Телохранитель поневоле (СИ) - Серебрянская Виктория. Страница 5

– Диллон… отпусти! Пожалуйста! Зачем я тебе? А мой папа заплатит…

То, что я допустила серьезный просчет, поняла моментально. Голова на удивление работала ясно. Я вспомнила все: и мою интригу, и дурацкий просчет с Сайфером и планшетником, и подозрительную сцену на аллее дендропарка. Услышав от меня свое имя, Диллон сразу как будто расслабился. Но стоило мне только заикнуться о деньгах, как он снова превратился во взбешенного, разъяренного зверя:

– Заплатит? – Серые глаза снова лазерными прицелами впились в меня, причиняя почти физическую боль своим взглядом. Диллон, до этого стоявший, склонившись надо мной и опираясь одной рукой о стену у меня над головой, резко выпрямился и выплюнул: – Конечно, заплатит! Даже и не сомневайся! Жизнь Чада дорого стоит. – И жестко добавил: – Но не деньгами! Кредиты – это мусор! Они мне не нужны!

Где-то в груди похолодело. Стало безумно страшно. Постепенно я начала сознавать, в какую задницу вляпалась. Хотя до конца картина мне еще не была видна. Облизнув губы, я решилась осторожно уточнить:

– А что же тебе тогда нужно?

Серые глаза снова полоснули меня лазерным лучом, заставляя мысленно корчиться от боли. Ну у него и взгляд! Да этому Диллону и оружие не нужно, чтобы держать в повиновении своих врагов! А их у него, судя по его поведению…

– Придет время – узнаешь! – отрезал парень, поворачиваясь ко мне спиной и направляясь на выход. – А пока сиди здесь и не рыпайся!

Диллон скрылся за такой узенькой дверцей, что еще немного, и парню пришлось бы протискиваться боком. И как только он исчез из поля зрения, мне сразу же стало даже легче дышать.

Медленно расправив уже начавшие неметь от напряжения конечности, я ошеломленно обвела помещение взглядом, пытаясь осмыслить, куда я влипла, и как теперь выкручиваться из создавшегося положения. Отец же меня просто убьет! Особенно когда узнает, что из-за моей глупости погиб телохранитель, а ему теперь придется выплачивать его родным компенсацию. Был такой пункт в договоре, я знала. Если охраняемый объект не будет вести себя разумно и подчиняться справедливым требованиям безопасности, что повлечет за собой гибель охранника, всплыли в голове скупы строки, то… Стоп!

От новой, пришедшей в голову мысли, я даже беспокойно завозилась на кровати. Ведь если Чад мертв, то никто и никогда не узнает о моей афере! Мне бы только добраться до галанета и посмотреть список проводимых в дендропарке мероприятий! А там уже никто и никогда не докажет, что я помогла телохранителю выбраться из дому на ему нужную встречу, рассчитывая и сама тайком увидеться с посторонним парнем!

Окрыленная, я соскочила на пол, нашла свои туфли, мимолетом отметив, что для грубияна Диллона еще не все потеряно, раз у него хватило ума снять с меня обувь перед тем, как положить на постель, а в том, что именно он меня сюда принес, я не сомневалась, и бросилась на поиски своей сумочки. Итак, сначала обеспечиваю себе законный повод для выхода в город. А дендропарк был в списке одобренных отцом к посещению мест. Потом связываюсь с отцом и сообщаю, что меня похитил какой-то странный тип и что ему от отца что-то нужно. Потом… Потом по обстоятельствам. Все же моя версия событий, которую я сейчас пытаюсь создать, как говорится, шита белыми нитками. Я очень многого не знаю, и это всерьез беспокоит.

Комната, в которой я открыла глаза, оказалась небольшой, я бы даже сказала крохотной. В ней помещались две убогие кровати, на одной из которых очнулась я, какая-то странная модификация стола или тумбочки под окном и по жалкой олеографии на стенах над каждой кроватью, претендующих на громкое название картин. Их рамки были такими же унылыми и невзрачными, как и напечатанные на обыкновенном бытовом принтере изображения инопланетных ландшафтов. В чем-чем, а в этом я разбиралась хорошо, ибо одним из самых главных предназначений окончивших наш лицей девочек было стать хорошей супругой и обеспечить в доме уют для семьи. Нас учили разбираться во всем, что могло пригодиться или потребоваться в богатых домах. Так что я вполне могла по одной картинке в галанете определить, из чего сделан тот или иной предмет обихода, и сколько он стоит кредитов.

Мой план по спасению составился быстро и как будто сам по себе. Уже тогда следовало догадаться о том, что он не будет жизнеспособен. Просто потому, что мне в моей жизни вот так просто, по щелчку пальцев не доставалось ничего, хоть у отца и достаточно денег. Через несколько секунд лихорадочного обшаривания всего, до чего я могла дотянуться, пришлось с горечью констатировать: мой план провалился, а сумочки в номере просто нет. К тому же, с руки исчез коммуникатор, остался лишь простенький детский браслет с часами, который я носила из сентиментальности. Папа подарил мне его тогда, когда отвратительное замужество еще не маячило на горизонте, а я была бесконечно счастлива.

Мне стало физически плохо и холодно от понимания того, что позвать на помощь не получится. Что я осталась один на один с проблемами и с не совсем адекватно ведущим себя незнакомцем. То, что я знаю его имя не в счет. Что теперь, впервые в жизни, мне придется самой со всем разбираться…

На глаза навернулись слезы. Но сразу же высохли, едва за моей спиной раздалось издевательски-презрительное:

– Цыпа, ты случаем не это ищешь?

Резко обернувшись, я увидела стоящего в дверях Диллона в одних брюках. С мокрых волос на обнаженный торс стекала вода. Но мне было не до любования совершенным мужским телом. Потому что на пальце у мерзавца болталась моя потеря, моя сумочка.

– Отдай!

Отчаяние и близость так необходимой мне для спасения вещи затмили все. И я, не раздумывая, бросилась на парня, чтобы отобрать у него сумочку. Глупо. Хотя бы потому что он физически заведомо сильнее меня. Еще на подлете к его торсу Диллон перехватил меня жесткой как сталь свободной рукой, не позволив дотянуться до сумочки. И, не успев даже испугаться, через мгновение я, преодолев короткое расстояние по воздуху, уже лежала на боку, на той койке, с которой спрыгнула несколько минут назад.

От удара перехватило дыхание. И вместе с болью пришел запоздалый страх: да, Диллон закинул меня на койку как огрызок симмеры в утилизатор. Очень ловко. А если бы промахнулся? Удар виском о железную спинку койки, и прощай, Милена! Твоему телу пора в крематорий! Я в ужасе уставилась на неторопливо приближающегося ко мне молодого мужчину.

– Значит так, лапуля, – его голосом можно было заморозить космос, – пора тебе уяснить некоторые правила поведения: ты сидишь тихо, не создаешь мне дополнительных, к уже имеющимся, проблем. Не скандалишь, не истеришь, не делаешь пакости. И твоя шкурка не пострадает. А когда все закончится, я тебя отпущу, пташка, на все четыре стороны. Уяснила?

Страх, нет, не страх, а настоящий животный ужас, унижение, беспомощность были малой толикой того, что я чувствовала, лежа на боку, на койке в каком-то мерзком притоне и глядя на вполне привлекательного парня, оказавшегося таким… таким… таким… Впервые подумалось, что отец прав, говоря, что все красавчики – полные мрази. И в душе шевельнулось что-то, похожее на благодарность родителю за то, что пусть и драконовскими методами, но столько лет ограждал меня от неприятностей и неприглядной стороны жизни.

– Не слышу! – требовательно рявкнул Диллон, не дождавшись от меня никакой реакции. Его глаза снова превратились в раскаленные почти добела лазерные лучи, которые прожигали во мне дырки.

По спине пробежала дрожь. Боги Вселенной! Да я оказалась во власти какого-то психа! Облизав пересохшие, какие-то спекшиеся губы, я с трудом выдавила из себя:

– Уяснила…

Диллон, выбив из меня нужный ему ответ, почти мгновенно успокоился:

– Давно бы так, – проворчал, отворачиваясь от меня и направляясь ко второй койке. Тебе лучше не злить меня больше, чем я уже зол. Иначе, поверь, последствия тебе не понравятся!

Наблюдая за тем, как он расслабленно вытягивается на убогом ложе, ловко подбив поудобнее тощую подушку в изголовье, я подумала, что мне уже не нравится то, что со мной происходит. Сверхъестественная скорость, с которой Диллон переходил от спокойного состояния к крайнему бешенству, ужасала. Моя прежняя спокойная и сытая жизнь в созданном отце ограниченном, но уютном мирке никак не могла подготовить меня к происходящему.