#У_каждого_своя_правда - Цветкова Юлия. Страница 16

Приказы о премиях по правилам должны были согласовываться с целым рядом сотрудников – бухгалтерией, отделом кадров, юридической службой, а также в обязательном порядке регистрироваться в канцелярии. Однако ни Даше, ни в отдел кадров такой приказ на согласование так никто и не принес.

– Может, премии вообще не будет? – в очередной раз рассуждала Даша, сидя в кабинете у Людмилы Петровны. – Приказа-то нет.

– Будет. Или уже есть, – мрачно ответила Людмила Петровна. – Им счета надо закрывать. Непонятно только, в каком размере придет эта самая премия.

Даша долго обдумывала услышанное. Почему никто не видит приказа? Обычно такие вещи не являются секретными. Что там прятать? Разве что… Разве что те, кто назначал суммы премий, не хотели, чтобы была видна разница между премиями «своим» и премиями «всем остальным», потому что они, скорее всего, отличаются в десятки раз.

Решив больше не гадать, Даша решила просто подождать и посмотреть, что будет. А ждать пришлось недолго. Через два дня, в пятницу, ближе к концу рабочего дня, уже предвкушая предстоящие выходные и встречи с друзьями, Даша, вернувшись с документами из канцелярии в свой кабинет, заметила, как мигает экран оставленного на столе телефона, возвещая о новых сообщениях. Это были сообщения из банка, возвещавшие о начислении зарплаты. Но в этот раз эсэмэсок было больше обычного. Третья была о начислении премии. Открыв ее и прочитав, Даша сначала подумала, что чего-то не поняла. Перечитала еще раз. Нет, никаких ошибок. Ей действительно дали премию. Четыреста четырнадцать рублей. «Интересно, а почему без копеек? Почему сумма “ровная”? Или тоже пожалели?»

Даше хотелось крушить все, что есть вокруг. И дело было вовсе не в деньгах. Эта насмешка, такая омерзительная и подлая, пробудила в ней злость неведомых ей ранее размеров. Уж лучше бы они ей вообще ничего не дали. Но на то и был расчет – премия в таком крошечном размере укалывала гораздо сильнее, чем ее полное отсутствие.

К понедельнику эмоции от полученной «премии» немного утихли, но чувство отвращения к Луноликому продолжало расти. Ближе к обеду Сергей Петрович вызвал Дашу к себе, чтобы дать очередные поручения. Но, выслушав его и сделав все необходимые записи в ежедневнике, Даша не спешила уходить. Луноликий спросил:

– Что-то еще, Дарья Андреевна?

Даша улыбнулась ему своей самой очаровательной улыбкой.

– Всего лишь хотела поблагодарить вас за премию, Сергей Петрович. Четыреста четырнадцать рублей. Все выходные сидела, думала, куда потратить. Решила положить в банк. Под процент.

Луноликий отвел взгляд и стал пристально рассматривать свой полированный стол, тихо проговорив с плохо скрываемым раздражением:

– Дарья Андреевна, как же много в вас желчи…

«Блестящая реплика», – подумала Даша и, наклонив голову, нервно усмехнулась, пряча предательски подрагивающие руки под стол.

– А вы считаете, что это нормальная сумма? Больше напоминает подачку, чем премию. Или я плохо работаю? А как же недавний суд? Мне показалось, что вы были довольны результатом.

Луноликий все еще изучал свой стол, не поднимая глаз.

– Дарья Андреевна, это не мое решение. Вы же это понимаете. Зачем вам эта премия? Вы еще молодая, у вас все впереди.

«Вот заладил – “не мое решение”. И это говорит руководитель организации», – раздраженно подумала Даша, отметив про себя, что в этот раз риторика несколько сменилась. Теперь Луноликий говорит, что «все впереди». В прошлый же раз твердил, что Даша никому не будет нужна и работу себе не найдет. Но говорить все это вслух, приводить какие-то аргументы в свою пользу было бессмысленно, Даша это прекрасно понимала. Смерив Луноликого бесконечно презрительным взглядом, она молча вышла из кабинета. А Сергей Петрович, пока дверь не закрылась, так и не поднял на нее глаза.

Всю дорогу домой Даша раздумывала, как бы поинтереснее потратить премию, чтобы было весело и в то же время чтобы ее на что-нибудь хватило. Вдруг в голове мелькнула шальная мысль, от которой Даша заулыбалась. Придя домой, она открыла ноутбук, нашла в поисковике нужный сайт и, отправив ссылку своей давней институтской подруге Насте, набрала ее номер.

– Настюш, привет! Как у тебя с планами на завтра? Есть идея сходить в зоопарк с экзотическими животными! Надеюсь, там есть террариум!

Глава 23

– Твои амбиции тебя до добра не доведут, – покачала головой Настя.

В четверг вечером они сидели в новом кафе в центре города, пробовали корейскую кухню и обсуждали события последних недель. Даше было необходимо услышать мнение здравомыслящего, практичного человека, привыкшего оценивать происходящие события с точки зрения логики; с одной стороны, способного непредвзято взглянуть на ситуацию, отбросив эмоции, а с другой стороны – хорошо знающего саму Дашу. Настя идеально соответствовала этим двум критериям. В ней не было столько эмоциональности, сколько было ее в Даше, и она была самым настоящим прагматиком.

– У меня просто волосы на голове шевелятся от того, что ты рассказываешь, – Настя явно пыталась подобрать правильные слова. – То, что происходит, – просто за гранью добра и зла. Почему ты не уйдешь? Зачем тебе все это?

Вопросы были более чем уместны и логичны, но Даша покачала головой.

– Ты не понимаешь. Дело не в амбициях и не в должности. Я не могу смириться с тем, что со мной так поступают ни за что. Пойми, у меня внутри все настолько противится тому, что они делают, что я не могу просто уйти, послушно склонив голову, тем самым дав им понять, что они победили.

Настя вздохнула.

– Вот сколько лет тебя знаю… Твоя главная проблема даже не в том, что ты постоянно ищешь справедливость, а в том, что, снова и снова не находя ее, ты с каждым разом все больше разочаровываешься в жизни, но не перестаешь ее искать. Я бы очень хотела сказать, что все будет хорошо, но… Держись, Даш. То ли еще будет.

В тот вечер Даше очень не хотелось прощаться с Настей – хотелось продлить их встречу еще хотя бы на полчаса. Ей было так хорошо оттого, что она смогла кому-то выговориться, что наконец немного расслабилась. Было уже далеко за полночь, когда Даша ехала в такси домой, любуясь ночным городом и размышляя над словами подруги. Настя уже не первая, кто говорил ей про амбиции. Отчасти она была права, да. Глупо было бы это отрицать. Безусловно, Даше льстило, когда в ответ на вопрос о том, кем она работает, девушка сообщала, что является главным юристом предприятия. Но здесь дело не только в амбициях. Было что-то еще, в чем Даша боялась самой себе признаться. Она не хотела признаваться в том, что главная причина крылась внутри нее самой. В ее душе не было гармонии – сплошные черные дыры, которые она всячески стремилась заткнуть разными внешними достижениями.

Эта проблема свойственна многим людям ее поколения, но об этом как-то не принято говорить в обществе. В эпоху расцвета социальных сетей все делятся картинками идеальной жизни, всячески фильтруя события и мысли. Принято показывать результат, некий итог, но не принято говорить о самом процессе, о том, как человек достиг этого результата. Не принято говорить о трудностях, о неудачных попытках. Люди стараются всеми способами показать, как быстро и легко они достигли успеха, и, показав это единожды, уже не могут остановиться. Направляют свои усилия не на закрепление и развитие достигнутого, а на создание лучшего имиджа, даже если вокруг все рушится. В эти моменты, когда все идет кувырком, становится особенно важным показать всем, что на самом деле все в порядке, все идет так, как нужно. А чтобы это показать, нужно обязательно выдать что-то такое, чтобы ни у кого и мысли не возникло, что что-то не так. Да и сила самовнушения велика. В определенный момент и сам начинаешь верить, что все действительно хорошо. Но ведь самообман не может длиться вечно – однажды он обязательно вскроется, и станет только еще больнее.

Невысказанные мысли, нерешенные проблемы начинают идти вразрез с внешним успехом, кипят внутри, угрожая того и гляди выплеснуться наружу в самый неподходящий момент. А человек уже создал в глазах окружающих вокруг себя ореол успешности. Боится, что его страхов уже никто не поймет. И снова пытается задвинуть подальше нерешенные внутренние проблемы, убеждая себя, что на самом деле у него все в порядке, и, достигая новых высот, получает новую порцию социального одобрения. И чем больше он его получает, тем одновременно и легче, и тяжелее ему становится. И чем больше Даша узнавала людей, тем отчетливее понимала: нет ни одного человека, у которого не было бы какой-то личной боли, какой-то ошибки, какого-то поступка, который не дает спать по ночам и который скрыт от чужих глаз за семью печатями внешнего успеха.