Браки заключаются на небесах - Крейг Джэсмин. Страница 18

Если бы только он знал правду, уныло подумала Лаура, входя в свою квартиру. Она бросила на софу в гостиной свои вещи и приказала своему мозгу заблокировать все мысли о Беннете Логане. Минувшие два дня стали приятной интерлюдией, но уже пора было возвращаться в реальный мир. Если она сосредоточится на разумных мыслях в течение следующих семидесяти лет, то ей, возможно, удастся забыть синие глаза Беннета Логана и благополучно отметить свой сотый день рождения.

Письмо от брата Дэвида по-прежнему лежало на постели, куда она его бросила. Лаура подняла листок, и сердце ее защемило от чувства беспомощности, когда она начала его перечитывать. Как тяжело жить с мыслью о том, что твоя семья вот-вот лишится дома и любимого дела. А еще хуже то, что она находится здесь, в Денвере, так далеко от них и ничем не может помочь в обрушившемся на ее родных несчастье.

Уже не имело никакого смысла экономить на мелочах, и Лаура сняла трубку и набрала домашний номер. Родные очень обрадовались ее звонку и все хотели поговорить с ней. Братья делали вид, что ничего страшного не произошло, но Лаура не смогла долго поддерживать спокойный добродушный тон разговора.

— Что у вас происходит, Джим? — напрямик спросила она. — Неужели банк не пошел навстречу и не может подождать с выплатами до конца месяца?

Наступило молчание, и Лаура ощутила, как по шестисотмильному телефонному проводу к ней просачивается отчаяние.

— Банк назначил срок платежа на конец месяца, — признался в конце концов брат. — Мы с Дэви разговаривали с управляющим и просили его дать нам отсрочку, пока не уберем урожай, но он говорит, что у него связаны руки. Директора настаивают на том, что долги банка слишком высоки, и отзывают все ссуды свыше тридцати тысяч.

— Ты знаешь, я скопила тысячу долларов….

— Даже и не говори о ней, — оборвал ее Джим. — Ты и так уже прислала нам намного больше, чем мы должны были бы от тебя взять. Не беспокойся, милая сестренка, все как-нибудь уладится.

У нее перехватило дыхание.

— Джим, я не вижу никакого выхода из этой ситуации! По крайней мере позволь мне прислать вам что-нибудь, чтобы помочь с переездом и прочими делами.

Она почти физически ощутила усилия, с которыми он заставил свой голос звучать бодро.

— Мы не нищие, сестренка, а всего лишь банкроты! Управляющий банка сказал мне, что это вовсе не одно и то же.

— Но мне сейчас не нужны эти деньги…

— Послушай меня, девочка. Ты скопила деньги для своих нужд, и, когда выйдешь замуж за какого-нибудь молодца из Денвера, эти деньги тебе очень и очень пригодятся.

Ее лицо исказилось от отчаяния, она с трудом удерживалась от слез.

— Верно, мы уже планируем будущую семейную жизнь, Джим. Где-то к концу лета уж точно.

— Неужели ты нашла себе кого-то? Эй, мама, ты слышишь? Лаура нашла себе парня и собирается вскоре выйти за него замуж!

Лаура с трудом сглотнула и собрала остатки самообладания, о которых и не подозревала. Если мог в такой ситуации радоваться Джим, сможет и она, даже если подобное напряжение едва не свалило ее с ног.

— Ты не знаешь и половины всего. Скажи маме, что я в эти дни просто места себе не нахожу от радости. Ты никогда не догадаешься, где и, главное, с кем я провела конец этой недели.

— Сгораю от любопытства, сестренка!

— Поднималась на гору вместе с мистером Беннетом Логаном. Тем самым Беннетом Логаном!

Как она и рассчитывала, ее сообщение вызвало шквал вопросов, и Лаура пустилась излагать свою намеренно комическую версию о том, как встретилась с Беном, выжимая до миллиграмма все хорошее из того краткого времени, которое они провели вместе. Вся семья смеялась над ее рассказом, хотя смех казался порой довольно напряженным, а мать взяла трубку, чтобы сообщить, что у нее все еще цела шляпка, купленная ко дню свадьбы Джима, имевшей место пятнадцать лет назад, так что она уже готова, если Лаура захочет назначить день свадьбы с Беннетом Логаном на более ранний срок.

Когда Лаура наконец-то повесила трубку, она испытывала такую гордость за семью и так всех жалела, что даже сама не понимала, чего ей хочется — смеяться, плакать или метаться по квартире, сокрушая все, что подвернется под руку, чтобы дать выход накопившемуся отчаянию. В конце концов, будучи разумной, хорошо владеющей собой женщиной, она не сделала ни единой из этих вещей. Вместо этого Лаура полила поникшие цветы и аккуратно сложила белье в ящики комода, стерла пыль с мебели, а потом сходила в магазин за продуктами.

После такого образцового проявления самодисциплины она сочла за подлый удар судьбы тот факт, что, удобно устроившись перед телевизором, сообразила, что сегодня, как обычно по четвергам, демонстрировалась последняя в этом сезоне серия «Империи».

Издав тяжелый вздох, Лаура откинулась на подушки и с замиранием сердца уставилась на экран, где потрясающе красивый Гаррисон Бранд переживал исчезновение своей любовницы, роскошной Сапфиры Стед-дон. Он знал, что его любимая исчезла в гареме злого и воинственного шейха Драбуана. И вот теперь официальные лица из вашингтонского правительства усиленно совещались и спешно составляли отчаянные планы по спасению Сапфиры. Поскольку Сапфира, как не без пышной витиеватости поведали сценаристы, была обладательницей не только самого чувственного тела, украсившего бы обложку журнала «Плейбой», но и самого блестящего ума со времен Альберта Эйнштейна. Ее исчезновение грозило отбросить американские исследования в области высоких технологий по крайней мере на десять лет назад, и в Пентагоне считали Гарри-сона Бранда лично ответственным за ее похищение.

— Сапфиру никогда не удалось бы захватить, если бы этот проклятый сексуальный маньяк не заморочил ей голову, — посетовал генерал с четырьмя звездочками на погонах. — Какого дьявола, что он с ней сделал? — Затащил ее в постель и всю ночь занимался с ней любовью, — с готовностью подсказала женщина-агент.

Усы генерала ощетинились от ярости. — Какое это имеет отношение к делу? Сапфира как-никак опытный ученый, а с тех пор как встретилась с этим Гаррисоном Брэндом, ведет себя будто самая обыкновенная женщина. Могу поклясться, что ее просто околдовали.

«Я готова подписаться под этими словами», — криво усмехнулась Лаура, когда в фильме уже показывали кадры Каира, куда Гаррисон Бранд прилетел, выполняя свою миссию по спасению Сапфиры.

Лаура с иронией воспринимала нелепую историю о том, как в отеле два сотрудника Пентагона пробираются в гостиничный номер Бранда, намереваясь его арестовать.

Авторы сериала использовали все возможности операторского искусства и сделали несколько долгих кадров крупным планом, показывающих восхитительно сложенного — и явно обнаженного — Гаррисона Бранда. Агенты пересекали комнату, а тем временем Гаррисон медленно поднимался с постели, и камеры с разных ракурсов демонстрировали миллионам зрительниц великолепие его отливающих бронзовым загаром грудных мышц и плоского живота, удерживаясь тем не менее на строго регламентированной границе телекодекса приличий.

Гаррисон, спокойный и уверенный в себе, улыбнулся с насмешливой вежливостью, приветствуя агентов. Агенты, которые выглядели нелепо и явно казались избыточно одетыми в своих серых костюмах в мелкую полоску, объявили, что он арестован. Гаррисон не проявил никаких признаков недовольства, хотя улыбка сделалась чуть более насмешливой. Ветеран дюжины головокружительных побегов из различных спален, он всем своем высокомерным видом показывал, что едва ли паре чиновников, только что соскочивших с пентагоновского конвейера, удастся его поймать. Лаура смотрела, как он небрежно накинул на себя простыню на манер римской тоги. На секунду ее сердце перестало биться. Потом рванулось вперед с удвоенной скоростью. Наивный сюжет показался вдруг далеко не таким забавным. Острое, пронизывающее воспоминание о поцелуе Бена наложилось на нелепые телевизионные кадры, и она ощутила настолько сильную волну желания, что кулаки ее сами собой сжались среди диванных подушек.