скоро Зима! Как вы собираетесь к ней готовиться?

— Действительно, скоро наступит Зима, — торжественно ответил старый вожак. — Братец Северный Ветер выгнал нас из наших родных мест, там он особенно лют. Он преследует и подгоняет нас. Но ему нас не настигнуть, хотя он и очень проворен. Мы полетим далеко на Юг, куда ему не позволено вторгаться, и там Зима будет нам не страшна.

— А это очень далеко? — спросил Луговой Мышонок, надеясь, что ему, быть может, тоже удастся убежать от Братца Северного Ветра.

— Много-много-много дней нам придется лететь так быстро, как только мы умеем, — сказал вожак. — Но мы и так уже опаздываем. — Он шумно захлопал крыльями и поднялся с водной глади, поджав черные лапы под белым животом. Остальные последовали за ним и все вместе, перекликаясь на лету, устремились к теплому Югу.

Луговой Мышонок печально побрел дальше, понимая, что ему не улететь от Зимы на сильных широких крыльях, как эти птицы. Он так погрузился в свои мысли, что чуть не споткнулся о бурую Водяную Черепаху у самой кромки Пруда Лилий. Луговой Мышонок поинтересовался у нее, что она собирается делать, когда наступит Зима.

— Спать, — сонно ответила Водяная Черепаха, вся в темных старческих морщинах. — Я зароюсь в теплый ил на самом дне пруда, где Зиме меня не достать, и засну. По правде говоря, я уже и сейчас почти сплю.

Спать! Для Лугового Мышонка это не прозвучало подходящим ответом. Он двинулся дальше, однако от многих различных живых существ слышал то же самое.

— Спать! — прошипела Полевая Змея, заклятый враг Лугового Мышонка. — Тебе незачем меня бояться, Луговой Мышонок.

— Спать! — проворчал Бурый Медведь. — В берлоге или в надежном шалаше из веток. Уснуть навеки.

— Спать! — пропищала, когда спустился вечер, кузина Лугового Мышонка — Летучая Мышь. — Спать вниз головой, зацепившись за что-нибудь коготками.

Итак, с наступлением Зимы полмира собиралось просто-напросто заснуть. Более странного ответа Луговой Мышонок не слышал, но были также и другие.

— Я припрятала в тайниках орехи и зернышки, — сообщила Рыжая Белочка. — Ими я и пропитаюсь.

— Я верю, что, если нечего будет есть, Люди меня подкормят, — прощебетала Синичка.

— Я займусь строительством, — сказал Бобер. — Построю ниже замерзшего потока прочный дом и поселюсь в нем с женой и детьми. Не мешай мне работать, я очень занят.

— А я буду воровать яйца из амбаров, — признался Енот с мордочкой взломщика, — и объедки из ящиков для мусора.

— А я съем тебя ! — крикнула Рыжая Лиса. — Что, думаешь, не смогу? — Она кинулась в погоню за несчастным Луговым Мышонком и непременно бы его поймала, если бы он не успел юркнуть в свое убежище в старом Каменном Заборе.

Пока Луговой Мышонок сидел там, стараясь отдышаться, ему бросилось в глаза, что за время его путешествия большая перемена, называемая Зимой, сделалась на Зеленом Лугу заметней. Луг уже не был таким зеленым: он побурел, пожелтел, выцвел. Многие семена созрели и упали на землю или унеслись в разные стороны на крохотных крылышках. Лицо Солнца закрыли угрюмые серые тучи. А Луговой Мышонок все еще не придумал, как защитить себя от безжалостного Братца Северного Ветра.

— Что же мне делать? — громко заплакал Луговой Мышонок, — Неужели мне придется жить с моим кузеном в сарае фермера Брауна и постоянно бояться встречи с котом Томом или собакой Фьюри? Там, того и гляди, угодишь в мышеловку или наешься крысиного яда. В сарае мне долго не протянуть. Не отправиться ли на Юг в надежде удрать от Братца Северного Ветра? Но он наверняка схватит меня, беззащитного, вдалеке от дома, и заморозит своим ледяным дыханием. Может, забраться поглубже в норку с женой и детками, укрыться травой и постараться заснуть? Но очень скоро меня разбудит голод, и они тоже проснутся. Что же мне делать?

В эту самую минуту рядом с ним блеснул яркий черный глаз — и так неожиданно, что Луговой Мышонок подскочил с испуганным возгласом. Это был Черный Ворон.

— Послушай, Луговой Мышонок, — заговорил Ворон своим обычным беспечным тоном. — Что бы ты ни сделал ради собственной зашиты, ты должен кое-что узнать, о чем прежде не слыхал.

— Что же это? — спросил Луговой Мышонок.

— Это — секрет Братца Северного Ветра.

— Его секрет? А что за секрет? Ты его знаешь? Расскажешь мне?

— В Зиме только одно хорошо, — продолжал Ворон. — Но Братец Северный Ветер хочет, чтобы никто из живых существ об этом секрете не подозревал. Да, мне он известен. Но нет, тебе я ничего не скажу.

Ибо Черный Ворон хранит свои секреты почти так же бережно, как найденные им блестящие кусочки металла и стекляшки.

Что же в Зиме хорошо? Какой такой секрет? Не холод же и не снег, не лед и не проливные дожди.

И не нужда прятаться, подбирать отбросы; не мертвецкий сон и не спасение бегством от врагов, с голодухи готовых на все.

Нет, не короткие дни и не длинные ночи, и не бледное, рассеянное Солнце. Обо всем этом Луговой Мышонок еще и понятия не имел.

Что же это может быть?

Той ночью, когда Луговой Мышонок скрючился у себя в домике посреди высохшей травы, тесно прижавшись к жене и детям, чтобы согреться, сам Братец Северный Ветер пронесся по Зеленому Лугу. О, какими мощными были его порывы! О. как раскачивался и сотрясался хрупкий домик Лугового Мышонка! О, какие мрачные серые тучи клочьями проносились по небу, то заслоняя, то открывая лицо испуганной Луны!

— Братец Северный Ветер! — взмолился Луговой Мышонок. — Мне холодно и страшно! Не скажешь ли, чем хороша Зима?

— Это мой секрет! — ответил Братец Северный Ветер гулким ледяным голосом. Чтобы показать свою силу, он схватил и стиснул высокий клен, все зеленые листья на котором запылали огнем, а потом дунул и разметал их по сторонам. После этого Братец Северный Ветер широкими шагами пересек Зеленый Луг и умчался прочь, предоставив Луговому Мышонку, уткнувшему в лапки замерзший носик, гадать, что же это за секрет.