Осколки тени и света (СИ) - Вересень Мара. Страница 18

Сначала я наткнулась на внушительного вида магфон, не среагировавший на мои манипуляции, и карту, где темный пометки ставил. Четко обозначенный маршрут по вверенной, как я поняла, некромантскому надзору территории, пролегал прямиком до Светлого леса. И каланча в любом случае пошел бы туда без всякого договора просто потому, что он как раз туда и шел.

Нет, ну какая сказочная скотина! А у меня, как назло, злиться нечем на этого… этого… Столько всего случилось.

Я вздохнула, вернула карту на место, нашла коробку с высушенными хлебцами, схрупала парочку, и свернулась комком под одеялом.

Силы закончились. Теперь, чтобы меня поднять, бесячего некроманта первой категории будет маловато. Нужен кто-нибудь пострашнее, вроде того, кто пахнет горячим железом или Хо…

Петля прижала за шею, обняла сердце, будто ладонью накрыла.

Я здесь, я помню, я знаю, что ты все еще есть, я не отступлюсь, беги, я за тобой, за спиной, нагоню, отпущу, дам поверить, снова и снова, пока не сдашься…

А потом пришел… сон.

Черная-черная тьма с гранатовыми глазами, касалась кожи острой кисточкой, выводя рисунок.

– Зачем ты делаешь это, Ромис Эверн? – сказала я тьме, находя руками прохладные гладкие скулы, скользкие, как шелк, волосы и губы. Тоже как шелк. И горячие. Таких горячих губ не бывает у детей тьмы и тени, но ведь это сон. Во сне может быть что угодно.

Части целого. 1. Эдер и Драгон

1. Эдер и Драгон

Драгон вошел в библиотеку и принялся нервно расхаживать между полками, пачкая корешки уникальных изданий, к которым прикасался, своей неуверенностью. Эдер поморщился, но даже головы от книги не поднял. Сын удался всем, кроме характера. Не дотягивал. Этого самого характера ему как раз и не хватало. Или дури. Зачастую для темного второе не хуже первого.

Драгон никогда не шел наперекор. Возражал, но тут же подчинялся. Призывал силу и отступал. Прекрасные данные и… ни о чем. Всегда с оглядкой. Всегда осторожничает. Эдер надеялся, рыжая девчонка Пешты его растормошит, и дело даже вроде пошло, но сын снова застыл на полпути, Эленар оказалась куда сильнее, чем младший. А сразу не скажешь, что за внешней податливостью такой крепкий стержень. Остроносая язва… Смотрит, будто до дна видит. Ни слова лишнего. Драгону бы у нее поучиться, когда следует рот открывать, а когда и взгляда довольно. Жреческая кровь, старая, а Крево подлили пламени, только ведьмачья суть все равно свое показала. Сын бы долго вокруг нее ходил, не получи прямого приказа жениться.

А может и зря, что не сам?..

Тень сожаления шевельнулась занозой. Эдеру вспомнилось нагое тело на алтарном камне, мерцающие волосы каскадом по плечам, запрокинутая головка, припухшие губы, которые она кусала, чтобы не стонать. Огонь, живой огонь. Зацепила. Драгон до сих пор сам не свой. Мается. Ноет у него за ребрами, да так что зубы скрипят. От того, что уступил, от того, что упустил.

Покорилась, затихла, выждала и сбежала в чем была. Выражение кислой физиономии Арен-Феса, когда он не нашел свою модную игрушку – отдельный кадр.

– Молодец, девочка, – улыбаясь, подумал Эдер. – Молодец.

Вслух подумал.

– Ты уже говорил, – резко отозвался Драгон, нервно дернул бровью, перехватил себя за запястье, где браслетом легла метка договорного брака.

– Говорил, – согласился старший Холин и посмотрел сыну в глаза, тот не выдержал, отвел взгляд, а Эленар могла долго в гляделки играть. – Говорил и повторю снова.

– Безрассудное упрямство, – парировал Драгон и подошел ближе.

Подкрадывается. Всегда обходной путь ищет. Прямо – никогда.

– О, это не упрямство, это характер. Ты ее не стоишь.

– Я все равно ее верну. Так или иначе.

Сел, дернул закинутой на ногу ногой.

– Иначе, – медленно повторил Эдер. – Ну-ну. Попробуй. Она скорее сдохнет как бродячая шавка в подворотне, чем подчинится. Погоди-ка… Ты пробовал. Дернул за поводок, а она не поддалась?

Старший Холин рассмеялся. Прозвучало унизительно, Эдер знал, но Драгон стерпел и это.

– Кто-то ее прячет, – играя желваками процедил сын. – Я зацепил ее несколько дней назад и опять почти ничего.

– У ее отца было полно влиятельных знакомых, – напомнил Холин. – Среди этих знакомых вполне мог найтись кто-то достаточно независимый и владеющий магией крови. По-другому не спрятаться.

– Это временная мера, вечно так скрываться не будешь.

– Знаешь, где она?

– Последний уверенный отклик где-то в карантинных землях.

«Молодец, девочка», – в который раз за сегодня подумал Эдер. Повторять вслух смысла не было, сын и так читал это у него на лице и снова морщился, как от оскомины. Решится?

– Сам поедешь? – подтолкнул Холин мечущегося в сомнениях Драгона.

Сын молчал снова теребил запястье, будто знак зудел.

– Верные канону и владельцы Ее Даров не болеют, – сказал Эдер, – но тебе я бы не советовал соваться за линию карантина.

– Севера ты отпустил.

– Север ушел сам. Он был достаточно зрел, чтобы принимать решения и нести за них ответственность. – Разочарование отпрыском давно стало привычным и почти не трогало. – Эленар точно жива?

– Да. Иначе я бы не пришел с этим к тебе.

Драгон дернул манжет вверх и оголил метку. Черные линии знака тлели по краю, прогорали. Медленно. Очень медленно, но все же.

– Ты как всегда не можешь начать с сути, – Эдер, любопытствуя, придвинул запястье сына ближе, прикрыл глаза, позволил тьме свободно течь сквозь себя, а потом «вдохнул», чтобы уловить «запах» силы. Огонь. И железо. Как во время ритуала, когда он был с ней и она открылась, нагая не только телом, но и сутью.

Значит, не показалось, что кто-то едва слышно отвечал тогда из-за грани на ее неумелый призыв. Кто? Тень отца? Покровитель, о котором он каким-то чудом не знает? Существуй последний, разве осталась бы эхо пламени в таком положении, что вынужденный брак на заведомо проигрышных условиях показался благом? Драгон уверял, что она влюблена. Возможно. Была. Очень недолго. А метка договора тлела. И поводок мерцал и терялся.

– Что нужно, чтобы разорвать договор на кровь рода? – спросил Драгон.

– Кровь другого рода. Вся. Никто на это не пойдет. Так что можешь присмотреть себе новую жену. Как я и сказал, Эленар скорее умрет, чем…

– Значит – умрет.

2. Север

2. Север

– Эй, Мрак, глядь, чего поймал! Чуть глаз мне не выбил своей дубинкой. Еще и кусается, стервь, как кошак, что против шерсти гладют.

– А ты не гладь, – подумав, отозвался некромант, продолжая лежать как лежал, ровно и неподвижно, сложив руки одна на другую над солнечным сплетением.

– Так я вот, за шкирняк и сюда.

– Чтоб я погладил? – произнес Север даже немного вопросительно.

После длительного контакта с куклами эмоции почти полностью отсутствовали, а открывать то, что закрыл пару минут назад, было вообще форменным издевательством, и глаза остались закрытыми. Только прилег – и на тебе.

Полуорк Карий другим зрением виделся желтовато-зеленым светляком, тусклым. Тоже устал. А вот то, что он держал... Север какое-то время разглядывал подношение сквозь изнанку, сомневаясь в видовой принадлежности, потом сдался. Дейм был недалеко, выморочные владения когда-то влиятельных семей Драгул и Эйш, граница с Драгонией... Народ в маленьких поселениях никогда не заморачивался чистотой крови и потому случались иногда настолько уникальные экземпляры, что без дрожи не взглянешь. Хоть с изнанки, хоть обычно, глазами. Не вампир и ладно. Вампиров Север не любил, как иные не любят пауков или пенки на молоке. Иррационально. Подвох был в том, что в отрядах зачистки вампиров было полно и с ними приходилось не просто часто встречаться, но и создавать видимость общения.

Что-то грохнуло о стол. Хорошо грохнуло, с оттяжкой. Будто по загривку шкрябнуло, а не по горячо любимой полированной столешнице. Одинокий и прекрасный, здоровенный и черный, как погребальнй катафалк, стол был обнаружен в пристройке брошенного храма, и холодное сердце Мрака Холина дрогнуло. Здоровяки ловцы, соблазненные пятком чаров и бутылью травяной настойки, тащили стол до шатра втроем, матерясь на всю округу, Север даже заслушался. Можно было бы кукол подрядить, но это, считай, на собственном горбу нести, а тут вот – со всеми почестями. Живое это вам не мертвое. Хотя живых Север тоже не очень любил. Не так, как вампиров, конечно. Просто его раздражала суета. И когда поспать не дают. Поспать уже было очень нужно. Больше суток в сцепке с куклами, а он не Крево, чтобы дробить сознание без последствий.