Акула - Майоров Сергей. Страница 15

– Я? Пьян? Очень немного. И быстро просплюсь. А вот ты…

– Отдай документ! Отдай по-хорошему…

– А ну-ка заткнись! – рявкнул Катышев, и это подействовало.

Следачка взяла себя в руки. Голос больше не срывался. В нем слышалась злость, но не слепая, а взвешенная, просчитанная.

– Ты на себя берёшь слишком много. Не боишься последствий?

– Надоело бояться.

– Ну чего ты хочешь добиться? Крутизну показать? Перед кем? Да утром мой шеф с тебя самого штаны снимет и так поимеет за самоуправство…

– Что значит – с меня самого? И почему только утром? До этого он тебя иметь будет? Или вон тот наездник? – рукой с протоколами Катышев указал на спортивную иномарку, а свободной рукой пощупал мех на рукаве «норки», причём проделал это так быстро, что девушка не успела ни отстраниться, ни вздрогнуть. – Наверное, к нему в койку торопишься? Шубку отработать спешишь?

А дальше Катышев высказался в том плане, что о грядущих разборках в кабинетах большого начальства не беспокоится, потому как его иметь – только половой орган тупить.

Кульминация превзошла все ожидания.

В дело вмешался джигит.

Что им руководило, Акулов понял несколько позже, а в тот момент, когда горец покинул машину и с явным намерением вмешаться направился к ним, удивился безмерно.

Рослый, самоуверенный. Пальцы унизаны золотом.

Акулов подумал: не задирай так сильно голову, ты этим подставляешь для удара подбородок.

И ещё подумал: никакой он, конечно, не мент и не прокурор.

– Слюшь, да! – сказал горец гортанно; с русским языком у него были большие проблемы. – Она тебе сказал, да? Зачем кричишь? Ты не кричи на неё, она твой начальник! Как скажет – так делать бюдешь, да?

Глядя на Катышева и продолжая говорить, джигит оказался перед Андреем.

Он был убеждён, что ему уступят дорогу.

Акулов не уступил.

Джигит левой рукой попытался Андрея подвинуть. Не толкал, а просто обозначил: не мешай, вали отсюда.

И продолжал говорить…

– Заткнись!

Джигит удивился. Крылья тонкого носа раздулись. Он хотел переспросить, не послышалось ли ему?

Не послышалось. Андрей не стал повторять, сделал проще.

Ударилась кость о кость. Звук был неприятный.

Акулов знал, каким местом головы нужно бить.

Добавлять не потребовалось. Выставленный подбородок сыграл со своим носителем нехорошую шутку.

У горца закатились глаза и подломились колени, но он-таки устоял. Попятился, поковылял, набирая скорость, назад. Добрался до спортивной машины, хотел, видимо, сесть на капот, но не рассчитал. Промахнулся. Шлёпнулся задом на лёд, дрыгнул коленями, да так и остался сидеть, опираясь спиной о бампер своей иномарки, свесив голову и широко раздвинув ноги.

Изо рта повисла нитка слюны.

Следачка молчала, шокированная.

– Что ты ему сказал? – уточнил Катышев.

– Что он имеет право молчать.

– А где так головой махать научился?

– В тюрьме.

– Рассказывай, Саша.

– Что рассказывать?

– Все. В частности, как ты дошёл до жизни такой.

В физкультурно-оздоровительном комплексе только что закончился обыск. Продолжался он около часа, но, поскольку никто толком не знал, что искать, и не рассчитывал на сногсшибательные находки, результатов это не принесло. Пооткрывали шкафчики и кладовые, разбили пивную кружку, разворошили документацию. Администратор Санёк наблюдал за этим мрачно. Когда процедура закончилась и Акулов объявил, что теперь им следует обстоятельно поговорить, предложил расположиться в комнате отдыха сауны.

Они сидели в тех же креслах, которые недавно занимали Громов и Калмычный.

– Нормальная жизнь. В институте учусь.

– Кем будешь?

– Юристом.

– Хорошее дело. – Акулов пригляделся к собеседнику: – Судимый?

– А это имеет значение?

– Иначе я бы не спрашивал.

– Сто сорок шестая, часть два. Пять лет отсидел.

– Разбой?! Хорошее дело… Поподробнее расскажи.

– Чего там рассказывать? Студентами были, гуляли. Ночью не хватило денег на выпивку. Одолжили у одного паренька. Копейки! Взяли портвейн, даже допить не успели, как всех повязали.

– Просто одолжили? Не бывает разбоя без оружия!

– Так ножика никто не нашёл…

– Это не значит, что его не было вовсе.

– Мало ли, что терпиле привиделось? А у меня вся жизнь оказалась зачёркнута…

– Давно освободился?

– Прошлым летом.

– Где чалился?

– В Архангельской области. – Санёк усмехнулся, и это было первым проявлением эмоций на его неподвижном лице. – У меня отец – капитан первого ранга, служит в тех краях. И я там родился. Сюда переехал, когда восемнадцать исполнилось.

– От армии прятался?

– Служить, конечно, не хотелось. Насмотрелся в детстве! Но лучше бы я отслужил. Два года – не пять. А приехал сюда, чтобы в институт поступить.

– Ближе ничего не нашлось?

– Здесь тётка раньше жила. Пока я сидел, она умерла. И квартира пропала.

– Сейчас где обретаешься?

– Снимаем квартиру. Я, жена. Ребёнку два месяца. Между прочим, мы с ней ещё на первом курсе познакомились. Наверное, это о чем-то говорит, раз она меня дождалась?

Акулов не стал отвечать. Отвернулся, чтобы собеседник не мог прочитать мысли по глазам. Посмотрел в окно. Вертикальные жалюзи были раздвинуты, так что можно было видеть раскуроченный джип. Около него ещё продолжалась работа.

– С прошлым понятно. А сейчас чем занимаешься?

– Спортом.

– Шахматами, наверное?

– В шахматы тоже играю. Ходил сюда качаться, а потом Лариса Валерьевна предложила администратором поработать. Я согласился. Удобно: все тренажёры бесплатно и в любое время, баня хорошая…

– А зарплата?

– С этим не очень. Сами видите, сюда мало кто ходит.

– Кто ж в этом виноват? Реклама у вас, что и говорить, громкая. Но не слишком-то завлекательная, – Акулов кивнул на окно.

– Первый раз кого-то убивают.

– График удобный?

– Сутки через двое, как у всех. Ночью всегда поспать можно. Только…

– Да?

– Один сменщик заболел, второй уволился. В общем, я тут уже неделю сижу. Жена жрать приносит, Лариса Валерьевна иногда днём отпускает. Да и ночью можно успеть домой сбегать.

– Жалуешься на жизнь?

– Не люблю врать милиции. Все равно ведь проверите.

– А если бы проверить не могли, тогда бы соврал?

Санёк пожал плечами:

– Мне скрывать нечего.

– Лариса Валерьевна – это хозяйка?

– Как будто бы да.

– А без как будто?

– Старше неё я никого не видел.

На столе лежала папка, которую Акулов прихватил во время обыска из шкафчика администратора. Картонная, розового цвета, с измочаленными тесёмками. Внутри хранилось несколько ксерокопий учредительных документов и лицензий ООО «Тубус», арендовавшего помещения под комплекс у «Автотехобслуживания». Акулов полистал бумаги, прочитал:

– Бурденко Лариса… Адрес… Ты ей звонил?

– Трубка отключена. Но она предупреждала, что не приедет сегодня.

– Кстати, зачем столько копий?

Администратор опять усмехнулся:

– И этих надолго не хватит. Все, кто нас проверяет, хочет документы изъять. Налоговая, участковые, пожарные, СЭС… Вот мы и приготовили заранее, чтобы оригиналы никому не давать. Вы ведь тоже, наверное, возьмёте?

– А чем я хуже других? – Акулов отложил в сторону один комплект копий, завязал тесёмки на розовой папке и толкнул её по столу к администратору: – Держи! Храни вечно… Что, часто проверками донимают?

– Да почти каждый день! Сами видите, баня у нас мировая. Только цены не всем по карману.

Прейскуранта Акулов нигде не заметил, но мог представить, сколько стоят услуги. Обстановка, действительно, впечатляла. Из любопытства спросил:

– Сколько берете за час?

– Пятьсот рэ.

Его зарплаты хватило бы на четыре часа. Слава Богу, он равнодушен к банным мероприятиям. Зато, видимо, местные участковые их уважают.

– Громов у вас часто бывал?