Страж Кодекса (СИ) - Романов Илья Николаевич. Страница 31

— К-как это⁈ — не поверил своим глазам боец, а остальные были с ним солидарны. Такой калибр, да ещё и антимагический, невозможно было остановить!

— А Юра выйдет сегодня⁈ — со смешком крикнул пацан.

— Вы хоть понимаете, на кого напали⁈ — завопил боец у пулемета, нервничая.

— Не выйдет, значит⁈ — наигранно расстроился Белов. — А мячик скинете⁈

Вооружённые и готовые к бою, бойцы Самойловых выбежали из транспорта и вступили в бой с неприятелем. Обученные и привыкшие работать в двойках и тройках, они действовали чётко. Вспыхнули шары огня, затрещала молния и разверзлась земная твердь. Маленький участок дороги и улицы за считанные секунды превратился в поле боя, где врагом опытных бойцов стали всего лишь двое человек. Вот только один из них так и продолжал жевать чипсы, ухмыляясь в седую бороду, а второй засмеялся.

— Похоже, Самойлов не хочет с тобой играть, — услышали они в гарнитуре, что улавливала окружающие звуки.

— Да кто его спрашивать будет, — ответил ему насмешливый голос, игнорируя взрывы в защитный Барьер, а затем сказал: — Возьми на себя гарнир, а я главное блюдо.

— Идёт.

Старик выбросил чипсы и в следующий миг исчез в бордовой вспышке! На том месте, где он стоял, остался только глубокий кратер от ног!

— Это… Это ГРАНД! — завопил глава охраны, поняв, с какой задницей они столкнулись.

Тёмные небеса разверзлись, и с них ударил целый сноп бордовых молний, от которых окружающие здания перестали существовать. Асфальт расплавился, а бойцы Самойловых в один миг просто исчезли, превратившись в кровавый туман. Остались лишь прилипшие к дороге ботинки. То же самое касалось и пулемёта. Он оплавился, став мусором.

— М-да, перестарался, — сказал старик, со вспышкой бордовой молнии оказавшись возле парня, что уже подошёл к транспорту. Он достал из кармана новую пачку чипсов и захрустел: — Слушай, а эти ничего. С крабом. Попробуешь?

— Не, я больше рефлёные с форелью люблю, — ответил пацан и постучал по броне машины. — Юра, выходи.

— Что тебе нужно, Белов⁈ — орал Самойлов, сидя внутри и боясь выходить. — Ты знаешь, что с тобой теперь будет⁈

— Мне похер.

— Твоему роду конец, Белов!

— Это вряд ли, но похер.

— Это нападение без объявления войны!

— И на это тоже похер.

— Весь в папашу, — хмыкнул Гранд. — Тот тоже любил фигню нести, когда яйца прищемило. Артефакт долго не продержится, что делаем?

— Что-что, — хохотнул Белов, и Самойлов увидел, как его глаза вспыхнули золотым огнём. — Будем выковыривать черепашку!

Москва… На следующее утро… Императорский Дворец…

Завтрак в императорской семье являлся одним из главных правил. Семейный приём пищи, как дань традиции и совместное времяпрепровождение.

Романов Александр Николаевич с улыбкой слушал о том, как его младшая дочь рассказывала о скором поступлении в Царицынский Императорский Университет. И пусть Александр желал, чтобы дочь обучалась в столице, он всё же уступил ей в этом вопросе. Программа обучения одна и та же, и различия лишь в экзаменах и получаемых дипломах. Что первое, что второе Александру было не столь важно. Главное, чтобы дочь успешно социализировалась в среде сверстников и получила образование. Разумеется, что за ней будут вести наблюдения, и каждый преподаватель будет знать, кто она такая. Охрану ЦАУ тоже придётся усилить, но на этот счёт император уже отдал приказы.

— Отец, мне обязательно присутствовать сегодня при военном совете? — серьезно спросил Леонид — младший сын.

— Это необходимо, — сухо сказал император. — Вы с Михаилом мужчины и обязаны вникать в структуру правления государством.

— Но ведь это Миша станет царём, а я…

Этот разговор был не первым, и даже не вторым. То, что младший горел желанием стать Охотником, вызывало у Александра гордость, но мальчик пока не готов. Слишком большие опасности таили разломы, и пока что Леонид нужен был именно здесь. Возможно… Только возможно, что император разрешит. Но не сейчас.

Они продолжали вести беседу и соблюдать все правила этикета, но их завтрак уже подходил к концу. И именно в этот момент к венценосному подошёл личный слуга.

— Ваше Величество, — прошептал он на ухо, как только получил одобрение. — Вам стоит это увидеть.

Слуга вытащил из-за спины папку с документами, протянув её господину, а когда тот открыл её, то в столовой всем резко стало холодно. Температура упала на десяток градусов, что напугало императорскую семью.

— Когда сделаны снимки? — холодно спросил император.

— Этой ночью.

Вновь опустив взгляд на фотографии, Александр увидел тёмное небо, которое было испещрено бордовыми молниями, а на других снимках — мальчишку с каким-то зверем и старого знакомого, которого все считали мёртвым.

«Значит, ты всё же выжил… Ефрем…»

Госпиталь имени Вернадского… Вип-палата…

—… Необъяснимое стихийное явление в виде бордовых молний, прогремело над столицей! Чьих это рук дело? Одарённого? Или, может быть, блуждающий Разлом⁈ Связано ли это с разрушением бизнес-центра, чередой взрывов, и атакой на род Самойловых⁈ И где сам глава этого рода⁈ Наши специалисты постараются дать ответы на эти вопросы! Оставайтесь с нами после короткой рекламы!

— Медсестра! МЕДСЕСТРА! — яростно заорал Пётр Алексеевич, что ранее кушал йогурт и был спокоен, как питон. Старик сразу же попытался выбраться из койки.

— Пётр Алексеевич, вам нельзя вставать! — забежала в палату молоденькая девушка, желая успокоить пациента.

— Выписывайте меня!

— Но… Вам нельзя!

— Выписывайте, кому говорю! — неистово рычал Пётр, отрывая кабели аппаратов от своего тела.

Не на шутку перепугавшись, девушка убежала за начальником больницы и охраной, а Белов старший вскочил с постели и бросил яростный взгляд на экран телевизора, где уже шла реклама.

— Надеюсь, эти двое не спелись… — на миг успокоился старик, выбравшись из палаты. — А иначе это будет полный пиз…

— Пётр Алексеевич, вернитесь обратно! Вам нельзя вставать!

— Я домой! — рыкнул дед, одетый лишь в одну накидку и светящий голым задом в коридоре. — Быстро выписывайте меня!

Глава 14

Мне всегда нравился рассвет. Красивое зрелище, когда постепенно тьма расступается, а ночь уступает место дню. Будто момент обновления мира и новой жизни…

Кгхм… Что-то меня на философию потянуло. Или это кофе не так пошел?

— Неплохо получилось, — кхекнул Ефрем, развалившись рядом со мной на ступенях крыльца особняка. — Старые косточки размял. Прям, как в старые добрые. Оказывается, есть ещё порох.

— Сказал Гранд, за секунду убивший… Эм, а кто там у Самойлова был?

— Ты думаешь, я разбирался? — хмыкнул он. — Вдарил и забыл. Это мой девиз, парень.

— Хороший девиз, — хохотнул я и взял у Славика одну печенюху. — Спасибо.

— Намана! — радостно выдал малой.

Он помахал коробочкой, посмотрел, сколько осталось печенек, а затем взглянул на прикрывшего глаза Ефрема.

— Вкус-на… — со вздохом вытащил Славик ещё одну и протянул старику.

— Спасибо, — открыл Ефрем один глаз и принял дар. — Потом пожарю тебе картошечку.

Славик заёрзал между нами и захрумкал, довольный тем, что поделился.

— Что дальше, парень? — глотнул старик свежесваренного кофе, любуясь рассветом. — Самойлов вышел из игры. Годуновы? Или Шереметьевы?

— Домой, старик, — хмыкнул я. — Пофиг мне на Годуновых и Шереметьевых. Пока они не вылезают из своих нор, мне на них всё равно.

Ефрем кивнул, и мы помолчали. Потом ещё помолчали. Прямо перед нами, за территорией поместья, пробежал Самойлов. В кандалах из разломного металла, которые блокировали способности Одарённого, и привязанный за шею молнией Ефрема.

— На шестой круг пошёл.

— Слишком медленно бежит, — фыркнул Ефрем. — В его годы я удирал от Химер в чёрном разломе. Вот там был реальный бег. Еле пятки унёс.