#В поисках янтарного счастья - Бартош Джейн. Страница 22

– Неужели за 75 лет можно было разрушить здание, простоявшее столько веков?

– Большинство немецких кирх на территории Калининградской области находятся сегодня в таком состоянии. Дело в том, что в послевоенные годы эти кирхи использовали как зернохранилища, тренажерные залы, дома культуры и даже как кинотеатры и танцевальные клубы, а в 1980–1990-х годах большинство из них забросили, и без должного ухода и своевременного ремонта здания быстро обветшали и разрушились.

– С этой кирхой произошло то же самое?

– Да, увы, она не стала исключением. Какое-то время она пустовала, потом использовалась в качестве склада, а когда здание забросили, начала активно разрушаться, – ответил Лука. – Поехали дальше? Сейчас покажу тебе здание бывшей немецкой конюшни, которое приспособили под современную сыроварню. Это будет пооптимистичнее, а то ты уже загрустила.

– Мне очень нравятся эти старые постройки, они великолепны, даже когда заброшены. Представляю, какие они были красивые раньше, – сказала Аня, садясь в машину.

Спустя пару минут они парковались около сыроварни «Шаакен Дорф» [5]. За ограждением из булыжника виднелось строгое двухэтажное здание с необычной, почти плоской крышей с уклоном 8 градусов, с черными оконными рамами интересной формы, характерной для старинной немецкой архитектуры. Постройка выглядела стильно и благородно. Двор был вымощен брусчаткой, вдоль забора высажены цветы.

– У сыроварни удивительная история. Это бывшая конюшня 1900 года постройки, здесь немцы держали коней-тяжеловозов. В советское время тут было зернохранилище, а потом здание забросили, оно обветшало и стало никому не нужным, – рассказывал Лука, подходя к стеклянным дверям. – Новые владельцы сделали невозможное: сохранили много всего немецкого – стены, оконные проемы, балки, – и все напоминает о том, что когда-то это была конюшня.

Сыроварня «Шаакен Дорф»

Лука открыл дверь, приглашая Аню зайти внутрь. Их встретило просторное помещение со стенами из красного кирпича, с потертыми деревянными столбами и балками, со стальной печью в углу, стилизованной под паровоз. Чувствовалась удивительная атмосфера, сочетающая в себе старинный характер и современный дух.

– Это семейный бизнес, занимаются им отец и сын, Александр и Виталий Чуевы. Во время ремонта они обнаружили много интересного… Сам ремонт планировали сделать за 3–4 месяца, а в итоге работы заняли 3 года. Когда раскапывали пол внутри конюшни, обнаружили старые немецкие рельсы, на которых был указан год: 1899-й. Представляешь, уже тогда, по всей видимости, использовали небольшие вагонетки, чтобы привозить корм лошадям и чистить стойла.

А вокруг конюшни, когда стали перекапывать землю, нашли несколько слоев брусчатки, которую подняли и заново переложили. Там же обнаружили жернова от старой мельницы, которая стояла здесь прежде, когда на этих землях располагалась деревня Лиска Шаакен, там же была сыроварня. Именно поэтому владельцы решили заняться сыром – чтобы возродить традицию сыроварения.

– Какое невероятное место! Словно мы перенеслись в прошлое! Даже не верится, что можно было так красиво восстановить старинную конюшню!

– Сюда часто приезжают иностранцы из Германии, Бельгии, Голландии. Здесь даже побывал внук последнего бургомистра Кёнигсберга! И все они были поражены тем, что стены и балки остались нетронутыми и современное производство и магазин гармонично вписали в старинную постройку.

Пройдя вдоль прилавков, пестрящих конфетами и шоколадом в разноцветных обертках, мимо холодильника с сырами, они подошли к стеклянной стене, где все желающие могли наблюдать за процессом приготовления сыра. Тут же, в соседнем помещении, на полках созревали пузатые головки сыра.

– Давай купим тебе конфеты с маскарпоне и сыр «Лиска» на пробу. Это полутвердый сыр, пятимесячный, мой любимый, – предложил Лука. – А может, тебе захочется взять еще какой-нибудь сорт?

Они остановились перед витриной, и Аня начала читать вслух названия сыров:

– Зоке, Нойхаузен, Вульфсвег, Балтиас, Альтенберг. Какие мелодичные названия!

– Они принадлежали здешним местам и поселкам, – пояснил Лука.

Аня выбрала сыры, запеченный марципан и шоколад ручной работы с кусочками клубники. Оплатив покупки, они вышли на улицу.

– К слову, при взлете и посадке самолета сыроварню видно из иллюминатора, – сказал Лука, показывая на пролетающее над ними воздушное судно. – А вон там – замок Шаакен.

Лука показал на возвышающуюся в ста метрах от них крепость с массивной каменной стеной.

– А с ним что случилось? – спросила Аня, глядя на местами осыпавшиеся стены и зияющую пустоту вместо крыши.

– Замок был построен в конце XIII века и хорошо сохранился в войну, но в советские годы наполовину разрушился без надлежащего ремонта и ухода. Там жили семьи переселенцев, и крыша в основном здании рухнула посреди дня. Хорошо, что детвора была в школе, а взрослые на работе.

– А что там теперь?

– Замок также в аренде, там организован небольшой музей, и можно посетить сохранившиеся подвалы. Очень необычная крепостная стена овальной формы, ухоженный двор внутри. Нам, к сожалению, уже пора ехать, – извиняясь, произнес Лука, поглядывая на часы.

– Да, конечно! Я сегодня увидела много всего красивого!

Они вернулись домой в приподнятом настроении.

– Спасибо тебе за этот день, – произнесла Аня, когда Лука привез ее к дому.

– Тебе тоже, – ответил он и поцеловал ее в щеку.

Аня влетела в дом, словно порхающая бабочка, – впервые за долгое время ей было так радостно и спокойно. День, проведенный с Лукой, всколыхнул в памяти воспоминания о самых лучших годах ее детства в Беларуси – годах приключений, первой влюбленности, самых ярких эмоций. Аня пролистала дневник в поисках этих страниц.

Здесь, вдали от суетной Москвы, жизнь текла медленнее и была наполнена простыми радостями: созерцанием великолепной природы, удовольствием от езды по узким, петляющим через поселки дорогам, вдоль утопающих в зелени и цветах домов, долгими прогулками по песчаным пляжам. Калининградская область открылась для Ани совсем с другой стороны. До этого она видела лишь морское побережье и курортные города, а теперь, проехав в глубь материка, прониклась нежными чувствами к этому краю. Старые деревушки с аистами на крышах, просторные поля, засеянные пшеницей, неспешная жизнь местных жителей, бегающие по дворам дети и деревенский домик с милой бабушкой – все это уносило воспоминаниями в детство. Ей казалось, что она вернулась в безоблачное прошлое, где была так счастлива и где жизнь была так удивительно похожа на увиденное сегодня.

Калининградская область напоминала Беларусь не только своей природой, но и военными частями, которые раскиданы по всей области в огромном количестве. Ведь в 1945 году, когда Кёнигсберг и часть Восточной Пруссии отдали Советскому Союзу, здесь обосновались военные. А от немцев на этих землях осталось много бомбоубежищ, подземных ходов, оборонительных сооружений, и Аня, видя их, проводила параллели со своим детством, проведенном на военных заставах, с играми в окопах и близостью к Польше, как и здесь.

Аню переполняли эмоции, она прилегла на диван в гостиной и закрыла глаза. Ей не терпелось вспомнить, как им жилось в Беларуси.

Воспоминания. Беларусь

Вот мне уже шесть лет, и я научилась гонять на мамином велосипеде «Аист» под рамой. Коленки блестели от зеленки и запекшейся крови, косы развевались по ветру, я мчала по дороге, стоя на педалях и извернувшись так, чтобы доставать до руля. Родители не могли позволить себе купить мне велосипед, да мне он и не был нужен – на мамином велосипеде я ощущала себя старше и оттого важнее.