Поединок - Крутов Игорь Владимирович. Страница 13

Тот вскинул голову, поспешно кивнул и так же торопливо вышел из квартиры на лестничную площадку.

Старик подошел вплотную к Ивану, так, что тому пришлось немного попятиться. От него пахло дорогим изысканным одеколоном, и Иван кожей почувствовал, как нехорошо разит от него самого.

— Вот что, Ваня, — тихо, но достаточно внятно проговорил человек с лицом крысы. — Меня зовут Андрей Егорович. За глаза меня обычно называют Стариком, и только наиболее приближенные — в глаза. Пока что, Ваня, можешь называть меня Андреем Егоровичем. Посмотрим, как ты поведешь себя дальше.

— Честно сказать, — усмехнулся Иван, — я, очевидно, еще не один раз подумаю, принимать ли мне ваше предложение или погодить немного. Не скажу, чтобы все это мне очень нравилось. В наше время серьезные люди обычно означают опасных людей.

— Ты боишься опасности? — изогнул бровь Старик. — Это новость для меня.

Иван мотнул головой.

— Не опасности, — возразил он. — Тюрьмы.

Старик тихо рассмеялся.

— Это пусть тебя не волнует, — сказал он. — Вытащили ж мы тебя уже один раз. Я тебе другое скажу: странное у меня к тебе отношение. И нравишься ты мне, и не нравишься одновременно. Таким вот образом. Почему-то я тебе не доверяю. Уж очень ты, Ваня, лакомый кусочек.

— Это, Андрей Егорович, твои проблемы, — сказал ему Иван. — Хочешь — принимай меня на работу, а не хочешь — я, повторяю, не просил меня освобождать. Я, конечно, понимаю, что еще вполне можно меня снова, так сказать, в кутузку, но вы же сами тут мне в два голоса говорили, что вы серьезные люди. Так что я, можно сказать, спокоен, серьезные люди за слова свои отвечают.

— Хочешь жить в нормальной квартире? — неожиданно сменил Старик тему разговора.

— Хочу, — признался Иван. — Нормальную квартиру хочу, баб красивых хочу, водку «Абсолют» хочу, а не эту дрянь…

— О водке и думать забудь, — обрезал Старик. — Понял меня? Начисто забудь! Водка — не защита. Ты меня понял, спрашиваю?!

Казалось, он разъярен.

— Понял, понял, — успокаивающе проговорил Иван. — Только первое время трудно будет, сами понимаете, Андрей Егорович…

— Понимаю, — кивнул Старик. — И поэтому несколько дней поживешь в моем доме. Под присмотром, так сказать. За это время и квартирку твою приведут в порядок. — Он снова огляделся и сморщился. — Надо же, такой гадюшник устроить…

Иван пристально посмотрел на Старика. Тот встретился с ним взглядом, и его бровь снова дугой пошла вверх: на него, на Андрея Егоровича, смотрел не тот человек, которого он впервые увидел там, в милиции, а спокойный, уверенный в себе мужчина.

— А вы, Андреи Егорович, — сказал ему Иван, — сильная личность, правда?

Старику это понравилось.

— Да, — сказал он — И не дай Бог тебе почувствовать это на своей шкуре.

3

Через пару дней прямо на улице к Ивану подошел подтянутый молодой человек.

— Товарищ Шмелев? — осведомился он.

Иван, остановившись, смерил его с головы до ног.

— Кому товарищ, а кому и не очень, — туманно ответил он. — С кем имею честь?

— Я из Службы безопасности, — молодой человек издалека показал ему раскрытую красную книжечку. — Капитан Смирнов. Мне нужно поговорить с вами.

— Спохватились! — усмехнулся Иван. — Где вы были, когда я чуть ли не сам искал вас? Что надо?

— Поговорить, — повторил Смирнов и кивнул в сторону.

Недалеко от них стояла «Волга», припаркованная к обочине.

— О чем? — спросил Иван и, не дожидаясь ответа, зашагал к машине. Смирнов последовал за ним.

Они сели в салон: Смирнов на место водителя, Иван — рядом.

— Это хорошо, что вы сразу согласились со мной поговорить, — сказал Смирнов. — Я опасался осложнений.

— А что, у меня есть выбор? — Иван взялся за ручку двери машины. — Могу и выйти.

— Погодите, — остановил его тот. — Конечно, у вас есть выбор. Но сначала давайте все-таки поговорим.

— Давно уже пора начать наш разговор, — нетерпеливо сказал ему Иван. — А то ведь у меня времени мало.

— Давно ли? — тут же отозвался Смирнов. — Еще совсем недавно у вас было его полным-полно.

— Значит, вы наблюдали за мной со стороны? — как бы заинтересовался Иван. — То есть вы хотели посмотреть, как долго может опускаться профессионал, становясь алкашом? Кстати, может, выпьем?

— В другой раз, — покачал головой Смирнов. — Но вы не правы. К тому же вы должны понимать, что обсуждать и комментировать наши действия вам не нужно. Мы просто ожидали естественного хода событий.

— Чего вы ожидали? — недоуменно переспросил Иван.

«За кого они меня принимают? — расстроился он. — Грубо, очень грубо».

— Все идет как надо, — проговорил Смирнов. — Вас завербовали, верно? Именно этого мы и ждали.

— Что значит — завербовали?! — оскорбился Иван. — Меня просто взяли на работу. Я не шпион.

— И замечательно, — улыбнулся Смирнов. — Пусть взяли на работу, если вам так больше нравится. Но теперь мы хотим, чтобы вы вспомнили, что государство потратило на вас кое-какие деньги, чтобы выучить вас. И вы должны…

— Стоп! — сказал ему Иван. — Ты мне эту песенку не пой, дорогой товарищ. Того государства, что тратило на меня деньги, нет. Нет такого государства! А то, что есть, — выкинуло меня. Понятно?

— Не будьте ослом, Шмелев. Мы восстановим вас в органах и повысим в звании. За то, что вы будете выполнять ту работу, которую и должны выполнять, если у вас есть хоть капля патриотизма.

— Короче — чего ты хочешь? — напрямик спросил его Иван.

Смирнов улыбнулся.

— Ну вот, — сказал он. — Вот мы и добрались до сути дела. Нас немного волнует этот Старик — так его называют приближенные, верно?

— Понял, — с ходу сказал ему Иван. — И вот что я тебе хочу сказать: во-первых, повторяю для дебилов, — я не шпион. Во-вторых, именно этот, как ты выражаешься, Старик протянул мне руку, когда я подыхал, фигурально говоря. В-третьих, не какое-то там государство делает в данный момент ремонт в моей квартире, а именно этот реальный Старик. И в-четвертых, даю честное слово, что это государство сидит у меня в печенках. Я не хочу иметь с ним дела. Одно могу только сказать: вы меня выбросили, как использованный презерватив, и по вашей милости я чуть не стал алкашом, а Старик меня подобрал, и я снова почувствовал себя человеком. Понял? До свидания! — И он открыл дверцу машины.

— Погодите, Шмелев, — остановил его Смирнов, и Иван задержался.

— Ну? — сказал он. — У меня очень мало времени.

— Успеете к своему рабовладельцу, — усмехнулся Смирнов. — Вы в курсе, что в этом районе очень низкие показатели преступности? Вы не заметили, что люди в этом районе пьют меньше обычного?

Иван расширил глаза.

— Не понял, — сказал он. — При чем здесь Старик?

— Именно это мы и хотим узнать, — сказал ему Смирнов. — Вы должны нам рассказать, при чем здесь Старик.

— Вот что я тебе скажу, — тихо ответил ему Иван. — Если Старик тут ни при чем, мне разговаривать с тобой не о чем.

— А если…

— А если при чем... — перебил его Иван, — то тогда тем более я тебе ничего не скажу. Нельзя сказать, что он святой, но, честно говоря, мне он нравится больше, чем ты. И любой другой из вашей братии.

— Эта братия — и твоя тоже, — напомнил ему Смирнов.

— Ошибаешься, — покачал головой Шмелев — Будь здоров!

И, выйдя из машины, он хлопнул дверцей и, не оборачиваясь, пошел прочь.

В тот же день он рассказал о разговоре Старику. Тот слушал его внимательно, кивал головой. И… ничего ему не сказал.

Иван понял, что прошел проверку. Она не была для него слишком трудной. Калинин на их месте действовал бы тоньше…

4

Иван внимательно осмотрел всю квартиру. И в комнате, и на кухне, и в крошечной прихожей, и даже в туалете он обнаружил по одному «жучку». Это было не самое мощное прослушивающее устройство, но достаточное, чтобы иметь полное представление о том, что он, Иван, делает, с кем общается и тому подобное.