Училка - Львова Марина. Страница 11

Между тем легкий шок у девицы прошел, и на лице у нее появилось сомнение. Судя по всему, она даже и не подозревала о наличии дочери у столь занятого работой господина Елизарова. Но с другой стороны, если Настино сообщение правдиво, то еще не известно, как прореагирует вышеупомянутый господин, если Настю просто выставят за порог. Девица приняла компромиссное решение:

— Проходите, но вам придется подождать немного, в данный момент Валерий Петрович очень занят. Я провожу вас.

Потом в соседнем кабинете девица разговаривала с кем-то по телефону:

— Оксана Дмитриевна! Да, в зеленой комнате. Нет, ничего не сказала… Не знаю. Хорошо, я попробую.

Настя поняла, что разговор за стеной шел о ней. Интересно, когда ей все-таки удастся увидеть этого занятого господина. Было слышно, как в соседнюю комнату кто-то быстро вошел, сказал девице о каком-то шофере, который вот уже полчаса ждет в машине. Она тихо охнула и куда-то убежала. Стало совсем тихо, только доносилась чуть слышная музыка.

Настя подождала еще минут десять. Похоже, что все про нее забыли. Подождав для верности еще пять минут, она осторожно заглянула в соседнюю комнату. Судя по обстановке, здесь обитала секретарша важного начальника. Стол, телефоны, компьютер. У окна на маленьком столике — кофеварка с чашками. Как же хочется есть! Почему она не съела на улице горячую сосиску с хлебом? Почему, почему? Просто-напросто когда она посмотрела на цену и подсчитала, во сколько ей обойдется это удовольствие, то решила, что лучше поедет в субботу на книжную ярмарку и купит пару новых книг.

Кого же охраняет преданная секретарша? Ага, вон на двери есть табличка. Настя подошла поближе. «В. П. Елизаров». Ничего себе! Оказывается, Марьяшкин отец дослужился до определенных высот, если у него есть отдельный кабинет. Настя осторожно открыла дверь и заглянула внутрь. Большой стол, в углу компьютер, кожаный диван, два кресла и прозрачный журнальный столик. Вся мебель новая, красивого черного цвета. К столу начальника примыкает круглый стол, вокруг него стулья для посетителей. На стене — большая картина с кораблями в тихой гавани.

Настя вышла из кабинета, осторожно прикрыла дверь и выглянула в коридор. Так, где теперь искать неуловимого Елизарова? Может быть, пока она тут сидела, он успел скрыться в неизвестном направлении? Хотя вряд ли. Кто она такая, чтобы от нее бегать и скрываться? Тогда пойдем искать. Пол в коридоре был покрыт пушистым ковром зеленоватого цвета и скрадывал шаги. Из-за поворота вышел молодой человек.

— Простите, пожалуйста, вы не видели Валерия Петровича? — спросила Настя.

— Он только что был в желтом кабинете. Помогает Дмитрию наладить программу, только учтите, начальник сегодня не в настроении. — И, видя, что она не понимает, куда ей нужно идти, махнул рукой, указывая направление.

Видимо, у них тут все кабинеты разных цветов. Где же ей искать желтый?

Настя дошла до поворота. Запах супа сменился запахом свежеиспеченных булочек. От голода у нее закружилась голова. Настя подошла к ближайшей двери и увидела, что она украшена каким-то желтым символом. Сотрудники фирмы в детстве, видимо, не наигрались в краски на уроках рисования.

Комната, в которую осторожно вошла Настя, была выдержана в светло-желтых тонах, на светлых деревянных столах стояли включенные компьютеры с яркими светящимися экранами. За одним из столов сидел мужчина и увлеченно стучал по клавишам, в углу, в кресле с темно-желтой обивкой, сидел, вытянув ноги, другой мужчина и сосредоточенно смотрел на носки своих темных ботинок. Поза его была столь неустойчива, что Насте захотелось зажмуриться: мужчина должен был неминуемо упасть. Но он не падал. Затылком он опирался на спинку кресла, сидел на самом краешке сиденья, третьей точкой опоры были каблуки его ботинок, вернее, один каблук, так как он закинул ногу на ногу. Руки были скрещены на груди. Было непонятно, что такого интересного ему удавалось рассмотреть на кончике носка своего ботинка.

Еще раз бросив мимолетный взгляд на обоих, Настя решила, что деятельный мужчина более подходит на роль начальника, к нему она и обратилась, повернувшись спиной к задумчивому человеку.

— Меня зовут Анастасия Григорьевна, как ваша секретарша уже вас проинформировала, я преподаю в школе, где учится ваша дочь.

За Настиной спиной раздался шорох. Чуть обернувшись, она увидела, что молодой человек, развалившийся в кресле, переменил позу, спустившись еще ниже с сиденья кресла. Настя снова обратилась к предполагаемому отцу:

— Ваша секретарша меня предупредила, что вы очень занятой человек, но речь идет о вашей дочери.

Мужчина оторвался от компьютера и чуть удивленно посмотрел на Настю.

— Надеюсь, вы не забыли, что у вас есть дочь? И что вы продолжаете нести за нее моральную и материальную ответственность?

— А в чем, собственно, дело?

— Мне было бы удобнее поговорить с вами наедине.

— Вы свободно можете говорить и здесь, — ответил мужчина, глядя куда-то поверх Настиного плеча.

— Как вам угодно. Я должна сообщить вам — что-то случилось с матерью девочки. Теперь она осталась совсем одна.

— Как это одна? А ее бабушка?

— Ее бабушка умерла в прошлом году. Вы даже этого не знали. В настоящий момент девочка живет одна в пустой квартире, лишенная самого необходимого.

— Этого не может быть, каждый месяц матери девочки переводятся значительные суммы на содержание ребенка.

— Вашей дочери.

— Допустим.

— Только они почему-то не доходят до нее. А вы сами разве не чувствуете ответственности за ребенка? У вас даже не возникало желания увидеть ее? Вы ее отец.

— Я помню об этом. Благодарю вас за сообщение, информация будет проверена и меры приняты. Спасибо за ваше беспокойство. Я попрошу, чтобы вас проводили. Очень приятно было с вами познакомиться, — торопливо сказал мужчина, даже не скрывая своего желания как можно скорее закончить разговор.

— И это все, что вы можете мне сказать? Я с трудом нашла вас, чтобы сообщить вам о ребенке, а вы… — Настя даже задохнулась от возмущения.

— Я же сказал, что в ближайшее время меры будут приняты. — Мужчина слегка приподнялся с места и сделал широкий жест рукой, предлагая Насте выйти из комнаты.

— Нельзя же быть таким бесчувственным! Вы сидите здесь в комфортном офисе, отгородившись от всего мира. Вам безразлична судьба вашего собственного ребенка. Получается, что для вас работа важнее, чем живой человек! Вы просто механический придаток этой техники!

Мужчина снисходительно пожал плечами, как бы говоря: «Я с ней как с человеком, а она понять не может, что недостойна, чтобы на нее тратили столько времени столь достойные люди».

Разъяренная Настя ринулась к нему и, оттолкнув от стола, подскочила к новомодной машине. К Настиному удивлению, от легкого толчка кресло откатилось неожиданно далеко, и мужчина откинулся в нем, потеряв равновесие. Ладонями Настя изо всех сил провела по клавиатуре компьютера.

— Эти машины для вас заменили живых людей!

Экран замигал, словно компьютеру стало больно от Настиных манипуляций. Настя еще раз прошлась по клавишам, на этот раз нажимая на них кулаками. Сзади нее раздался тихий смешок и хриплый стон, мужчина, лихорадочно дрыгая ногами, безуспешно пытался выбраться из откатывающегося назад кресла.

Другой, закончив изучение своей обуви, с улыбкой разглядывал Настю.

— Ах, вы еще и смеетесь?

Настя ни за что не смогла бы объяснить, почему улыбка созерцателя заставила ее со всего размаху пнуть ногой кресло. От неожиданности мужчина потерял равновесие и свалился на пол, стукнувшись о сиденье затылком.

Конечно, это был жест отчаяния. Направляясь сюда, Настя рассчитывала встретить хотя бы взаимопонимание. Она так надеялась, что ей удастся изменить жизнь Марьяшки к лучшему. Столкнувшись с полным равнодушием к судьбе девочки, Настя растерялась.

Между тем мужчина, сидевший за компьютером, справился с креслом и поднялся на ноги. Второй все еще сидел на полу, держась рукой за голову.