Газлайтер. Том 5 (СИ) - Володин Григорий. Страница 17
Лена, Лакомка и Антонина Павловна с Марией Федоровной удивленно хлопают глазками. Девушки не боятся, ведь я здесь, но до глубины души поражены аномальной гостьей.
— Утро доброе, красавицы! Позвольте представить свою новую слугу Змейку, — с улыбкой указываю на четырехрукую хищницу. — Прошу относиться к ней, как к еще одному моему гвардейцу. Она пока не говорит по-русски, но, надеюсь, мы с Леной скоро это исправим.
— Исправим? — пораженно выдыхает Лена. — Она разумная?
— Более чем, — подтверждаю.
Девушки всё еще стоят и не отрываясь глазеют на Змейку. Все, кроме Лакомки. Легко и грациозно альва подбегает ко мне, встает на носки и ласково чмокает в щеку.
— Поразительно! Это же не просто Горгона! Это Мать!- звонко смеется она, обвив мою шею руками. — Данила, милый мой, ты умеешь удивлять! Да еще как! Просто победить сильнейшего хищника слишком мелко для тебя, нет, надо заставить его служить себе! Не зря я тебя выбрала…
Но для чего именно альва меня выбрала, она недоговаривает. Одарив меня еще одним поцелуем, альва с неистовым любопытством оборачивается к Змейке и неожиданно произносит:
— Баш, бабаба, ми заз заза маза!
Горгона оскаливается довольно:
— Баш бабаба!
Ну и славно. Хорошо, что не только я понимаю хищницу. Дословно же диалог двух иноземок переводится как-то так:
«Приветствую, сестра! Будем же оберегать нашего человека вместе»
«Будем, сестра!»
Ну а затем «отмораживаются» и остальные сударыни. Счастливая Лена прижимается ко мне, и я, не стесняясь учительницы, целую свою девушку в губы. Мы уже взрослые, нам можно.
— Дядя Данила, — отвлекает нас Мария Федоровна. Девочка подошла ко нам и смело теребит меня за штанину, требуя внимания. — А где вы были? И почему эта тётя вся в чешуе, со змеями на голове, четырьмя руками и вообще голая?
Она тычет пальцем в сторону четырехрукой хищницы.
«Твой детеныш, человек?» — умиляется Змейка от маленькой малютки. Вообще Горгоны очень любят детей. Им даже не важен вид особи, главное, чтоб маленький и беззащитный.
«Не мой. Но из моей стаи» — отвечаю на понятном ей жаргоне.
«Понятно» — хищница ласково оскаливается девочке. Выглядит жутковато, если честно, но только не для Марии Федоровны. Ей нипочем какие-то там аномальные звери. Малышке требовательно смотрит на меня: дескать, давай отвечай. Надо же какая любознательная. Видимо, тоже вырастит учителем, как и мама.
— Мария Федоровна, — отпустив Лену, присаживаюсь на корточки, чтобы быть на уровне глаза девочки. — Змейка скоро заговорит на русском, и тогда она сама тебе расскажет о себе. А я был на Урале, и знаешь, волшебные гномы передали тебе подарки.
— Подарки от гномиков? — глаза девочки округляются на пол-лица.
— Ага, Никита сейчас достает их из машины…
— Я помогу дяде Никите, — взвизгивает девочка и пулей уносится на улицу.
— Проследи за ней, пожалуйста, — выпрямившись, я прошу Лену. — Там очень много сладостей. Как бы не переела…
— Хорошо, Даня, — улыбается моя девушка и, чмокнув меня в шею, уходит. Пускай тренируется, ей скоро со своими так же возиться, хе.
Смиренно дожидается своей очереди смущенная Антонина Павловна. С румяным лицом она всё это время смотрит на меня, не отрываясь.
— Живой, — выдыхает женщина облегченно. — Слава богу, Данила, ты живой. Лакомка сказала, что ты уехал драться с сильным зверем, и я не знала, что и думать.
— Исход мог быть только один-единственный, — киваю на Змейку, скалящуюся в стороне. — Только тот, где я возвращаюсь с лекарством для Марии Федоровны.
— Ох, Даня! — женщина всхлипывает и прячет лицо в ладонях. — Какой же ты… чудесный…
Я глажу по плечу растроганную учительницу, слегка приобняв ее за спину. Лакомка недовольно надувает пухлые губы:
— Даня, не обращай внимания. Пока тебя не было, она всё время так лила слезы, — жалуется альва. — Ты приехал — опять плачет! И не надоест же! — всплескивает блондинка руками. — Какой замечательный повод улыбаться — Даня приехал! — а она вот плачет!
— Ну, дорогой, не объяснишь причину такого грандиозного жеста по отношению к Даниле? — с коварной улыбкой спрашивает Жанна. — Ты вроде бы не пылал к нему сильной любовью, даже предлагал устранить, лишь бы не отдавать «Валентино», и вдруг неожиданно жмешь ему руку и даришь «Рабис», очень ценный актив, между прочим.
— Дорогая, а ведь Вещий хороший парень в самом деле! — с горячим восторгом заявляет барон. — Победа над Горгоной заставила меня поменять взгляд на него. Сильный! Смелый! И Настеньке он явно нравится! Так почему бы не расположить юного самородка?
— Угу-угу, — баронесса откидывается на спинку кресла и изучает взглядом напряженное лицо мужа. — Павел, отныне я буду сама лично ставить тебе щиты. Никаких больше сторонних телепатов.
— Дорогая…зачем же тебе утруждаться? — хрипит перепуганный мужчина.
— И больше никаких «щедрых подарков», ты меня понял? — игнорирует вопрос магиня.
— Да, дорогая, — понурая опускает голову барон.
— И, дорогой, хочу, чтобы ты знал: если кто-нибудь снова влезет в мои планы и устроит покушение на моего претендента, — Жанна улыбается идеальными белыми зубами. — Я засуну виновника в Жартсерк в компанию к твоей любовнице Радмиле.
Павел резко бледнеет. Он шумно сглатывает, силясь справить с приступом страха.
— Дорогая, вряд ли больше кто-нибудь осмелится тебя злить, — хрипит он пересохшим ртом, словно старый ворон.
— Иди, — отмахивается от него баронесса.
И Павла сдувает ветром прочь из кабинета жены. Спеша вон, барон переваривает услышанное. Выходит, Жанна обо всем догадалась без всякой телепатии. А, может, она знала с самого начала? Но почему не помешала барону? Тестировала парня, не покажет ли он в стычках с бандитами силу Роя? Хм, вполне в духе Жанны. Она любит подобные жестокие эксперименты.
Но как Жанна могла знать о покушения на Вещего? Щиты Павлу ставил Ганпус, верный телепат рода Горнорудовых. Барон вдруг встает посреди коридора. Сердце сжимается от страха.
Он под колпаком жены! Это единственный верный ответ.
Павел стискивает пальцами виски и изо всех сил пытается заставить себя думать, что баронесса не контролирует его жизнь. Вполне возможно, Жанна не знала о нападениях на Вещего. Потому что если это не так, то барон — всего лишь безвольная марионетка.
— Гребаный Вещий! — рычит Павел в ярости. — Если бы ты просто сдох на дороге, то мне бы никогда не пришли в голову эти мысли! Чтобы ты подавился «Рабисом»!
Еще какое-то время он проклинает молодого телепата, а потом барон вдруг вспоминает, что до сих пор не купил Жанне то безумно дорогое ожерелье. Через пять минут Павел уже едет в ювелирный магазин, ни о чем больше не думая.
Несколько месяцев проходит быстро. Зима вышла очень трудовой. Пришлось догонять сверстников и штудировать учебники. Но это сущая ерунда по сравнению с делами «Валентино» и развитием Легиона. В общем, я был занят по горло и почти не успевал отдыхать. Но скажу так — оно того стоило, еще как!
К середине весны я переехал от родителей в особняк неподалеку. Он обошелся в копеечку, но зато комнат хватило на всех девушек. Степан в шутку стал называть меня падишахом, а мой дом — султанским дворцом. Да, Лакомка со Змейкой перебрались вместе со мной, а как иначе? Была отдельная комната и у Лены. Моя девушка жила со своей мамой, но частенько ночевала у меня.
Ну и я также забрал к себе Антонину с Марией Федоровной. Дело в том, что подготовка элексира для девочки затянулась. Оказалось, что помимо растолченных когтей Горгоны, требовались и другие аномальные ингредиенты. Ничего очень редкого, многому есть земная замена, но Лакомке необходимо время на подборку нового состава. Например, альва очень сильно удивлялась, что у нас не растет «кроличий лопух». Но чего нет, того нет. К счастью, авокадо оказался ничем не хуже.
В общем, Мария Федоровна живет с нами, потому что ей по-прежнему требуются колыбельные Лакомки и мои пси-волны. Ну с дочкой, конечно, осталась и Антонина. Видеть ее по утрам в коротком розовом халатике очень воодушевляет, скажу я вам. Халатик, кстати, ей подарила Лакомка, да еще после этого мне так намекающе подмигнула, ушастая чертовка, что не осталось сомнений, что альва что-то замышляет. Сама Антонина, кстати, с некой завистью часто посматривает на фигуру Змейки. Да, пышностью форм Горгона бесспорно превзошла «королеву пилона», впрочем, это ничуть не умаляет в моих глазах любимую учительницу.