Солнечная пыль (СИ) - "Леди Катрина". Страница 51

Тэхён прибавил скорость бега, переходя от легкого темпа к среднему, разгоняясь, словно мог сбежать от мыслей и давления.

— Ты взял слишком быстрый старт, не добежишь, — догнал его Чонгук.

— А не все ли равно? — резко ответил Тэхён, и не думая замедляться.

— Разве ты не должен принести нам первое место?

Пацан явно уже нарывался. Хотелось вмазать ему и посмотреть, как он свалится на землю, но остановка Чонгука лишит команду баллов, а их и так немного, надо заметить.

— Тогда не путайся под ногами ни сейчас, ни в симуляторе. Имитируй движения, но не вмешивайся в полет на тренировках. У тебя нет базы, нет стиля, нет опыта. Ты хреновый первый пилот, Чонгук.

Слова прозвучали слишком грубо от эмоций, но Тэхён не собирался извиняться, хотя разумная часть его шептала о том, что все совсем не так. Да, Чонгук самый отстойный вариант из всех возможных для первого пилота, но как летчик — он способный. Даже больше, чем сам думает.

— А ты хреновый второй пилот! Думаешь, такой крутой, что сам вытянешь весь полет?

— Да.

Убежденность в своих словах была стопроцентной, она была настолько огромной, что Чонгук замолчал.

— Чтобы мы смогли в следующий раз набрать максимальное количество очков, не мешайся, — произнес Тэхён снова, надеясь, что Чонгук прислушается к доводам разума. — Когда вы получите новый шаттл, ты можешь делать, что хочешь. У тебя будет другой второй пилот, поэтому сейчас я предлагаю тебе просто передать управление мне.

— Ты так хочешь сбежать. Почему? — внезапно спросил Чонгук, пропуская большую часть его речи мимо ушей.

— Тебя не касается, — резко ответил Тэхён, увеличивая темп бега.

— Ты же всегда сбегаешь, — бездумно бросил Чонгук слова, которые острыми копьями вонзились в сердце. — Я прав? Убегаешь от проблемы, словно она может решиться сама собой. А все потому, что ты боишься взглянуть правде в глаза. Ты бегаешь от меня и остальных, потому что не хочешь признавать то, что произошло в Фукоси. Физическая синхронизация? Как бы не так. Для тебя это было тем же самым насилием, с тобой поступили так же, как поступали с Чимином. Ты напуган и сбит с толку, но отказываешься это принимать.

Тэхён нервно сжал кулаки, не сбавляя темпа, но Чонгук не отставал, он словно задался целью вывести его из себя.

— Ты сбегаешь! Снова и снова. От каждой команды. Сколько раз ты сваливал с места сражения? — бросил Чонгук вопрос в спину, пронзая им насквозь.

Лучше бы ему заткнуться. Прямо сейчас.

«…Нет! Ты не можешь их там бросить! Тэхён, нет!..»

«…Мы должны сражаться, прошу. Верни управление шаттлом…»

Каждый раз. Каждый чертов раз одно и то же.

— Но бежать ты начал еще до этого, верно? — продолжил Чонгук. Его голос звучал ровно, несмотря на темп бега, дыхание в порядке, словно и не трудно совсем. — Не смог признаться лучшему другу, что влюблен в него?

Тэхён сбился с шага и остановился. Полоска на коммуникаторе загорелась красным.

— Второй пилот Ким Тэхён, вам назначается дополнительная миля за каждую минуту остановки, — произнес механический голос в динамиках, висевших на фонарных столбах. Но это сейчас мало его волновало.

Со дна души поднялась кровавая бездна, полная кишащих тварей.

Все эти взгляды украдкой, мечты, полные эротических фантазий сны, жгучий стыд и снова сначала. Мимолетное прикосновение, его улыбка и возможность быть рядом, хотя бы в роли друга. Возможность видеть, как он взрослеет, меняется, как влюбляется в одноклассницу, краснея в ее присутствии, а потом умирать ночами, понимая, что улыбаться так ему Чимин не будет. Чимин — это святое. Недосягаемое. Запретное. И чувства к нему, болезненные, иногда острые и режущие, ненормальны. Принять их не мог даже сам Тэхён.

— Ты любишь Чимина совсем не как друг. Я прав? — выдернул из воспоминаний Чонгук.

Тэхён резко развернулся и одним ударом снес его на землю.

— Первый пилот Чон Чонгук, вам назначается дополнительная миля за каждую минуту остановки, — сразу разнеслось по полю.

Тэхён остервенело молотил парня по лицу, по груди, по бокам.

— Ты даже имени его не смеешь произносить, сука, — процедил он в лицо Чонгука и ударил снова, вкладывая всю свою злость. Под кулаком что-то хрустнуло. Или это хрустнуло что-то внутри него самого?

— Прекрати сбегать, как слабак! — пытался отбиться от него Чонгук, но он был слишком слаб перед яростью Тэхёна.

— Что ты знаешь о слабости? — почти взревел Тэхён, отшвырнув от себя парня.

Удар ногой, очередной блок и снова нападение. Чонгук не сопротивлялся, вяло защищался. И это бесило еще больше. Ему хотелось проломить череп, выпустить все кишки наружу, раскидать ошметками по полю, потому что Тэхёна разнесло изнутри на части, срывая хрупкие, тонкие нити, за которые держалось его самообладание.

В душе творился настоящий ад, унять который оказалось не так-то просто. Сколько времени и сил он потратил на то, чтобы спрятать это ото всех, спрятать свою вину, притвориться, что ничего не было, что и не он вовсе виноват, что не он так глупо влюбился, что не смог защитить и спасти. Весь выстраиваемый им мирок начинал рассыпаться.

— Что ты знаешь, я тебя спрашиваю? — Схватив Чонгука за грудки, Тэхён снова швырнул его в сторону, прижал к фонарному столбу, припечатывая не только руками, но и взглядом. — Я видел, как он отдает свой первый поцелуй какой-то девчонке, я улыбался, когда он рассказывал мне о том, как часто у него бьется сердце при виде нее, — дрогнувшим голосом прошипел Тэхён в разбитое лицо парня. — Что ты знаешь о слабости и трусости, Чон Чонгук? Разве ты когда-нибудь оказывался в небе один на один с осколками и мертвыми телами, парящими в воздухе под действием остаточных импульсов цейлонового поля? Разве ты когда-нибудь слышал этот скрежет, разрезающий нервы ножом, который издает «шептун»? Видел, как он убивает? Молниеносно, беспощадно, бездумно, пожирает машины, людей, все, до чего дотянется. Видел?

— Прости, — внезапно сорванным шепотом произнес Чонгук, смотря ему в глаза побитым щенком.

— Ты не имеешь права просить прощения! — прокричал Тэхён ему в лицо, вновь отшвырнув его от себя.

Чонгук снова свалился на землю под начавшийся моросящий дождь. Тэхён его не сразу и заметил, поглощенный бушующими чувствами. Он так долго терпел. Так долго сражался. У него больше не было сил.

— Ты и твоя сраная команда можете катиться к дьяволу со своими идеалами! Считаете меня трусом и предателем? — снова навис он над Чонгуком. — Ты знаешь, что чувствует Искра в реакторной капсуле? Что ты вообще знаешь?! — Тэхён со злости пнул парня.

Чонгук неожиданно сгруппировался и, схватив его за лодыжку, повалил на землю.

— Я не знаю, что чувствовала Искра, но я знаю, что чувствовал ты! — перехватив его руки, бросил Чонгук. — На короткий миг, когда мы остались только вдвоем в связке, я ощутил тебя. Полностью. Твою боль, сомнения, страхи, стыд, вину. Твои чувства к энергии Искры.

Тэхён дернулся в его руках и затих, погрузившись в глубину чужих глаз.

— Поэтому я знаю, как тяжело тебе все это далось. — Чонгук ослабил хватку, но не отпустил. — Насколько тебе было одиноко и страшно. И я, черт возьми, ненавижу тебя, но не могу от этого избавиться, словно что-то засело занозой, словно во мне осталась какая-то частица тебя! Это сводит меня с ума!

Он видел? Видел, как надежда внутри него обливалась черной кровью и умирала в муках где-то там, глубоко в сердце?

— Почему тогда ты спрашиваешь? — сломленно спросил Тэхён, заглядывая в лицо парня.

— Потому что Чимин не хочет бежать. Он хочет сражаться. — Полностью освободив его, Чонгук сел на уже мокрую от дождя траву рядом, но дыхание его было сбито. — Сегодня на занятии, когда ты ушел, он сказал, что хочет стать Искрой. Твой путь не для него.

Тэхён не хотел в это верить, но ощущал себя так, словно ему под ребра загнали нож. Чувство вины не оставляло его ни на секунду с того самого полета, оно пожирало, выжигало в нем все, оно не давало спать, дышать, жить. Но услышать то, что его Чимин собирается бороться… Он, скорее всего, никогда и не верил, что Тэхён может его спасти. И никогда уже не поверит.