Постучи в мою дверь - Моран Маша. Страница 24

Когда карета начала останавливаться, Габор готов был вслух благодарить Небеса. Находиться в тесном пространстве, напротив Маргит, знать, что его губы совсем недавно касались ее губ – это сложно. Очень сложно. Невозможно было удержать себя от желания хотя бы дотронуться до нее. Провести пальцами по нежной бледной коже, слегка тронутой румянцем. Вынужденную остановку Габор воспринял, как спасение. Он ринулся вперед, готовый к встрече с демоном, почти надеясь на нее. Он был готов ко всему. Даже к проклятому Крампусу! Но не к тому, что из кареты вальяжно и не спеша выйдет Миклош.

Хитрый гаденыш выглядел обрюзгшим, как будто пил, не просыхая, несколько дней подряд.

– Брат! Вот так сюрприз! Не ожидал, что ты нарушишь свой же запрет и покинешь крепость на закате.

Габор сжал зубы и огляделся, все еще надеясь увидеть демона. Но вокруг, как назло, все было спокойно. Габор не торопился убирать саблю. Миклош прибыл не вовремя. Хотя, учитывая все произошедшее с Маргит, сильно задержался. Как бы невзначай прикрыв дверцу кареты, Габор заставил себя улыбнуться:

– Кто еще осмелится нарушить мой запрет, если не я сам?

– Ха-ха-ха! Ты всегда любил ходить по краю. Раз уж мы встретились тут, отправимся в крепость вдвоем? – Миклош шагнул к карете, но Габор быстро преградил ему дорогу.

– Там у меня… дама, не совсем одетая. Сам понимаешь, она не готова к новому знакомству.

Миклош заржал. Габор в очередной раз убеждался, как между ними мало общего.

– Боишься, что она увидит меня и сразу же забудет о тебе?

Габору захотелось всадить кулак в его самодовольную рожу. Знал бы братец, кто сейчас находится в карете. Мысли вернулись к Маргит. Кого же на самом деле она предпочтет? Его или брата? Идиотизм какой-то. Она уже выбрала Миклоша. Но ведь и сам Габор не обращал на нее внимания до последнего времени.

– Да. – Габор пожал плечами. – Есть такие опасения.

– Не думал, что ты опустишься до подобного. – Миклош задумчивым взглядом буравил карету. – Ты всегда такой правильный. И кто же там? Какая-нибудь аристократочка? Или служанка?

Проклятье! Там же Адрианна. И она наверняка слышала голос Миклоша.

Пока сестра не выдала его, Габор направился в сторону кареты Миклоша.

– Я тоже человек и мне тоже иногда хочется расслабиться. – Габор распахнул дверцу кареты, пропуская брата вперед.

Когда Миклош, наконец, приблизился, Габор едва ли не силой впихнул его внутрь. Кивнул своему кучеру:

– Следуй за нами.

Он лишь надеялся, что успеет увести Миклоша до того момента, как появится Маргит.

– Ты один? – Габор демонстративно осмотрел пустую карету. – А где же супруга?

Лицо Миклоша изменилось. Моментально. Габор часто видел подобное. Тем более в брате. Знал его слишком хорошо, чтобы не разглядеть быструю смену масок. В детстве он часто становился свидетелем того, как Миклош принимал обиженный несчастный вид, пытаясь получить от родителей желаемое. Сейчас он выглядел так же – несчастным мальчиком, несправедливо обиженным страшим братом.

– А моя супруга, дорогой брат, сбежала. Вот так-то…

Габор подумал, что ослышался. Значит, сбежала… И кто же из них двоих врет?

– Как это – «сбежала»? Она же… Не совсем в себе.

Ему нужно знать, известно ли Миклошу о чудесном исцелении Маргит.

– Не в себе, но так же коварна как и все женщины. – Миклош отвернулся к окну, видимо, пытаясь скрыть свои истинные эмоции.

Габор едва зубами не заскрежетал. Ему что, силой вытаскивать из него подробности? Нет, Миклош сам ему все расскажет. Он не будет давить. Просто немного подыграет.

– Я никогда не понимал, зачем ты женился на этой полоумной.

На лице Миклоша мелькнуло раздражение. Кажется, подействовало.

– Я любил ее. Тебе, брат, неизвестно, что это такое.

Ну, да, любил. А как же тот смазливый слизняк?

– Ты любил ее, а она любила наши деньги.

– Не все меряется деньгами, брат. Я думал, она тоже меня любит. Возможно не так сильно, как я ее, но любит. И что же выясняется? Она умудрилась за моей спиной завести любовника и сбежать с ним! С каким-то крестьянином!

Габор на секунду утратил дар речи. Любовник? У Маргит? Когда же она умудрилась?

– Ты серьезно? Или решил подшутить?

– Мне не до шуток! – Миклош неуверенно заерзал на своем сидении.

Значит, все-таки, врет… Габор решил играть роль глуповатого старшего брата, одержимого приличиями.

– Нужно ее найти! Она позорит наш род.

Миклош скривился. Какую ложь придумал на этот раз?

– Я почти ее нашел. Выследил на пути в столицу, но им удалось уйти.

– Я дам своих людей. Они найдут и Маргит, и ее любовника. С кем она спуталась?

– С крестьянином, сказал же. Я не буду продолжать поиски, Габор. У меня все еще сохранилась гордость. После того, как своими глазами видел их поцелуи прямо посреди дороги… Пусть катится к Крампусу! Собралась в столицу? Вот там пускай и остается.

Габор запоминал каждое слово в этом нагромождении лжи. Что за игру затеял Миклош? И что скрывает Маргит?

– Как давно это было?

– Да вот вчера днем и было. Как увидел, решил: катись на все четыре стороны. Повернул карету и отправился сюда.

Маргит не могла целоваться посреди дороги со своим любовником – она уже три дня в замке. А вчера так и вовсе едва стояла на ногах. Если любовник и был, в чем Габор сильно сомневался, то он бросил Маргит. А вот в чем никаких сомнений не было, так это в лжи Миклоша. И если он зачем-то врет о том, что вчера видел Маргит целующейся… значит, скорее всего, врет и об остальном. У Маргит не могло быть другого мужчины. Не могло! Габор не желал верить, хоть и понимал, что это невероятно глупо. К тому же, Миклош ни слова не сказал о ее «исцелении». Вряд ли ему об этом известно.

Габор соображал быстро, как мог, складывая в голове кусочки головоломки. Как в детстве. Родители часто заставляли их соревноваться, считая, что это каким-то образом заставит сыновей стремиться к лучшему. Габору часто казалось, что родители их просто стравливают, делая ставки, какой из сыновей не выдержит первым и вцепится в глотку другому. Хотя, конечно, это было не так.

Но вот сейчас… Сейчас нужно соображать. Миклош врет. Зачем он это делает? Что произошло между ним и Маргит на самом деле? Они скоро приедут в крепость, и Миклош, так или иначе, узнает об исцелении Маргит. Или уже знает? Конечно! Как он сразу не подумал?! Похоже, после поцелуя он перестал соображать.

Габор нахмурился:

– Как она умудрилась завести любовника, если даже не может говорить? Вряд ли он писал ей любовные письма. Сомневаюсь, что она умеет читать и писать. Да и крестьяне грамотностью не могут похвастаться… Ты сам-то с трудом с ней общался.

Габор видел, как брат сжал губы. Он уже практически не сомневался, что все сказанное – ложь. Маргит не сбегала с любовником. Нет. Габор не верил в это. Не хотел верить. И раны от кнута на ее спине… Что случилось? И что они оба скрывают?

Лес начал редеть и в квадрате окна показались очертания замка. Габор решил поднажать:

– Так какие у тебя мысли на этот счет?

Миклош скривился, но тут же нацепил на лицо печаль:

– Никаких. Откуда я могу знать, как они договорились?! Она же сумасшедшая. Кто знает, что у нее там на уме.

Габор сдержал ухмылку.

– Раньше ты выходил из себя, когда кто-то называл ее сумасшедшей.

Габор видел, что Миклош с трудом сдерживается. Злился и пытался подавить ненависть, но она упорно проскальзывала на лице и в глазах. Его история была шита белыми нитками. Скорее всего, Миклош даже не утруждал себя тем, чтобы придумать сколько-нибудь правдоподобную версию. Он всегда был самовлюбленным подонком, уверенным в собственной безнаказанности. Ему вряд ли пришло в голову, что кто-то может не поверить в его историю.

Маргит не будет принадлежать ему. Нет. Габор знал, что сделает все, чтобы выяснить, что произошло на самом деле, а потом заберет Маргит себе. Что-то долго Миклош молчит. Нельзя позволять ему собраться с мыслями и придумать новую отговорку. Габор стер с лица все эмоции. Миклош никогда не поверит, что он вдруг превратился в заботливого старшего брата.