Аль-Ришад (Трилогия) (СИ) - Андерсен Лора. Страница 20

Тина проспала до утра и, когда проснулась, долго не могла сообразить, где находится. Голова у нее болела, а увидев входящего в спальню Джона, стало понятно, отчего.

– Ты ковырялся в моих мозгах! Должно быть стыдно. Я на это согласия не давала, – Тина с ненавистью посмотрела на него.

– А мне на это наплевать, – резко сказал Джон. – Ты понимаешь, что уничтожаешь свою психику?

– Какое тебе до этого дело? Может быть, я хочу этого? Я не желаю быть марионеткой в чужих руках!

– И ты считаешь лучше спать со всякой швалью и колоть себе всякую гадость? – он увидел в ее глазах боль.

– Как ты смеешь так разговаривать со мной?

– Разве ты не знала, что с женщиной разговаривают так, как она того заслуживает? Ты уже давно не та девочка, которую я знал, – грустно добавил Джон, стараясь, чтобы жалость не прорвалась сквозь блоки. – Хорошо. Прими душ, одевайся, и мы серьезно поговорим. Когда-то я был тебе другом и неплохим. Правда?

Тина вышла к столу, раскрасневшаяся после душа и какая-то совсем невинная. В который раз Джон пожалел, что не смог удержать ее когда-то. Она взяла тонкими пальцами вилку и осторожно, словно нехотя, прикоснулась к еде.

– Что ты хотел сказать? – В ее глазах застыла грусть.

– Я не понял, почему ты считаешь, что твоего ребенка убили? – Джон не собирался скрывать, что прозондировал ночью Тину и пользовался полученной информацией.

– Ты считаешь, я сошла с ума, потому что думаю так? – она вопросительно смотрела на него.

– Мне недостаточно того обследования, что я провел, чтобы судить, насколько ты сошла с ума, хотя врач тебе, безусловно, необходим.

– Настолько серьезно? – Тина покачала головой. – Я не сумасшедшая, Джон. Я так считаю потому, что Креил знал об этом с самого начала.

– О чем знал? – нахмурился Джон.

– О том, что не будет ребенка.

– Не понимаю, как это может быть?

– Я тоже не понимаю, но это совершенно точно. В тот день, когда я сказала ему о беременности – он уже знал, что ребенка не будет. А иногда мне кажется, что Креил знал об этом еще до зачатия, уже тогда, когда предложил жить с ним. Только я не могла понять, почему он так настаивал на предохранении. Совет Вардов не дал согласия на наш брак. Они мотивировали это тем, что у нас не может быть детей. Понимаешь?

– Подожди, Тина! Я-то точно в здравом уме. Твой ребенок погиб, потому что имел серьезную генетическую патологию. Он просто не мог жить и уже до родов был мертвым. И никто не убивал его. Я хорошо знаю врачей, которые тебе делали кесарево сечение. Совершенно исключено, чтобы они убили ребенка! Ты же понимаешь – это невозможно скрыть! Кругом одни эсперы, а ребенка убивают и никто не замечает этого? Я сам был в операционной. Мне-то ты веришь? – Джон посмотрел на нее и начал снимать свои блоки, делая мозг доступным для зондирования. – Ну, смотри, я вру?

Тина вслушивалась в его мозг. Там было много того, чего ей совсем не следовало знать, но про ребенка Джон не врал.

– Тогда я ничего не понимаю. – Она растерянно смотрела на него. – А если внешний пси-удар?

– Не нужно! Какой там пси-удар! Это жестоко, но я покажу тебе, кого ты родила! Жаль, что этого не сделали врачи – они боялись за твою психику. – Он послал ей отчетливую картинку. Тина вскрикнула и беззвучно заплакала. Джон встал и обнял ее.

– Не нужно так, пожалуйста! Тебе нужен врач. К Лингану пойдешь?

Она согласно кивнула. В этот день Джон оставил ее у себя, заставив выспаться.

Линган встретил их дома. Очень мало кто из эсперов бывал у него в квартире, и Тина с удивлением смотрела в таинственном полумраке на огромный зал с необыкновенной старинной мебелью из настоящего дерева. Был даже камин, которым, впрочем, очень редко пользовались, – в Аль-Ришаде не бывало холодов. Зал сиял идеальной чистотой и порядком, со стен мягко спадали гобелены. Стена с развешенной коллекцией старинного оружия, привлекала особенное внимание. Тина разглядывала пол из паркетной мозаики, составлявшей симметричные узоры, несколько кресел витиеватой формы в середине зала и небольшой столик с инкрустацией.

Джон заказал десерт. Линган почти неподвижно сидел в своем огромном кресле, и Тина вдруг подумала, что Председатель Совета Вардов, несмотря на свой почти ста семидесятилетний возраст, выглядит вряд ли на тридцать. У него были прямые, черные до синевы, волосы, спадавшие жесткими прядями почти до плеч и подстриженные ровным каре, и крупный, чуть с горбинкой, нос. Пронзительный властный взгляд его темных глаз, казалось, проникал насквозь. Впервые Тина задумалась о том, какое впечатление Линган должен производить на женщин. Ходили слухи, что любая согласна была пойти с ним. Он никогда не встречался с одной и той же дважды, но Тина ни разу не слышала, чтобы это привело к скандалу. Она прекрасно знала, что в стране не было людей, которые бы решились оспорить его решение, и удивилась, что когда-то Креил, совсем мальчишка, осмелился восстать против него, борясь за ребенка и их любовь.

Тина сидела за столом и не знала, с чего начать. Линган иногда поглядывал на нее, и ей казалось, что улыбка проскальзывала в его взгляде.

– Линган, скажи мне, только честно – убивали моего ребенка или нет? – наконец, словно в омут, бросилась Тина.

– Почему ты решила так? Его никто не убивал, – удивленно ответил Линган. – Конечно, я не могу снять блоки, чтобы убедить тебя, есть слишком много вещей, о которых ты не должна знать, но могу ответить на все твои вопросы.

– Объясни тогда, откуда Креил знал об этом и еще до рождения ребенка?

– Я хочу предложить сделку, – усмехнулся Линган. – Я говорю тебе правду, а ты мне разрешишь поработать с твоей головой.

– Согласна. – Тина колебалась лишь секунду.

– Ты когда-то изучала теорию Многомерности? – спросил он. Тина кивнула головой. – Тогда ты должна знать, что для многих событий в Трехмерных системах, которой является Земля, существует вероятность того, что они произойдут. И есть такие события, которые произойдут обязательно. В теории Многомерности такие события называют предопределенными. В реальности все эти события накладываются друг на друга и создают поле вероятности системы.

– И какой же гений в состоянии рассчитать эту систему? – спросил Джон. – Я так думаю, это практически невозможно.

– Не совсем так. Невозможно для нас, потому что мы слишком мало живем, и при этом система, пока мы живем, тоже изменяется, делая расчет бессмысленным. Но когда речь идет о Многомерности – это не так. Сколько бы абсолютного времени не занимал расчет, почти всегда существует возможность вернуться в то место и то время, с которого он начался.

– И повлиять на будущее? – уточнил Джон.

– Правильно. Я смотрю, вы все поняли.

– Вы имели в виду Странницу. Об этом не любят говорить, Тина, но когда-то я интересовался историей нашего государства. Оно возникло из ничего и, насколько я понял, существует в другом режиме времени. Мне всегда было непонятно, как и для чего это было сделано, – пояснил Джон.

– Это отдельный разговор, всему свое время, – Линган не стал развивать эту тему.

– Если я правильно поняла, смерть ребенка являлась предопределенной? – спросила Тина.

– Абсолютно. С вероятностью до четвертого знака, – ответил Линган.

– Как жаль, что я не узнала этого раньше! – Тина покусывала губы, Лингану стало жаль ее.

– Креил пытался поговорить с тобой, но ты не хотела его слушать, – пожал плечами Линган. – Мы предупредили его: в то время вам нельзя было иметь детей.

– А сейчас? – спросила Тина.

– Мы так не договаривались. Ты хотела узнать о прошлом, а не о будущем, – усмехнулся Линган.

– Не скажешь?

– Нет, – жестко ответил он, и его черные глаза сверкнули. – Но наше разрешение на ваш брак еще в силе, Креил так и не аннулировал его.

– Правда? Я не знала об этом, – задумалась Тина.

– Ну, теперь пойдем. – Линган встал, поднявшись перед ней, словно огромная гора.