Похитители бессмертия - Симонова Мария. Страница 15

— А предложения просты — работать. И найти чертов прибор. Вот и все.

* * *— Скажи мне, дружок… — И вестник насторожился от такой приветливости. — Почему это я… — Клавдий зарядил насвай под язык и жмурился, как арахнейский кот. — Почему я не слышу от тебя торжествующего доклада?

(«Факаная маза!!! О чем это он?»)

— Не понимаю вас, экселенц… — Голос предательски дрогнул, и он уже не мог отвести взгляда от аккуратной лакированной штиблеты старца. Так кролик смотрит на приближающуюся змею.

— Не понимаешь… Думаю, что это верный признак твоей никчемности…

— Экселенц!!!

— Да, я экселенц, и это ты, червь, должен был еще три часа назад доложить мне о взрыве в президентском Исследовательском центре. Ты, дружок. Ты.

— Экселенц… — Штиблета приближалась, и у вестника уже не хватало духу видеть игру тусклых зайчиков в ее лакированной поверхности. И язык вестника онемел окончательно.

. Он ткнулся лбом в пол и колючие песчинки ощущал уже как терновый венец. Лучше уж не видеть приближения своей смерти.

Клавдий насладился смертельным страхом доверенного помощника. Вернее, бывшего помощника. Сейчас перед ним был лишь кролик, которым погнушается даже дряхлый бредь-змей с аламутских холмов.

— Жаль, дружок, что не от тебя узнал я эту важную новость. Жаль… — Высверк света в шагреневой коже туфли, и тонкая вольфрамовая игла вошла в дрожащую плоть. Кроликам — вечная смерть. Остается понаблюдать, как зверек отдаст свои никчемные концы.

Старец подошел к стационарному коминсу:

— Арчи, зайди ко мне. Немедленно. — Преемнику жалкого кролика следует видеть судьбу предшественника. Это воспитывает.

Вошел Арчи, огляделся и незаметно спрятал в складках накидки лучевик. Чувствуется выучка. Это старец одобрял в помощниках. Арчи уставился на бьющего ногами по мрамору пола отставного вестника.

— Арчи, принимай дела. И первое будет таково: меня интересуют полные списки сотрудников центра, полные списки пострадавших и пропавших без вести. А также полные данные о «скачках» из центра в последние шесть часов. Полные.

— Но, экселенц… — Арчи все не мог отвести глаз от кролика.

— Полные, Арчи. — Клавдий кивнул на пол: — Он не справился и отправлен в отставку на заслуженный отдых. Теперь он — это ты. Иди, дружок…

Ронин подходил к дверям Жен. С яйцеголовым на руках. И с мыслью, что, если ее нет дома, придется положить старика у порога и взломать код.

Другого выхода все равно нет. Нужен стационар. Со всеми пирогами типа регенеротрона с полным зарядом. Иначе хрычу не выжить: аптечка перестала помогать примерно пять минут назад, лишь поддерживала тончайшую, почти неразличимую нить жизни.

Жен, к счастью, оказалась дома. Даже объяснять ей, умнице, ничего не пришлось: едва кинув взгляд на его ношу, распахнула дверь и отступила, пропуская в прихожую, а разглядев рану старика, поспешила вперед, опережая ронина на привычном для него пути в лабораторию. Идя за ней по пятам, глядя в узкую, уже профессионально напрягшуюся спину, ронин думал: «Может быть, ее все-таки минует?..» И знал — нет. Не минует. Хотя на первое время запутать следы ему удалось вполне основательно, и если бы не яйцеголовая дохлятина, то он давно бы уже был за несколько «скачков» отсюда, в надежной берлоге, где его ждет заветная аппаратура. Так уж учат в интернате, что любой убийца Гильдии даст сто очков вперед любой ищейке Службы внешней безопасности (СВБ). А то и все двести. И продолжать бы Жен свою мирную подпольную практику в тишине и покое до седых волос. Если бы не эта яйцеголовая дохлятина с кейсом…

Пока ронин укладывал старика на операционный стол и отрывал его пальцы от ручки кейса, Жен приложила к солнечному сплетению раненого новейший стетоскоп. Индикатор жалко мигнул разок зеленым и уставился на них нейтрально-оранжевым оком. Короче, пациент скорее жив, чем мертв, или наоборот — это уж кому как нравится.

Понятно, что ронину больше по душе пришлась бы жизнь пациента хотя бы на несколько стандартных суток, пока удастся попасть в берлогу и вдоволь просканировать его яйцеголовые мозги. Пока есть чего сканировать: клиническая смерть мозга убивает серое вещество почище дуста-43. Но хрыч явно намылился соскочить, это было ясно еще до того, как Жен смогла наконец приступить к лечению: она опустила на старика колпак, даже не сняв с него стетоскоп.

Ронин спокойно наблюдал, как вакуумная плюха опускается на пигментные пятна, из которых практически и состояла кожа на теле хрыча. Из них, да плюс вот эта дырка. Хорошо, что удалось вовремя срубить Алекса: «меткий» Алекс, чего доброго, превратил бы с старика в подобие сыра!

Осторожно ведя манипулятором, Жен направила лекарскую штуковину на область пятого подреберья. Тихо чмокнув, присоска медузой расползлась вокруг выжженной каверны, физраствор заполнил полость, и фиолетовый лазерный пучок пошел гулять по тканям, удаляя поврежденные слои и заодно считывая параметры требуемой биомассы. Одновременно и кислородная маска опустилась старику на нижнюю часть лица. Веки дрогнули, приоткрылись, но глаза оставались мутными. ? Терпи, лысый, не соскочи, уж постарайся.

Жен забегала пальцами по клавиатуре, вводя коды необходимых препаратов. Пошла биомасса!

Они переглянулись. Уф! Теперь только ждать. Оставив Жен дежурить на пульте возле кюветы с драгоценным дедом, ронин прилег на кушетку. Спать сейчас было нельзя, но телу после состояния «броска» необходим был отдых.

Еще один день прожит. И не без толку: похищение аппаратуры и главного яйцеголового из-под носа у охраны и внешников — совсем неплохо для без пяти минут покойника. Но радоваться пока рано: для регенерации старику потребуется минимум около полутора суток. Ронин вряд ли располагал таким временем, спецслужбы еще поломают головы, а вот родная Гильдия, будь она трижды неладна, вполне могла уже вычислить, где он окопался.

При мысли о визите бывших «коллег» возникало желание взвалить стеклянный гроб на загривок и делать ноги до ближайшего порта. Ронин предпочел бы иметь дело со спецами: тут возможна осада, уговоры и угрозы с их стороны, а с его — шантаж, заложники, вся байда, дающая хрычу время на поправку, самому же — на выбор оптимальных для себя вариантов, не исключая и бегства с «заложниками». У «сослуживцев» задача попроще — уничтожить. Всех. И разделаться со «своими» будет куда сложнее: в одном горниле кованы, ни в силе, ни в хитрости, ни в быстроте реакции они ему не уступят. Да и ни к чему им с бывшим коллегой силой мериться; покромсают лучами на бифштексы, и вся недолга. Это именно то, чего ждет от них Клавдий. О заварухе в президентском центре ему, конечно, уже известно: такие серьезные расклады с привлечением спецслужб, разборки со стрельбой и жертвами, и чтобы наш магистр ни сном ни духом? Вряд ли. Но если так, то за его неведение кому-то уже пришлось поплатиться. А теперь старый скорпион копает, копает и, возможно, до чего-то уже докопался.

(Ноги, ноги и еще раз ноги.)

Ронин приподнял голову:

— Регенеротрон у тебя, насколько я понимаю, на автономном источнике?

Жен покосилась подозрительно:

— А что?

— Я мог бы забрать старика прямо сейчас вместе с

этой хреновиной у него на пузе? Она, кажется, удивилась:

— Зачем?

— Кину его в более подходящее место.

— А чем тебе это место не подходит?

— Ты же знаешь — меня здесь должны пасти. Так мог бы или нет?

— Пока идет поклеточная регенерация, его нельзя перемещать. Когда базовый процесс будет закончен…

— А когда он будет закончен?

— От пяти до восьми часов, в зависимости от величины внутренних повреждений…

Что-то в аппаратуре панически замигало. Жен склонилась к пульту. Дряхлый организм старика был ; явно против дальнейшего функционирования в мире, где его на старости лет наградили дыркой в боку. Жен с помощью каких-то впрыскиваний предъявляла ему контраргументы. Регенеротрон делал свое дело: ужасающая рана медленно, словно бы нехотя затягивалась.

Когда через пять часов состояние старика начало потихонечку стабилизироваться, ронин, уже во второй раз принявший транквилизатор, решил, что пришла пора кантовать пациента. Одна проблема — как быть с Жен? Оставить здесь — верная для нее гибель от рук представителей Гильдии. И от спецов, если заявятся ? первыми, добра тоже не жди — раскрутят по полной.