Белоснежка (СИ) - "Леди Катрина". Страница 15

Чимин не мог. Его трясло. Ему было так противно и мерзко, и никакой возможности остановиться, прекратить вести себя так по-детски.

Сокджин не тратил время на уговоры. Он стянул с него пальто и запихнул под холодный душ. От хлынувшей воды перехватило дыхание. Чимин открывал и закрывал рот, как рыба, не в силах выдавить из себя ни звука. Ледяная вода выбивала все жуткие мысли, разрубая узел в груди.

Сокджин прямо в одежде залез в душевую кабину, с чуткой родительской заботой помыл его, ничего не спрашивая, ничего не говоря, не утешая и не ругая. Чимин видел, что он и сам замерз под холодной водой, но Ким не уходил. Вытащил его из душа, закутал в полотенце и стал вытирать волосы вторым полотенцем. И от этого становилось немного легче. Хотелось прижаться к нему, как к отцу, и попросить о помощи, но Чимин этого не сделал. Ему и так уже было в край неловко. Развел тут сопли из-за какого-то секса.

Сокджин подтолкнул его к выходу.

— Ложись. Я сейчас.

Чимин послушно забрался в свою кровать. Сокджин присоединился к нему через пару минут, одетый лишь в банный халат. Если бы он был альфой, Чимин не смог бы так просто подпустить его к себе. Не после того, что было на втором этаже.

— Пододвинься, — Сокджин забрался к нему в кровать и сразу обнял его, притягивая к груди. Чимин судорожно всхлипнул, прижался теснее, сжимая в кулачках халат. Сокджин осторожно похлопал его по спине: — Ты справишься, малыш, справишься.

Чимин от этой заботы в голосе снова сорвался на рыдания. Сокджин не ругал его, он словно все понимал и знал, тепло обнимая, как собственного сына, и позволяя ему выплеснуть пережитое напряжение.

========== Глава 5 ==========

Чимин с самого утра старался перебороть липкое ощущение стыда, но из-под одеяла так и не вылез. Сокджина рядом не было — наверное, надоело возиться с комком соплей и слез. Чимин не мог показаться на глаза остальным, только не после того, что он устроил. Черт. Да, наверное, его истерику слышал весь этаж. Устроил всем бесплатное представление. А все из-за…

Чимин отказывался вспоминать свою первую ночь с альфой, но картинки переплетенных тел сами собой всплыли в голове — развратные, пошлые, дикие. Как Чонгук держал его за ноги и заполнял собой, снова и снова, снова и снова. Следы его пальцев до сих пор виднелись на нежной коже бедер, как метки животного, нестираемые, напоминающие о том, что все уже произошло, что его первый секс случился. Он оказался совсем не таким, как Чимин себе представлял. Все вышло намного грубее, похотливее и примитивнее. Сейчас собственная истерика казалась смешной и детской. Он жив, относительно здоров, если не считать до сих пор побаливающую задницу и челюсть, и теперь может считать себя шлюхой. Горло снова сдавило стальным обручем, но Чимин запретил себе думать об этом.

Он переживет. Заработает денег и уйдет, оставит эту работу и начнет жизнь заново. Все будет в порядке.

Рывком откинув одеяло, Чимин поднялся. Воспользовавшись тем, что рядом никого нет, он сходил в душ, еще раз тщательно потерев себя мочалкой, и быстро переоделся в те самые джинсы с прорезями, что на нем были вчера, и широкую кофту с низкой горловиной, что открывала ключицы. Ему больше не нравилось то, как на нем смотрелись вещи, но он не собирался менять их, буквально заставляя себя насильно посмотреть в зеркало. Воспользовавшись косметикой Бэкхёна, он убрал темные круги под глазами и нанес немного дымчатых теней, что сделало его взгляд каким-то другим — неестественным, глубоким и призывно-манящим.

Чимин сам не понимал, зачем он это делает, но прятаться и бояться больше не хотел. Пшикнув на себя духами Бэкхёна со сладким ароматом, он отошел от зеркала и подобрался к двери. Набрав полную грудь воздуха, он нажал на ручку и вышел в коридор так, словно прыгнул в холодную воду.

Проходящие мимо омеги о чем-то зашушукались при виде него. Чимин не посмотрел в их сторону, расправил плечи и направился к лестнице, но забитый блондин в нем съежился в комочек от чужого недоброго внимания. Он уговаривал себя, убеждал, что все в порядке, ведь здесь все те же шлюхи. Они не могут его судить, они такие же, как он, только с другим цветом волос.

— Смотрите, кто наконец-то поднялся, — появившийся из-за угла парень с голубыми волосами нахально улыбнулся и загородил ему дорогу.

Чимин, увидев старшего, коротко поклонился в качестве приветствия, но пройти ему не дали. Этого парня Чимин видел лишь пару раз издалека. Бэкхён рассказывал о нем. Ли Хонсу. Красивый, изящный, худенький и, несмотря на возраст — а ему было за тридцать, — все еще выглядящий довольно молодо.

— Простите, мне нужно идти, — попытался обогнуть его Чимин. От Хонсу исходила почти ощутимая угроза, неприязнь настолько сильная, что в голове звенело опасным звоночком.

— Какие мы вежливые, — Хонсу остановил его, толкнув в грудь.

Чимин недоуменно отступил.

— Решил, что ты лучше нас, Белоснежка? — зло выплюнул Хонсу. — Затащил в постель двух самых шикарных самцов и теперь нос поднял?

— Я не…

Слова Хонсу были настолько нелепы, что Чимин растерянно хлопал глазами.

— Послушай, подстилка глупомордая, на меня твой щенячий взгляд не действует. Это ты мамочке Джину мордашки строй. Хорошо устроился, да? Первый раз — и уже Чона с Чхве отхватил. Только ты не зарывайся. Запихнут тебя в золотую комнату и отымеют толпой так, что ходить не сможешь. Там таких любят.

Чимин не собирался слушать омегу, который взъелся на него за что-то непонятное. Будто Чимин сам выбирал, с кем ему спать! Только вот проигнорировать и пропустить мимо ушей пугающие слова не мог. Он помнил, как изменился в лице Кёнсу, говоря о золотой комнате, словно там происходит что-то по-настоящему страшное.

— Пропустите, — собрав все мужество, в тон ему ответил Чимин — смело и так же нагло, повторив то непроницаемое, равнодушное и самоуверенное выражение лица, как у Чонгука.

Это, на удивление, подействовало. Хонсу, словно не ожидая сопротивления от ревущего еще вчера мальчишки, нахмурился и не стал препятствовать больше, когда Чимин обогнул его. А у Чимина сердце ходуном ходило от этой стычки и от собственной смелости.

— Тебя Джин искал. Кажется, он нашел тебе очередного клиента, — бросил Хонсу в спину. — Ах, да. Чуть не забыл. В юбке ты смотришься шикарно, — со смешком добил он Чимина.

Тот не обернулся, но споткнулся на последних словах. Хонсу засмеялся громче, и его смех звенел в ушах Чимина до самого первого этажа. Но внизу стало еще хуже. На него снова все смотрели. И не просто с любопытством, а с такой злостью и агрессией, будто он предал всех.

Чимин не ожидал подобного. Это сбивало с толку. Что он сделал не так?

Стараясь не сутулиться, он быстро прошмыгнул вниз, к подвальным помещениям. В холле его встретил помощник директора, который всучил ему поднос с чайником и белыми фарфоровыми чашками.

— Отнесешь это в кабинет, — строго приказал помощник. — Господин Ким злой как черт со вчерашнего дня. Из-за тебя уволили Риджи! Кёнсу досталось, да и всем остальным тоже. Будто мы должны были беречь твою золотую задницу, — поморщился он. — Поэтому сделай свою привычную милую мордашку и постарайся смягчить директора, понял? Он там, кажись, клиента нашел для тебя.

Уже? Чимин представил себе, как его снова трогают, и похолодел. Ему больно сейчас даже думать о том, что в его раздраженный и покрасневший анус будут что-то совать.

— Все. Иди, — помощник втолкнул его в кабинет.

Чимин в ужасе замер у порога, потому что директор и правда был не один. Напротив Сокджина, в кресле, расслабленно сидел альфа-брюнет лет двадцати пяти. Он повернулся к Чимину, и его взгляд пригвоздил к месту окончательно. Чимин не мог пошевелиться, пальцы не слушались, и ему с трудом удавалось удержать трясущийся поднос.

Альфа смотрел так давяще, хмуро, что у Чимина душа в пятки уходила, он даже отказывался представлять, о чем сейчас может думать этот мужчина. Почему он так пристально смотрит?