Двое (СИ) - "Villano". Страница 19

— Есть, — хмыкнул я, — борщ, например. Очень красиво, а главное, полезно и вкусно. В отличие от некоторых подонков, которые молчат о важном, но треплются о всякой херне.

— Кстати, о подонках, — оживился Ромка, отбирая у меня ложку. Я посмотрел на него глазами кота из Шрека, но это не помогло, так что пришлось ему половину борща отдавать. — Так что с тобой сегодня произошло?

— Я тебе потом расскажу, — пообещал я и вступил в неравный бой с копченым куриным бедром. Оно проиграло битву мгновенно. — Когда поздно будет.

— Чудовище мстительное!

— Скотина молчаливая!

На это Ромке возразить было нечего, так что он отобрал у меня второе куриное бедро и два крыла в придачу. А еще спортсмен называется! Я поспешил сожрать яблоки. Он посмотрел на это и уговорил кусок фирменного тети Стешиного пирога со сливами за пару минут.

— Скоро шариком на ножках станешь! — возмутился я, вспоминая Ромкины кубики пресса, что ласкал пальцами меньше получаса назад. Эх! Мне бы такие! — Толстопуз!

— Ха! На себя посмотри, скелет ходячий, — приобнял меня за бедра Ромка.

Стащил к себе на колени, кривясь от боли в побитом копчике, но встать не позволил. Прижался губами к моим волосам. Бляя, ну что за телячьи нежности, а?

— Серж, пожалуйста, пока меня не будет, не сходи с ума, ешь как следует и не влипай в истории, ладно?

— Ромка, ну че ты, как озабоченная мамаша? Все хорошо будет. Как всегда.

— Твое «как всегда» — это катастрофа для нормального человека.

— А я ненормальный, — хмыкнул я, выбираясь из его загребущих рук. — Ладно, орел, лети в свою заграницу, а я поехал домой.

Приложился губами к Ромкиной макушке, увернулся от его рук, натянул пиджак и пошел на выход, чувствуя обжигающий взгляд на затылке.

— Серж!

Я обернулся. Ромка сидел за столом и смотрел на меня так, что я мигом вспомнил, за что его люблю. Он понимал меня, как никто в этом мире, и это дорогого стоило.

— Те неприятности, что свалились на тебя сегодня…

— Да?

— Ты справишься. Я знаю это совершенно точно.

— Да, — улыбнулся я и закрыл за собой дверь.

Прошел пару шагов по коридору, вытащил из кармана звякнувший смской телефон: «Я все равно узнаю, что случилось, и тебе помогу, понял?», рассмеялся и ничего Ромке на это не ответил.

19.12.14

====== 8. Эх, ухнем! ======

Комментарий к 8. Эх, ухнем! свадьба по реконструкторски

Ну что за суббота, а? Серое небо и дождь за окном бесили, Ромкина подлянка с отъездом злила, а его самого я тихо ненавидел. Точнее ненавидел корпоратив и Терезу Шварц, которая собиралась на этом чертовом мероприятии присутствовать. Сия примечательная дама долгое время была Ромкиной официальной любовницей и никак не могла принять тот факт, что он, брутальный лось и мужик из мужиков, перекрасился в голубой. Она была умной, красивой и изобретательной и искренне считала, что прекрасно подходит на роль Ромкиной жены.

Я передернулся. Ромке было по фигу, где жить: в Москве, в Дюссельдорфе или вообще в какой-нибудь Африканской столице. А если он с Терезой опять переспит? Как мне на это реагировать? Кровавая резня бензопилой промелькнула в мыслях, но укорениться не успела, потому что меня отвлек звонок телефона.

— Серый, ты уже едешь?

Генка, как всегда, был прямолинеен и крайне невежлив, даром, что рекламщик, музыкант и интеллигент.

— Ммммм, — отозвался я, лихорадочно вспоминая, куда я должен ехать и зачем.

— Блять, если ты забыл, что сегодня моя свадьба, я тебя пристрелю! Быстро ноги в руки и на выход!!! Я тебе специально за два месяца до этого позвонил! Письмо написал!!! И что?!

— Генка, слышь, кончай орать, — поморщился я, делая вид, что все под контролем. — Я, между прочим, подарок забираю! И в ЗАГС не поеду, ты же помнишь, у меня на него фобия.

— Ну да, конечно, — мрачно сказал Генка. — Наверняка про меня забыл. Короче, чтоб в шесть вечера в Ерофеевке на конюшне был, иначе тебе не жить.

— Да все пучком, че ты!

Генка отключился, а я впал в панику и самобичевание. Бляяя, Ромка, скотина, совсем меня из колеи выбил! Из-за него про друзей забыл! Тьфу!!! Мысли сухими горошинами поскакали по пустой кастрюле моего мозга. Че дарить-то?!

— Серега, привет, — сбил меня с мысли очередной звонок. Олег. Брат жениха и мой старинный приятель. — Ты в Москве еще или выехал уже?

— Собираюсь выезжать, ты меня в дверях поймал, — соврал я. — А ты уже на месте?

— Да, но тут, понимаешь, такая хуйня… — замялся Олег.

— Бля, Подольский, не тяни кота за яйца! — напрягся я. Олег был тем еще выдумщиком.

— Мы с Сашкой решили сюрприз молодым сделать, чтоб веселее было. Охоту в воскресенье забабахать.

— Охоту?

— Ага. Лошади, гончие, пистолеты, все как в начале 20го века было.

— Отличная мысль, — повеселел я.

Вечеринка намечалась нешуточная. Мысль о том, что я буду развлекаться куда круче Ромки, привела меня в отличное расположение духа. Я не несчастная брошенная жена, а брутальный мужик! Во! Посмотрим, кто кого ревновать будет! Девицы на свадьбах быстро головы теряют, а я парень не промах.

— Серега, я тебе чего позвонил-то. Гончие щас в Москве, их надо сюда привезти.

Я охуел. Нет, ну я все понимаю, но везти в моем любимом Инфинити двух борзых, это, бля, пиздец. О чем я Олегу и сказал. Он принялся за уговоры, угрозы и обещания. Я сопротивлялся, как лев, но был повержен неумолимой логикой и фразой: «Серега, иначе мы со скуки помрем! У Генки первая половина гостей — пафосная интеллигенция, а вторая — музыканты и реконструкторы. О чем мы разговаривать будем?»

…

— Да лучше б мы со скуки передохли! — ругался я час спустя, отмахиваясь от узких длинных морд, что то и дело возникали то над одним моим плечом, то над вторым.

Няша и Миша были настоящими русскими борзыми: худые, гибкие, высокие и волосатые, они лезли вперед и пытались сожрать черного котенка, которого Генке подарила их хозяйка. Я, как этот комок шерсти увидел, так чуть не поседел!

— Да нормально все будет, ты ж мужик, разберешься, — сказала мне Надя. Возразить на это было нечего.— Я щас ребенка погружу и за тобой следом поеду.

Так и получилось, что ехал я на свадьбу не пафосным паркетником, а бродячим цирком и зоопарком в одном лице. Кот рвался от наглых зубастых морд подальше и норовил улечься под лобовым стеклом или сползти в ноги, собаки то лизали мне уши, то клацали зубами на бродящего по мне кота, то складывали морды на мое плечо, наблюдая за дорогой и офигевающими водителями в пробках.

Та минута, когда я остановил машину на парковке конюшни и выпнул на улицу всех животин, стала лучшим мгновением моей жизни. Олег выглянул из-за угла таверны, понял, что я на взводе и немедленно притащил мне подозрительную темную жидкость в стакане. Я глотнул ее до дна. Виски с колой в соотношении 4/5 упало в мой голодный желудок фугасом и раскрасило серый день в цвета радуги мгновенно.

— Серега, из пушки стрелять будем? — спросил меня Олег.

Я огляделся вокруг: бескрайние поля, небольшой лесок, конюшня, несколько гостевых домиков, огромная таверна, хозяйский дом и манеж. И пушка на 1812 год. Хм…

— А порох есть?

— Спрашиваешь! — обиделся Олег. — У нас даже пушкарь есть! Мы Борисыча подговорили, он нам все подготовит. Надо будет тока фитиль зажечь.

— Нууу, так неинтересно. Пусть жених с невестой фитиль зажигают.

— Точно! Генка давно бахнуть хотел, да кто ему разрешит?

На том и порешили. Сан Саныч, владелец конюшни и по совместительству мой друг, прибыл в свои владения вместе с женихом и невестой изрядно навеселе. Шесть вечера и 150 км от Москвы — это вам не хухры-мухры, а потому шествие подвыпивших молодоженов по ледяной дорожке, освещенной факелами практически в полной темноте превратилось в очередной цирк: невеста в стильном узком платье до пола и, видимо, в сапогах на острейших шпильках, сделала пару шагов от машины и едва не навернулась. Генка сориентировался быстро: закинул ее на плечо и рванул к таверне бегом. Гости с гиканьем и свистом рванули следом, Олег, не разобравшись в происходящем, уронил факел, что держал в руках, на фитиль.